Нелёгкие тропы к Парнасу

Говорить о писателе Валерии Лебединском, творческая дорога которого достигла серьёзного 80-летнего юбилея, довольно трудно, если учесть объёмность и многогранность его литературной работы. Валерий Ефимович Лебединский, по официальным данным, – писатель, поэт, драматург, издатель.

За этими сухими терминами – многолетний подвижнический труд человека, создавшего в своих книгах огромный яркий мир людей и событий нашего времени.

Но и времени, предшествующего нашему, так как исторические экскурсы В. Лебединского, отражённые в его произведениях, являют нам образы Пушкина и Державина, Байрона и Фета, Блока, Есенина, Цветаевой...

Но главная его тема, его боль, его постоянная кровоточащая строка – сталинщина. Тоталитарный палаческий режим двадцатых – пятидесятых годов.

Широко образованный гуманитарий, интеллигент, ранимый и деликатный, Валерий Лебединский глубоко переживает всё, что связано с этой тёмной страницей истории нашей страны. Родившись за год до начала Великой Отечественной войны, он тем не менее впитал в себя отзвуки гнетущей атмосферы и вселенского страха, который коснулся его семьи и его самого.

В повестях «Бунт на улице Солженицына», «Болевая причастность», пьесах «Дни Солженицына» и «Лана Питерс в СССР» – образ эпохи, точный и горький. Но при этом зрением художника и человека он видит и противоречивость многих своих персонажей, оставляя читателю возможность понять, оценить, а порой и быть милосердным...

«С этим грузом живёт моё поколение. Но возможно ли жить с болевым грузом в сердце? Нет, хотя бы порою от гнетущего надо уходить!» – говорит автор.

Книги документально-мемуарной прозы Валерия Лебединского читаются с увлечением, в эпоху входишь, как в недавнее прошлое, которое нельзя забыть.

Язык автора – яркий, но не замусоренный нынешним сленгом, без излишней торопливости, без изысков постмодернизма – подкупает своей чистотой.

Лебединский-поэт – другая грань его творчества, где ясно просматривается принадлежность к жанру, который сегодня называют традиционным. Иногда в этот термин вкладывают некий оттенок отставания от времени, которое требует удивлять новизной или эпатажем. Но исчезновение классических форм поэзии стало бы распадом творческого процесса, который основан на огромном слое русской классической культуры.

Стихи Валерия Лебединского, как правило, событийные, сюжетные и, очень хочется сказать – мужские. Часто это мозаика, где автор – то мемуарист, то журналист, то художник. Точнее всего о них сказано в предисловии к книге «Избранное» – это соединение творческой отдачи и вдумчивого созерцания.

В стихах оживает его украинское детство:

Вы знаете, как плакал Кременчуг
У гроба моего двоюродного деда?
Ах, память, подержи во тьме свечу,
Дай мне пройти по гаснущему следу…

Возникает в памяти язык той, детской, земли:

Там, в ночи, сурова хмарь
И шумят долины...
Где ты, сказочный словарь
Старой Украины?
Где смурной совиный крик,
Полушёпот сонный?
Как любил я тот язык
Со времён Херсона!

По мере взросления расширяется мир, появляются новые города, новые краски:

Не бежать мне из плена
Всех тонов и окрасок,
Если близок Поленов,
Если в сердце – Саврасов.
Если ближе и ближе,
И влечёт непрестанно
Темень ночи Куинджи,
Боль дорог Левитана.

Города, люди, события – ракурс видения художника порой неожиданный и тем самым яркий и запоминающийся:

Выдь на площадь Восстания,
Снизу вверх погляди:
Правда, в контурах здания
Смесь ферзя и ладьи?

Как массивами плотными
Отступая в закат,
Выси дома высотного
Поиграть норовят.

И вновь, уже в поэзии, звучат боль и горечь пережитого и переживаемого, не забывшегося:

И мне хохочет вслед
Зловещий город Гори,
Бесшумно затаясь
В глуби красивых гор,
Прародина всех бед,
Жестокий символ горя,
И тёмный наш позор,
И вечный нам укор.

В простой поэтической лексике – глубокий подтекст, философский и бытийный.

Как драматург, Валерий Лебединский необычен тем, что его пьесы – это те же стихи, выстроенные в драматургическом жанре, что в наше время встречается весьма редко. Здесь диапазон персонажей велик и разнообразен. Как писал сам автор, в своих пьесах он воплотил «идею своеобразного сериала о великих и наиболее выдающихся поэтах XVIII–XX веков, а с ним – и театра этих пьес».

Автор работает над текстом скрупулёзно, погружается в архивы, тщательно выверяет исторические даты, вживается в эпоху. И получаются живые, близкие люди, которым сочувствуешь, возражаешь – веришь!.. Самой яркой мне кажется фигура Державина в пьесе «Пока есть век Екатерины», где Гаврила Романович предстаёт в великолепном ансамбле персонажей: Левицкий, Львов, Фомин, императрица. Над этой пьесой Валерий Лебединский работал более пятнадцати лет. И ему удалось воссоздать атмосферу «осьмнадцатого» века так, что после прочтения хочется говорить строфой и языком «пиита»:

Почто сих тысячи болей
Таят сомненье и тревогу?
О, хладость дум, явись, ей-богу,
В душе спокойствие разлей.
Звучи всё пламенней, звучи,
В душе сокрытая музыка,
Где тайны мудрость превелика
Хранит заветныя ключи.

Девяностые годы – начало издательской деятельности Валерия Лебединского, когда он стал одним из основателей и редактором-составителем литературного альманаха «Третье дыхание». В 2000 году появилось его издательство «Муза творчества», а через год, в 2001-м, «Муза» – всероссийский, а затем международный литературный альманах.

И здесь издатель Лебединский верен себе: обострённое чувство русского поэтического языка, отстаивание его чистоты, неприятие псевдоавангардных новаций и высокая планка уровня литературного мастерства – всё это, с одной стороны, делает его не слишком удобным редактором, а с другой – «Муза» стала одним из лучших изданий такого рода, а участие в «Музе» – визитной карточкой.

Сейчас Валерий Ефимович Лебединский готовит 37-й номер альманаха.

В одном из недавних стихотворений он писал:

Не ясна мне моя природа,
Несчастливый мне дан билет.
Это я ли вблизи ухода,
Где почти не осталось лет?

И тут же возникает возражение – да, судьба нелёгкая, время было и голодным, и жестоким, но билет в творчество – всё же счастливый, а дорога далеко не окончена!

Писатель, поэт и издатель Валерий Лебединский – подвижник русской литературы, наследник классических традиций – и сегодня поражает своей творческой одержимостью.

Хочется надеяться, что и дальше будут выходить его книги, при чтении которых возникает удивительная сердечная совместимость автора и читателя.