Боевая история знаменитого танка «Беспощадный»
Во время Великой Отечественной войны корреспондент ТАСС однажды сообщил с фронта: «Одному из танков КВ присвоено имя «Беспощадный». Танкисты Н-ской гвардейской бригады дали слово оправдать название своей новой боевой машины и беспощадно расправиться с фашистскими оккупантами. Экипаж танка во главе с гвардии лейтенантом Хорошиловым сдержал свое слово, а товарищи о нем и танке-богатыре сложили песню».
Водителем этого легендарного танка был наш земляк - уроженец села Покрово-Васильево Пичаевского района Егор Сергеевич Царапин. И он, таким образом, был причастен к дружбе воинов, писателей и художников. А начиналась история так. В начале 1942 года художники Кукрыниксы (М. Куприянов, П. Крылов и Н. Соколов) и поэты Н. Тихонов, С. Михалков и В. Гусев были удостоены Сталинской премии. Вскоре Николай Тихонов выступил по радио и заявил, что отдает свою премию в фонд обороны. Его примеру последовали и другие лауреаты. Посоветовавшись, они решили на эти средства купить 47-тонный тяжелый танк КВ и подарить его Красной Армии. А чтобы танк не затерялся среди множества других боевых машин, решили дать ему имя. Член Военного совета Западного фронта Н. Бирюков предложил свой вариант - «Беспощадный». Согласились.
Потом решили оформить танк так же, как Кукрыниксы и поэт С. Маршак оформляли «Окна ТАСС»: чтобы рядом с рисунком были стихи.
Они родились быстро:
Штурмовой огонь ведя,
Наш тяжелый танк,
В тыл фашисту заходя,
Бей его во фланг!
Экипаж бесстрашный твой,
Не смыкая глаз,
Выполняет боевой
сталинский приказ.
Начали подбирать экипаж из танкистов, отличившихся в боях под Москвой. В него вошли П. Хорошилов, Е. Царапин, А. Фатеев, Г. Филиппов и А. Егоров. И сразу же началась переписка между экипажем и деятелями культуры. «Заверяем вас, - писали танкисты С. Маршаку, - мы сделаем все, чтобы ваш подарок - танк «Беспощадный» - стал авангардным танком нашей части. Появление его на поле боя будет наводить ужас на фашистов».
Гвардейцы сдержали свое слово, когда в августе 1942 года противник прорвал нашу оборону и стал продвигаться к Козельску. Взвод тяжелых танков под командованием лейтенанта Хорошилова первым встретил врага. Егор Царапин повел машину по наиболее опасному пути - прямо по дороге, ведущей к переправе через Вытебеть. Контрнаступление происходило в полной темноте. Когда подошли к деревне Жуково, ветер донес обрывки музыки и пьяные выкрики - немецкие офицеры веселились.
«Беспощадный» послал им «на десерт» пару зажигательных снарядов. Вспыхнул пожар, гитлеровцы быстро выскочили из хат, организуя оборону. Но ничего у них на этот раз не вышло, враг был выбит из деревни. В этом бою «Беспощадный» уничтожил два вражеских танка, две танкетки и до роты солдат. Противник, впрочем, вскоре опомнился и вновь ринулся в атаку на наши позиции. И вновь первый натиск врага приняла на себя танковая бригада, в которой воевал «Беспощадный». Завязался бой. Немецкие танки приближались, вот уже один из них оказался на расстоянии прямого выстрела. Хорошилов отдает приказ Фатееву: «Огонь!» Снаряд попадает в цель, видно, как разрастается черный шлейф дыма.
Командир гвардейского соединения полковник Скуба писал потом шефам танка: «Большая часть уничтоженной в этом бою фашистской техники и живой силы падает на экипаж подаренного вами танка «Беспощадный». В этих боях он был путеводной звездой для всех гвардейцев части. Его появление на поле боя внушало животный страх фашистам, напоминало нам о единстве советского тыла и фронта, удесятеряло наши моральные силы в борьбе с врагом». 16 августа 1942 года П. Хорошилов писал С. Маршаку: «Я очень извиняюсь перед вами за долгое молчание, но вот чем оно было вызвано. Наша часть вступила в бой. Мой взвод при поддержке пехоты занял три деревни - Ожогово, Жуково и Слободку, уничтожив три миномета, восемь тяжелых и семь противотанковых орудий. Еще раздавили гусеницами 11 пулеметов. Экипаж остался невредим, а машину немного изуродовали сволочи. Но ничего, при помощи ремонтников мы устранили неисправности и снова пошли в бой».
«Беспощадный» был живуч. Однажды танк вынужден был принять бой сразу с несколькими танками противника, которых к тому же поддерживала авиация. Как только «юнкерсы» начали кружить над полем боя, командир «Беспощадного» стал стрелять из ракетницы в направлении врага. Приняв ракеты за сигналы своих, «юнкерсы» начали бомбить свою танковую колонну. Несколько машин было повреждено. Остальные, однако, продолжали продвигаться вперед. Тогда экипаж пошел на новую хитрость: спрятавшись в густом кустарнике, да еще замаскировав КВ снопами, решил подпустить фашистов как можно ближе. Немцы, конечно, не ожидали подвоха и нахраписто лезли на наши позиции. Даже после того, как загорелся один из танков. Видимо, посчитали это результатом удара советской артиллерии. Между тем «Беспощадный» продолжал метко стрелять из укрытия: поджег второй немецкий танк, потом третий.
Не добившись здесь успеха, противник решил «попытать счастья» на соседнем участке фронта. В этой связи экипажу «Беспощадного» была поставлена новая задача: создать видимость прорыва и отвлечь на себя огонь врага. С тем, чтобы переправить через реку раненых и поврежденные танки. Смелый экипаж, не раздумывая, ринулся вперед. Только благодаря умению Егора Царапина и только гусеницами танка было уничтожено несколько пулеметов и немало гитлеровцев. После этого рейда танкисты насчитали на броне машины 48 вмятин от осколков артиллерийских снарядов. О подвиге храбрецов тогда написала газета «Правда». Художники и поэты, поддерживавшие переписку с экипажем, высказывали свое восхищение: «Вот это молодцы! Вот это герои! Сдержали свое слово. Бейте и дальше поганых фашистов, как били до сих пор!»
Успех боя зависел от слаженных действий всех членов экипажа. Но в любом случае многое зависело от водителя. Командир батальона гвардии майор В. Виноградов говорил:
- У нас нет лучшего мастера вождения, чем Егор Царапин. Лучше других он использует складки местности, да и вообще Егор и танк - это нечто одно целое, - потом, шутя, добавил: - Командир - голова, а Царапин - шея. Куда шея повернет, туда и голова. А поворачивает шея только в сторону противника. Чтобы в очередной раз его потревожить.
За участие в августовских и сентябрьских боях 1942 года все члены экипажа были удостоены ордена Красной Звезды. Но вскоре после награждения, будучи в разведке, экипаж «Беспощадного» нарвался на вражескую засаду. Крепкая 100-миллиметровая уральская броня надежно укрывала танкистов от немецких пуль. Но случилось то, чего меньше всего ожидали воины, - заглох мотор. Машина неподвижно застыла в узкой ложбине.
Танкисты отстреливались, пока не кончились патроны ко всем трем пулеметам. Фашисты тут же догадались об этом и стали стучать прикладами по броне: «Рус, сдавайся!». Карикатура Кукрыниксов, должно быть, подогревала их ярость, хотелось взять экипаж в плен. Но вдруг открылся люк, и в немцев полетели гранаты. Те бросились врассыпную. Несколько раз повторялись такие стычки. Между тем те танкисты, которые не были заняты этой своеобразной обороной, пробовали завести мотор. Наконец их попытка увенчалась успехом - взревел двигатель, и танк устремился к своим позициям.
После этого боя «Беспощадный» встал на длительный ремонт. Об этом прознали московские шефы и ту же организовали доставку в бригаду необходимых запасных частей. Сюда прибыли также кинооператоры и журналисты центральных и фронтовых газет. Рассказы о смелом экипаже появились во многих изданиях. А экипаж вновь и вновь идет в атаку. В воспоминаниях Егора Сергеевича Царапина есть один эпизод, к которому невозможно быть равнодушным.
«В феврале 1943 года, - писал он, - развернулись наступательные бои севернее Жиздры. Пылающий, как факел, «Беспощадный» мчится на артиллерийскую батарею врага. Экипаж горит, но продолжает атаку, не замечая боли от ожогов. Двадцать, десять метров, и вот уже орудия вражеской батареи ломятся под гусеницами тяжелого танка. Только потом стали тушить огонь. У меня обгорела спина, разбита нога, переломаны три ребра. У Егорова не действует правая рука. Филиппов хочет меня выручить и сесть за рычаги, но это у него не получается: у самого обгорела поясница. Кое-как потушили на себе пламя. У экипажа комбинезоны изодраны до основания, сквозь лохмотья видны плохо перевязанные и кровоточащие раны. Кричу Фатееву, мол, ты совсем обуглился, а он в ответ: «Выводи машину!» И мы, собрав последние остатки сил, вновь рванулись вперед, сбив по пути фашистский танк. Пока добрались к своим, Фатеев скончался. Не было в живых и Павла Хорошилова. Похоронили их вместе».
Восьмого июля 1943 года на имя художников Кукрыниксов пришло очередное письмо с фронта. Адрес на конверте был написан незнакомым почерком. В письме сообщалось о потерях в экипаже «Беспощадного». Трудно было примириться с мыслью, что нет больше в живых людей, ставших для художников такими близкими и дорогими. Но КВ с обновленным экипажем в составе родной танковой бригады продолжал свой боевой путь по маршруту: Подмосковье - Смоленщина - Украина - Белоруссия. Везде его видели в авангарде наступающих.
И еще раз шефам пришлось получить горестную весть. В одном из боев, а именно 31 августа 1943 года, экипаж «Беспощадного» вновь понес потери. Тогда серьезные повреждения получил и сам танк. Боевую машину танкисты сумели вывести с поля боя, но восстановить ее, к сожалению, уже не удалось. Так закончилась славная биография танка КВ «Беспощадный».
Остается добавить, что водитель легендарного танка Егор Царапин вернулся в родные места в 1945 году. С двумя орденами Красной Звезды и многими медалями на гимнастерке. Любопытно, что рожденная во время войны дружба танкистов с писателями и художниками продолжалась и в мирные дни. Егор Сергеевич Царапин часто бывал в гостях у Сергея Владимировича Михалкова, встречался также с Михаилом Васильевичем Куприяновым, Порфирием Никитичем Крыловым и Николаем Александровичем Соколовым, которые втроем составляли художественную «фирму» Кукрыниксы.
На окраине украинского города Новограда-Волынского, на родине Леси Украинки, сооружен мемориальный комплекс в честь танкистов, отличившихся здесь в боях с немецко-фашистскими захватчиками. В центре комплекса - постамент с танком, на броне которого строгая надпись - «Беспощадный».