Шпандау
Знаменитая берлинская тюрьма ведёт свою историю от средневековой крепости Шпандау, со временем утратившей военное значение. В 19-м веке цитадель использовалась главным образом как тюрьма, в том числе для политических узников, пока неподалёку от неё не было построено новое тюремное здание, самый известный период в истории которого пришёлся на 1947−1987 годы, когда оно получило официальное название «Межсоюзная тюрьма для военных преступников Шпандау».
Краснокирпичный напоминающий средневековый замок ансамбль прусской военной тюрьмы был возведён в пригороде Берлина Шпандау в 1876—1879 годах. Образцом для главного здания в форме креста послужила тюрьма в Инстербурге (ныне Черняховск), построенная по проекту Карла Шинкеля в 1830-е годы. Тюрьма в Шпандау была рассчитана на 500 арестантов и в соответствии с новейшими пенитенциарными теориями предусматривала одиночные, пересыльные камеры и 10 помещений на 40 человек каждое. Спустя несколько лет она стала принимать арестантов, заключённых на длительные сроки, в связи с чем здание подверглось внутренним переделкам.
В годы Первой мировой войны в Шпандау, как и в других берлинских тюрьмах, оказались некоторые подданные Российской империи, в частности известный инженер-конструктор Борис Луцкий (Луцкой). За участие в антивоенной манифестации сюда был помещён член рейхстага от коммунистической партии Вернер Шолем. После войны в Шпандау содержались преимущественно гражданские лица.
После поджога Рейхстага в феврале 1933 года и опубликования указа рейхспрезидента «О защите народа и государства», отменявшего конституционные права и свободы и вводившего превентивные аресты для противников режима, Шпандау стала тюрьмой гестапо. Здесь практиковались пытки и казни и, по некоторым сведениям, была даже установлена настоящая гильотина. В числе первых узников, противников нацистского режима, были публицист и репортёр, австрийский коммунист Эгон Киш, антифашист Карл Осецкий, адвокат Ханс Литтен, социал-демократ Пауль Лёбе. Шпандау была местом так называемого защитного заключения, осуществлявшегося без суда и следствия. Ему подвергались члены коммунистической и социал-демократической партий, евреи, свидетели Иеговы, гомосексуалисты и так далее. Все они затем стали первыми обитателями созданной в конце 1933 года системы нацистских концлагерей, а Шпандау превратилась в сборный пункт перед отправкой в лагеря. Там был представлен цвет левого интеллектуального политического Берлина. Число заключённых в военный период с трудом поддаётся определению, но именно в Шпандау содержались арестованные члены «Красной капеллы»…
Так что когда 18 июля 1947 года в бывшую нацистскую политическую тюрьму со всеми предосторожностями были привезены нацистские преступники, в этом была своего рода историческая справедливость. После суда приговорённые Нюрнбергским трибуналом к различным срокам тюремного заключения — от 10 лет до пожизненного — Рудольф Гесс, Карл Дёниц, Константин фон Нейрат, Эрих Редер, Бальдур фон Ширах, Альберт Шпеер и Вальтер Функ более семи месяцев находились под охраной американцев в одиночных камерах Нюрнбергского дворца юстиции. Им долго подыскивали тюрьму, одинаково устраивавшую союзников, и вырабатывали условия содержания и охраны. В конечном итоге выбор пал на старую тюрьму Шпандау в английском секторе Берлина, которую пришлось укрепить. Теперь тюремное здание окружали четыре стены: пятиметровая, затем высотой 10 метров, трёхметровая стена с электрическими проводами поверху и в завершение ограда из колючей проволоки. Были устроены и девять вышек для часовых. Отныне тюрьма, в которой было 134 камеры, предназначалась всего-то для семи узников.
Управление тюрьмой представляло образец союзного послевоенного администрирования. Во главе стояла дирекция из представителей держав-победительниц. Военная охрана объекта осуществлялась силами войск союзников. Первого числа каждого месяца сменялась караульная рота: советская, американская, английская и французская. Смена караула проходила торжественно, со временем в ней стали принимать участие коменданты четырёх секторов Берлина, а за церемонией следовал парадный обед с жёнами. Медицинское обследование заключённых вели четыре врача, представители стран-союзниц, но прочий гражданский персонал (18 надзирателей, повара, официанты, переводчики и прочие) включал представителей разных стран, за исключением немцев, при этом немецкий оставался рабочим языком. Немалые расходы по содержанию тюрьмы (около полумиллиона марок в год) несли федеральное правительство в Бонне и мэрия Западного Берлина.
Вопросы тюремного распорядка были предметом ожесточённых споров вчерашних союзников. В конце концов в его основу был положен тюремный кодекс Германии. Приговорённым к одиночному заключению узникам, утратившим собственное имя и получившим взамен порядковый номер, нашитый на арестантскую робу, полагались два раз в день получасовые прогулки, три раза в неделю услуги парикмахера, каждые шесть недель — два письма родным, каждые два месяца — свидание с ближайшими родственниками. Они могли пользоваться библиотекой и получать посылки, за исключением продовольственных, посещать тюремную капеллу. Строгий режим с подъёмом в 6 часов и отбоем в 22, с обязательными работами (уборка, помощь по кухне, работа в саду, изготовление конвертов) с течением времени смягчился, и узникам разрешили общаться друг с другом и получать газеты — четыре наименования, определённые дирекцией. Свободное время проводили на свой вкус: Шпеер разбивал цветники в саду, а происходивший из музыкальной семьи Функ играл на фисгармонии в тюремной церкви…
После освобождения в 1966 году отбывших 20-летний срок Шпеера и Шираха единственным заключённым Шпандау остался 73-летний Гесс. Неоднократные попытки добиться его освобождения, главным образом по настоянию советской стороны, не увенчались успехом, но режим содержания постепенно смягчался. Престарелому преступнику предоставили персонального санитара, разрешили носить гражданскую одежду без номера, увеличили время прогулок, в здании устроили лифт, а в тюремном саду — отапливаемый садовый домик со столиком и креслом. Именно в нём 17 августа 1987 года в возрасте 93 лет Гесс покончил с собой. Несмотря на официальную версию его смерти и рассекреченные в 2017 году документы из архива Шпандау, обстоятельства ухода Гесса из жизни продолжают вызывать вопросы.
Последнее заседание директората тюрьмы состоялось 6 января 1988 года, затем администрация была распущена, а здание, представлявшее определённый исторический интерес, после небольшой дискуссии было решено снести: чтобы ни тюрьма, ни даже камни из её стен не стали предметом политических спекуляций. Шпандау разрушили в два этапа силами британских солдат и немецких рабочих. Тюрьму сравняли с землёй, а оставшийся строительный мусор захоронили на аэродроме Гатов. Тем не менее на чёрном рынке сразу же появились «кирпичи Шпандау» по цене 100 марок за штуку…