Наталья Поклонская: «У меня за практику двенадцать пожизненных приговоров»

СКОРО ВСЕ УЗНАЕТЕ

- Не будем задавать официальные бессмысленные вопросы, а, с вашего позволения, начнем обсуждать темы животрепещущие: вы куда и с какого числа, расскажите, пожалуйста?

- Пока я еще депутат. 12 октября будет первое заседание пленарное Думы нового созыва и после него я уже не депутат официально. И после 12 октября, конечно же, я сообщу всем, кем я стала.

- Ну, намекните. Вы уже кем-то стали.

- Я не хочу преждевременно. Пусть сейчас эпоха моей депутатской деятельности завершится спокойно.

Хочу сказать одно, что новый этап в моей карьере, для меня это большая честь, это мое желание и это на самом деле очень интересно. Буду стараться в новой должности показать себя с лучшей стороны и выполнить возложенные обязанности достойно, чтобы... чтобы нашу Россию, знаете...

- Не проговоритесь, не проговоритесь.

- ...чтобы наша Россия звучала везде и с какой-то хотя бы маленькой стороны стала еще лучше. Внести такую, такую каплю, может быть, красоты...

Я старалась это делать и будучи депутатом, потому что в разных комитетах поработала. Но ближе мне, конечно же, комитет по международным делам. Потому что это новая сфера деятельности, а новое всегда что-то, ну, что-то неизведанное. Сидеть на одном месте, конечно, очень сложно.

Правоохранительная деятельность, да и вообще Дума, как таковая, в сфере борьбы с преступностью, это прежде всего - помощник для реальных правоохранителей, надзорников. Мы ведь не знаем, чего не хватает нашим правоохранителям. Они должны показывать, приходить, рассказывать: «вот, уважаемые депутаты, члены комитета, нам не хватает для того, чтобы хорошо профилактировать совершение преступлений в отношении малолетних либо детей, к примеру, педофилии, нам не хватает таких-то таких-то полномочий». А реально с чем-то бороться и что-то делать парламентарии в этой сфере никак не могут.

«Я БЫ НЕ ХОТЕЛА ПРОСИТЬ КОГО-ТО УБИТЬ»

- Я, честно говоря, не считаю, что законотворцы должны реагировать на запросы правоохранителей. Они должны, прежде всего, реагировать на общественный запрос, на мнение избирателей. А избиратели в течение 25 лет транслируют с разной степенью ярости вопрос: «какого черта в 1996 году в России ввели мораторий на смертную казнь?» Вы как думаете, надо его отменить или нет?

- Я не поддерживаю смертную казнь по нескольким причинам. Во-первых, наша система правосудия далека от идеальной. У меня большой опыт по поддержанию обвинения в судах по уголовным делам, по расследованию уголовных дел, поэтому могу сказать, что есть судебные ошибки.

- Много?

- Не могу говорить - много, мало. Даже одна судебная ошибка и несправедливый приговор - это уже много. Представьте жизнь, семью такого осужденного, поколения, которые будут думать, что отец, дедушка, дядя - маньяк, убийца, и насиловал детей. К разговору том, целесообразно ли возвращать смертную казнь можно вернуться, когда наше правосудие станет более-менее идеальным.

Есть еще одна причина. Я более 13 лет была прокурором. И часто в судах просила высшую меру наказания как в Украине, так и в России, - это пожизненное лишение свободы. Для подсудимых это наказание, честно, хуже смерти. Я была в тюрьмах, была в «Черном дельфине» (колония для пожизненно заключенных в Оренбургской области, - ред.), я видела, как и кто там отбывает наказание. Для многих из них лучше смерть, чем так.

Я, как прокурор, не хотела бы просить кого-то убить... Наверное, такое наказание обосновано для потерпевших, но считаю, что пожизненное лишение свободы - это довольно-таки сурово.

- А чтобы закончить законотворческую тему, как думаете, имеет смысл ужесточать наказание по ряду статей Уголовного кодекса, касающихся насилия против личности, против детей? Пожизненные приговоры практически не выносятся в России, и люди, которые убивали детей, выходят на свободу и снова убивают детей.

- Это вопросы к судебной системе и к прокурорам, которые поддерживают гособвинение и требуют определенный вид наказания. У меня за мою практику, наверное, двенадцать пожизненных приговоров.

- Вы вынесли?

- Да. С учетом Украины и России. Но в России я, кстати, не просила пожизненного лишения свободы.

- Не было таких дел?

- Не было. Только на определенный срок, пусть и довольно-таки большой.

ДУМА - НЕ МОЁ

- Вы были разочарованы, когда сообщили, что вас не будут выдвигать на следующих выборах в Думу? А, может, вы испытали чувство облегчения?

- Дума - это не предел моих мечтаний, правда. Я старалась реализоваться в должности депутата. Делала все, что могла. Могу похвастаться не законопроектами, а реальной помощью людей. Вот сейчас нужно освобождать кабинет, а я не знаю, куда девать жалобы людей, который мне писали. Они до потолка. Даже архив отказывается принимать. Поэтому, конечно, не расстроилась. Новый этап, интересно.

Уважаю депутатов, которые для себя увидели задачу вносить что-то хорошее через законотворчество, а я не могу. Это не мое. Я, скорее, исполнитель, чем законотворец.

У меня есть другие амбиции. Я хочу развиваться в другом направлении.

- А каково вам пять лет было чувствовать себя белой вороной в этом сообществе?

- Ну...

- Вы же совершенно, вы за пять лет даже близко не вписались в эту депутатскую культуру. У вас скорее был статус политика, чем депутата. Вы чувствовали какое-то напряжение, зависть, неприязнь?

- Если моя позиция в каких-то вопросах не соответствовала большинству, либо я упорно доказывала что-то, с чем не согласно было большинство или голосовала против, я получала от этого критику, оскорбления.

- Открытую?

- Открытую, в прессе, конечно.

- А в кулуарах?

- В отличие от прессы, в кругу депутатов оскорблений не было.

- «Голосование против» - это по увеличению пенсионного возраста?

- Да, да.

- Из общественной памяти это очень быстро стерлось, хотя разговор про пенсионную реформу не прекращается ни на день. Тем не менее, в этом сознании исключительно смелый шаг Натальи Поклонской, депутата «Единой России», почему-то не зацепился.

- Многие даже посмеиваются «вот Поклонская, да, проголосовала, пошла против. И что она сейчас?» Это несколько иронично и даже печально. Но ведь всем не угодишь. Я приняла решение проголосовать против, исходя из собственного внутреннего убеждения.

«Я СЛУЖИЛА УКРАИНСКОЙ ВЛАСТИ»

- После этого вам опять стали вспоминать украинство.

- Ну чего, мне приятно даже.

- Одна часть головы говорить про то, что мы два братских народа, другая толкует про украинский фашизм, совершенно не пытаясь проанализировать, что же двадцать лет назад на Украине произошло. Может быть, нам Украина и не нужна, никаких украинцев нет, а это все русские, которые говорят на украинском диалекте?

- Поздно говорить, что никаких украинцев нет. Уже слишком много было сделано, что я склоняюсь к тому, чтобы, наоборот, признавать: «да, сформировалась украинская нация». Это надо признавать. И поменьше вливать бензин в этот огонь украинства. Украинец, русский...

А люди, которые говорят, что я служила украинской власти, совершенно правы. Я и родилась я в Украинской СССР, и служила, конечно же, в украинской прокуратуре. Украинской власти, именно власти. Но в 2014 году случился госпереворот. И я поняла, что власти там нет. Пришли люди, которые организовали этот переворот, наши бывшие подозреваемые, обвиняемые. Служить им, конечно же, не стала. Но это не лишает меня моей истории, предков, того, что я жила в Луганске и в Киеве. Я очень люблю Киев. Я считаю его это своим городом.

А то, что сегодня так много Украины на российском телевидении, на всех ток-шоу, это неправильно.

- Почему?

- Потому что вносится еще больший раздор. Я за то, чтобы, наоборот, снимать напряжение. А сейчас каждый играет на публику, хочет зацепить либо одну, либо другую сторону.

Нужно как-то дипломатично, что ли, к вопросу подходить. И с пониманием того, что есть и украинская нация уже. И есть Россия. А Россия - это великая держава. Она сильная, безусловно, сильнее. Поэтому Россия всегда протянет руку помощи.

В КРЫМУ НЕ ОБСУЖДАЮТ РОССИЙСКИЙ ФЛАГ

- Сегодня ехала к вам и опять думала, а что бы было, если бы мы в Крыму не провели референдум, и если бы Владимир Владимирович после него не согласился с нашей просьбой принять Крым в состав России

- Была бы война.

- Была бы не только война. Это был бы для Крыма крах.

- А как вы оцениваете это российское семилетие для Крыма?

- Прежде всего, хочу сказать, что крымский референдум не подвергается вообще никакому... не то чтобы даже пересмотру, обсуждению.

- А я это уже не спрашиваю. Это факт.

- Я для людей говорю. Отношение крымчан даже с учетом сегодняшних проблем и некоторых недовольств, связанных с экономическим развитием, с правосудием, с работой правоохранителей, с коррупцией, с чиновниками, с сохранением заповедников, парков, экологией, наличием воды пресной воды... У населения нет рефлексирования, что над администрацией Симферополя развевается российский триколор.

- А как вы оцениваете это семилетие именно с точки зрения изменений образа жизни, модели управления? Ведь остались те же самые люди. Аксенов был до 2014 года, он и в 2021-м. Федеральные компании делают гигантские проекты, но нормальная человеческая жизнь на другом, совершенно не заметном для телевидения уровне. Как люди за 7 лет пообвыклись в российской политической, экономической действительности?

- Это такая своеобразная крымско-российская действительность. Потому что Крым обладает своей спецификой. Даже среди управленцев, чиновников. Есть недовольства людей и они оправданны. В то же время есть радости и есть чем гордиться. Крым развивается. Один аэропорт чего стоит. Что касается региональных проблем, то снова начался осенний министропад в Крыму.

- Очередной.

- Каждый год, каждый год одно и то же. Увольняются министры, увольняются громко. Опять, опять была установлена их бездеятельность, опять там халатность, опять провал программы.

- Министр строительства восьмой уже в отставку.

- Подход к кадровым вопросам... Назначают изначально с пониманием того, что человек не слишком чистоплотный. И его все равно назначают, зная и понимая, что через год публично поругают, уволят и, наверное, в тюрьму посадят...

- А зачем назначают?

- Может быть, есть какая-то причина и аргументация. Со мной на такие темы никто не беседует в Крыму. Надеюсь, всё-таки будет сформирована такая команда, которую не будут увольнять каждый год. Особенно это касается вот в сфере здравоохранения. Я сама столкнулась со здравоохранением в Крыму. Я там заболела коронавирусом, написала министру здравоохранения: «помогите, пожалуйста, найти доктора, чтобы приехал домой, взял анализы, я оплачу, платного доктора, дайте контакт», - он так и не смог мне дать этот контакт. А он в этот день сидел с Сергеем Аксеновым и рассказывал, как успешно в Крыму побороли коронавирус и пандемию.

«КАБО-ВЕРДЕ, СЕЙШЕЛЫ, ВАТИКАН - ВСЁ, ЧТО УГОДНО»

- Давайте поговорим про выборы в Государственную Думу, в которую вас не взяли, и слава богу, как мы выяснили. Кампанию оцените как скандальную или невероятно скандальную?

- Я вообще не считаю, что она была скандальная. Прошли выборы. Как обычно. Были какие-то конфликты. Яестно, я не особо следила за ними и даже не знаю, были ли дебаты. Кто-то не доволен. Но это нормально. А в целом все спокойно.

- С вашей точки зрения было бы эффективнее иметь более конкурентную Думу или такую же монолитную, как она была в седьмом созыве и какой будет сейчас?

- Я бы, наверное, видела ее более конкурентной. Чтобы было много разных мнений и позиций, чтобы был спор, отстаивание. Хотя в Думе это все есть. И споры, и отстаивание своих вопросов, убеждений, на то она и Дума. Вячеслав Викторович (Володин, спикер Госдумы, - ред.) сказал, что это место для диалога, вот так и должно быть.

- Различные СМИ писали, что Поклонская станет послом Российской Федерации в Кабо-Верде.

- Прекрасная идея.

- Я не задаю вам вопрос, едете ли вы послом в Кабе-Верде, вы уже сказали, что в ближайшее время всё расскажете. Вы знаете, где находится Кабе-Верде?

- Знаю, конечно. Кто не знает сейчас, где находиться Кабе-Верде!

- Хотели бы поехать туда?

- Хотела бы.

- А пожить?

- Поработать. Мне интересно все новое.

- Да это же глухомань страшная!

- Кабе-Верде, Сейшелы, Италия, Ватикан, Рим, Берлин - все, что угодно. Мне это все интересно!

«Я НЕ ХОЧУ ВОЗВРАЩАТЬСЯ В КРЫМ»

- А как вы думаете, на дипломатической службе могут работать люди исключительно с дипломом МГИМО? С дипломатическим опытом или, в принципе, общественные деятели, люди со здравым смыслом, рассудком, горячим сердцем и с чистыми руками.

- Я считаю, что нужно специальное образование. Хотя бы минимальная стажировка. Дипломатическая служба - это искусство переговоров. Непозволительно хамить, как это делается в политике, оскорблять, срываться либо обижать собеседника, как у нас в ток-шоу.

- Вам хотелось бы вернуться в каком-то ином статусе в Крым? Или это пройденный этап биографии?

- Я раньше говорила, что если я в Крым вернусь, то только прокурором. Но мое желание... нет, я не хочу возвращаться в Крым. Там все уже работает по-своему. И я в это «по-своему» не вписываюсь.

ЖЕНЩИНА-ПРЕЗИДЕНТ? А ПОЧЕМУ НЕТ.

- А как вам, не знаю, судьба русской Ангелы Меркель, например? В Бизнесе еще ничего, а во власти ярких персон практически нет. Кроме Совета Федерации, вот кого там можно назвать? Кроме Матвиенко. Пожалуй, что никого. Еще двух вице-премьеров. А мне кажется, что есть запрос в обществе, которое может поверить не просто женщине, потому что она женщина, а женщина, которая личность, яркий лидер. Наталья Поклонская - это практически идеальная кандидатура, чтобы возглавить, допустим, через год, через два, через пять ту же «Единую Россию».

- Спасибо за такую оценку, мне очень приятно, но к женщинам всегда особое отношение. И пристальный взгляд.

Если говорить о мужчинах-политиках, то их тоже не так уж и много. Есть Владимир Владимирович, затем председатель Думы Володин, затем яркие политики, их тоже можно перечесть (не хочу раскрывать тайны, кто для меня еще в России яркий политик). А женщин все равно быстрее запоминают, и относятся к ним женщинам более особенно. И присматриваются к ним.

- Как вы думаете, за женщину-президента в России проголосовали бы сейчас или, скажем, лет через пять?

- Я не знаю, что там будет, а сейчас у Владимира Владимировича, просто нет конкурентов. Равных. Я не вижу.

- Вот представим себе, что наступил 2024 год. Путин же говорил, что он не знает, будет ли он баллотироваться на следующий срок. Предположим, он скажет: «Я устал. Хочу пожить хоть немножечко для себя, для детей, для внуков». И?

- И выходит женщина?

- Почему нет?

- Я считаю, что все возможно. И женщина, и мужчина. Главное, чтобы эта женщина либо этот мужчина, на самом деле, жил Россией.

- А проголосуют избиратели? Насколько наше общество является традиционным или, как бы сказали на Западе, сексистским.

- Я считаю, что молодое поколение, более лояльны к этому... Да и поколение постарше демократичнее. Будут смотреть по внутренним качествам. Если избиратель будет учитывать «прекрасная женщина, идеальная, с ней мы заживем, все будет прекрасно, не сдавать, а укреплять позиции. Но ведь она женщина! Нет! Я за нее не буду голосовать. А за мужика, который рассказывает небылицы...» Это ущербность. Наши люди намного умнее, мудрей и сделают правильный выбор, несмотря на пол кандидата.

«НЕ ДУМАЮ, ЧТО В РОССИИ ЕСТЬ ПРОБЛЕМА С ПРАВАМИ ЖЕНЩИН»

- Вы могли бы стать иконой русского феминизма?

- Мне вообще слово «феминизм» не нравится.

- Абстрагируйтесь от негативной коннотации в русском языке.

- Я всегда защищаю права людей, вот у которых нарушены эти права. И знаете, среди таких людей очень много женщин. Даже если коснуться сферы насилия в семье. Это очень тонкий вопрос. Что ни говори, в основном страдают женщины. А что сейчас происходит в других странах, в Афганистане? Права женщин нарушены грубейшим образом. Конечно, я за права женщин, считаю, что нужно заступаться и нельзя ущемлять человека. Мы не дикие, мы не в диком обществе, мы не дикие племена, мы уже как-то развиты. И ну, недопустимо ущемлять права женщин только лишь по одной причине, что она женщина.

- За них политически нужно бороться? Нужно делать громкие заявления в общественном пространстве, в медиа, на уровне Государственной Думы?

- Если это делается с точки зрения повысить себе рейтинг и цитируемость, для пиара, то нет.

- А привлечь внимание к проблеме?

- Привлечь внимание к проблеме и реально изменить подход, реально оказать помощь, да, конечно, безусловно. И я не думаю, что в России существует такая кричащая проблема по правам женщин, но, тем не менее, где-то она есть. И, конечно же, она не на слуху, но она есть.