3.09.1978 ушел из жизни офицер Белой Армии, Русского Корпуса и РОА, поэт князь Николай Кудашов
3 Сентября 1978 года в возрасте 75 лет ушел из жизни прекрасный русский поэт, белогвардеец, офицер Русского Корпуса и РОА, князь Николай Кудашев. О биографии этой неординарной личности стоит рассказать подробнее.
"Пусть из этих обрывков моих песен узнают и поймут, как мы любили Родину и жили только думами о ней", писал князь Николай Всеволодович Кудашев в предисловии к сборнику своих стихов, изданному им незадолго до смерти. Высокорожденный Воин и Поэт, он принадлежал к тому блестящему поколению русской молодежи, которое Первая Великая война и окаянные годы русской смуты застали еще сидящим за партой.
Н. В. Кудашев (1903-1978) родился в Кременчуге в 1903 году. Происходил из полностью обрусевшей младшей ветви татарского княжеского рода Кудашевых. Именно младшая ветвь рода наиболее прочно утвердилась в числе важнейших семейств русской аристократии. Потомок генерал-майора князя Николая Даниловича Кудашева, который одним из первых вошел в 1812 году во главе отряда в оставленную французами Москву.
В 1919 году из шестого класса реального училища, в возрасте 16 лет, вступает вольноопределяющимся в Белую Армию и с батареей, входившей в состав 3-его конного корпуса генерала Шкуро уходит в поход..
После контузии переводится на бронепоезд «Дозорный», а затем с командой разведчиков 135-го Керчь-Еникaльского пехотного полка принимает участие в десантной операции, которая закончилась гибелью полка описанной им в стихотворении «135-й пехотный».
Раненый и чудом спасшийся Коля Кудашев, приказом Главнокомандующего, направлен в Феодосийский Интернат при Константиновском Военном Училище, впоследствии вместе со сводным Полтавско-Владикавказским Корпусом, преобразованный в Крымский Кадетский Корпус.
Окончив корпус в Югославии со вторым выпуском, кн. Кудашев выходит в Николаевское Кавалерийское Училище и после производства в корнеты выходит в 12-ый Гусарский Ахтырский полк и несет службу в югославских пограничных войсках, в которых прослужил 20 лет.
В 1941 году в числе первых добровольцев он вступил в антикоммунистический Русский Корпус, созданный в Сербии для борьбы с коммунистическими партизанами Тито и охраны семей белоэмигрантов, против которых титовцы развернули беспощадный и страшный террор, уже через год зачисленный в состав вермахта. В мае 1942 года корнет Кудашев был назначен командиром отделения 4 полка Русского Корпуса, служил инструктором верховой и упряжной езды, взводным фельдфебелем. Осенью 1944 года принимал участие в боях с РККА, вторгнувшейся на территорию оккупированной Югославии.
B конце 1944-го - начале 1945 года Кудашев был откомандирован в состав ВС КОНР (Русской Освободительной Армии), в которой проходил военное переобучение в офицерской школе под командованием генерал-майора М.А. Меандрова. В составе школы, входившей в Южную Группу войск КОНР генерал-майора Ф.И. Трухина, участвовал в марше на территорию Чехословакии. 12 Мая был произведен в подпоручики ВС КОНР (РОА).
С окончанием войны он оказался в американской зоне оккупации, в баварском городе Платтлинге. Обстоятельства нескольких последующих лет жизни Кудашева недостаточно хорошо известны. Однако, этому периоду Николай Кудашев отвёл значимое место в своей поэзии, красочно отобразив в стихах всю трагедию Русского Освободительного Движения.
Известно также, что в 1947 году в Германии оккупационные власти подвергали его аресту за противодействие насильственной репатриации в СССР советских граждан, не желавших возвращаться в коммунистическое рабство. Как белоэмигрант избежал выдачи советским властям.
В 1949 году Николай Всеволодович уехал в Америку, где в течение многих лет трудился простым рабочим на нью-йоркском пищеперерабатывающем комбинате. Был одно время председателем Кадетского Объединения в Нью-Йорке, и до последнего дня состоял старшиной Объединения.
По приезде в Америку, невзирая на тяжелые условия жизни, Николай Всеволодович в течение нескольких лет существенно помогал многим русским выехать из Германии и обосноваться в Америке. Вся жизнь Николая Всеволодовича это живой пример любви к Родине. Любви жертвенной и безкомпромиссной, что выражалась не только на поле брани но и в поэзии.
За годы жизни несколько раз утрачивал рукописи, и только выйдя на пенсию, постепенно восстановил некоторые из своих стихотворений. Они и составили его сборник «Тени» (1978). В авторском предисловии к «Теням» говорится об этом сборнике как о «первом и, вероятно, последнем». Оставшаяся после него тетрадь неопубликованных лирических стихотворений, вероятно, пропала. Ряд стихотворений из этого сборника был положен на музыку, так например, песня «Ледяной поход» исполняется хором «Валаам».
Юность, такая же, как у его дворянских предков, участие в боях и походах, символы русской славы — вот мир его поэзии. Он был из числа тех, кто мог искренне сказать о своем творчестве: «Пусть из этих обрывков моих песен узнают и поймут, как мы любили Родину и жили только думами о ней». Зрелые стихи конкретно связаны с биографией поэта. Интересно своими роковыми контрастами стихотворение, посвященное деду-декабристу:
Его и меня за служенье народу
Ждал тот же суровый конец…
Он жаждал свободы — я жертва свободы!
Он сеятель смуты — я жнец!
Соч.: Тени. Сан-Франциско, 1978.
3 сентября 1978 года в Нью-Йорке князь, воин и поэт Николай Кудашев покинул этот грешный мир.
Стихи Николая Кудашева:
(Сборник "Тени". Нью-Йорк, 1978)*
РУСЬ
Это имя не вымолвишь всуе, — Прилипает к гортани язык, Если всмотришься в карту немую Или русского сердца тайник. Ничего кроме лютого горя, Бог-Господь для тебя не судил! Искровавилась с Западом споря, На Восход не считала могил... Подымаючись с плахи на дыбу, С батога попадая в аркан, — Ты на карте, как грозная глыба Навалилась на контуры стран! Для того чтоб ты стала иною, Поднимаю с молитвой пращу, И готовясь к неравному бою Я твой будущий образ крещу, — Ну, а если найти не сумею Путь-дороги к тебе напрямик, — Пусть поют надо мной суховеи Запечаленой Родины лик 1948 г. Бавария. |
135-ый ПЕХОТНЫЙ
Побатальонно, поротно Выбыв из строя смолк Сто тридцать пятый пехотный Керчь-Еникальский полк. Молодец молодца краше, Пулями мечены лбы... Не доходя Таганаша Вышли из белой борьбы... Полк, пробивая дорогу, В полном составе лег: Мертвые - прямо к Богу Раненые - в острог... Скошен косой пулеметной, В Северной Таврии смолк Сто тридцать пятый пехотный Керчь-Еникальский полк! 1998 г. |
ДЕЙДАЛИ
Посвящается дочери Лавра Георгиевича Корнилова - "Великого Бояра". На знойную землю прохлада сошла, К молитве зовёт правоверный мулла. Лучом проходящего солнца задет, Сверкнул невзначай и потух минарет. Всё меньше на улиц белых рубах, Казачьих лампас и высоких папах - Пропета молитва. Ударил отбой Седой барабанщик. Пора на покой! Отцы-командиры из вверенных рот На ужин идут отдыхать от забот. Мелькают чамбары, посуда гремит - Окраин давно установленный быт. В отрадной прохладе тенистых террас Ласкают стаканы прищуренных глаз… Вдали очертанья лиловые гор И мёртвых пустынь неоглядный простор! Вечерние звёзды зажёг Туркестан! Откинувшись в кресле застыл капитан - Картина, как в детстве, опять перед ним… С таким же размахом, с величьем таким… Но… Мимо текинец, на полном ходу Коня заводного держа в поводу, Вдоль улицы скачет, мелькает халат, Пригнулся к высокой луке азиат. Навстречу верблюдов плывёт караван… Вечерние звёзды зажег Туркестан! Уже, как бывало в собраньи не раз, Внимательно слушают чей-то рассказ, Как выждав свирепого тигра прыжок, Навскидку стрелял туркестанский стрелок; Как шли батальоны на приступ валов Спокойных и мирных теперь городов; Шли с боем исследовать каждый арык, Обычай туземный, туземный язык… Когда туркестанец рассказ оборвал, Своим офицерам сказал генерал: "…Лазутчики снова узнать не могли О тайне афганских твердынь Дейдали! Из крепости этой, за руслом Аму Вернуться опять не пришлось никому…" Обдёрнувши китель, отставив стакан, К начальнику, встав, подошёл капитан: "По личному, срочному делу меня Прошу отпустит! Разрешите три дня!" ... ... ... ... ... ... ... ... ... Три всадника скачут в поту и пыли И вот уже крепость видна Дейдали - Коня принимают казак и туркмен - Черта, за которой удача… иль плен!? Один пешеход, завернувшись в бурнус, Взяв нитку янтарных молитвенных бус, Ушёл в Дейдали на вечерний намаз… В улыбке раскосых прищуренных глаз, Как выстрел в полуночь, как в полдень клинок Железною волей сверкает зрачок. Текинец, бледнея сквозь ровный загар, Сказал восхищённо - "Великий Бояр"! И вслед поклонился… Вернись, капитан! Но скрыл капитана поющий бархан… Текинец на дротик халат натянул И стал собирать для костра саксаул… Ушёл капитан… Раскалённый песок И зной, за которым… взведённый курок: Ревниво хранят свои тайны враги - Чем ближе опасность - тем твёрже шаги. Он видел котлы и заостренный кол… Он видел… Он понял… и всё-таки шёл! ... ... ... ... ... ... ... ... ... Три дня миновало. Кончается срок… Вокруг самовара обычный кружок. "Никак молодой капитан загулял?" - Шутливо заметил седой генерал. Но в ту же минуту вошёл капитан Усталый и пыльный - "Вот снимки и план, Легенда и кроки фортов Дейдали!" "Разгадана тайна афганской земли? Корнилов, простите, но бредите Вы! - Пройти сквозь форпосты, проплыть через рвы, Где всех чужеземцев сажают на кол, А русских бросают в кипящий котёл Так вот для чего Вы просили три дня? Вы были там лично?" - "Я прямо с коня!" ... ... ... ... ... ... ... ... ... Далёко, на север, туда, где Нева, Стоустым прибоем катилась молва! - Отливом, при пушке и роте солдат Пришёл "Инвалид" с указаньем наград. Так сделался сказкой казарменных нар Племён Туркестана "Великий Бояр"! 1993 г. |
ЭТАКИХ МЫ ИЩЕМ...
Когда дымились стены городов И факелом пылали эшелоны, Из лазаретов - от большевиков Брели на запад раненых колонны. На сером небе, видимо, пилот Не опознал значительной добычи... Казалось на земле, что время не идет, Казалось людям - ужас безграничен. "Ложись!"... Легли покойникам под стать... На костыли обрушивались взрывы, Чтоб ломаные кости доломать, Чтоб полумертвые не оказались живы. А те, немногие, что медленно потом Еще смогли ползти до полустанка, В летучке бредили и ... не слыхали гром И лязг с Востока подоспевших танков. Дверь хлопнула... Сверкнул Советский герб За кожанкой вошедшего брюнета... Спросили русского: "Ты немец?". - "Нет, я серб"... "Не до тебя, нам некогда, а этот?" Молчал сосед, оборотись к стене... "Ты тоже серб, лежи, лежи, дружище!" "Я русский офицер!" - раздалось в тишине. "Ага! Ты русский, этаких мы ищем!" Казалось людям - время не идет. Гремели выстрелы, работали приклады... Пропавших без вести за сорок пятый год Не забывать... ни ожидать не надо. 1946 г. Бавария. |
ОТЦОВСКАЯ ХАТА
Покосилась отцовская хата, Накренился обугленный тын - Не вернулся ушедший когда-то С добровольцами, с белыми, сын. Говорили - за Черное море Отступили на ста кораблях, Залегло материнское горе Неспроста в поседелых висках. Проводила отца - раскулачен - На суровый, далекий Нарым... Там на Родине, громко не плачем, Мертвеца отпевая живым... Немец транспортом вывез Ищет первенца мать - Но о белых ни слуху ни духу - Даже страшно о них вспоминать. Опустела отцовская хата, Развалился, рассыпался тын, Не вернется "с оружием взятый" И как власовец выданный сын... 1993 г. |
*См.журналы
"Кадетская перекличка" (№ 20-25, 1978-80) на сайте Леонида Лазутина.
"Кадетская перекличка" (№ 20-25, 1978-80) на сайте Леонида Лазутина.
Стихи из сборника "Белая Лира"*
1919 ГОД
Вечернее небо. Суровый закат. Деревья под белым покровом, Пушистые ветки лучи золотят Отсветом богряно-лиловым… Морозною пылью лицо обдувает… И в памяти выплыло сразу, - Иная зима. Девятнадцатый год, Калитка у старого вяза. Последняя горечь прощальных минут… Товарищ с конем в отдаленье Следит за дорогой, а к югу ползут Огни и дымки отступленья… Немой поцелуй. Испытывающий взгляд И … крестное знамя вдогонку… Пригнулись к луке, догоняя отряд Подковы ударили звонко… В метели и вьюги унес я тогда Твой образ заветный и близкий… Бегут, нагоняя друг друга года Вдали от границы Российской. Но каждую зиму закат говорит Про вяз, что пургой запорошен, Где стерлись давно отпечатки копыт Коня, что у пристани брошен… Сквозь выстрелы вижу родные края, И слышится топот погони… Там в знаменье крестном застыла твоя Рука на родном небосклоне! 1924, Югославия. |
ПЕРЕД БОЕМ
Накануне томила бессонница. Первый случай со мной на войне, А сегодня волнуется конница, Я опять на своем скакуне. Конной группой удар намечается, Лентой алою вспыхнул Восток, Где-то близко снаряд разрывается, Но со мною ее образок. Вижу очи, родные, глубокие, На меня посмотрели с мольбо1. Нет! Мы прожили жизнь одинокими, - Одинокими кинемся в бой… Сохранит меня шашка сверкнувшая. Сбережет меня преданный взвод, А не очи, мечты обманувшие, Затмившие дум небосвод. За икону спасибо, желанная, Уцелею – верну … передам… Нарастает пальба ураганная. «Шашки вон», - пронеслось по рядам. «Рысью марш!» Только пики колышутся, Только топот звенящих копыт… Поздно вечером в штабе запишется: «Дата, место… такой-то… убит». 1926, Субботица. |
ГЕНЕРАЛУ ВРАНГЕЛЮ
По всей России «сарынь на кичу», В разгуле бунт, толпа ревела. Нас было мало на перекличке, Когда собрались под стягом белым. Без отпеванья и без погоста, Росли могилы безумно смелых… Под грохот пушек, под рев Норд-Оста Мы покидали свои пределы… Минули годы, померкли дали, Но в наших душах надежда тлела, Мы жили думой о генерале, Мы ждали зова – «Орлы – за дело». Осиротели Твои орлята. Наш вождь скончался в стране далекой. Красиво кончен удел солдата, Борьбы неравной и одинокой. Его не стало по воле Бога… Мерцают свечи на панихиде… Как рано умер, ведь нас не много И мы гонимы в своей обиде. Еще в России «сарынь на кичу» Кричат, как прежде осатанело. Кто собирает нас на перекличку? С кем в бой ударим под стягом белым? 1929, Субботица |
С ПОЛЯ БОЯ
Мерно чеканят фанфары, Медью тоскует корнет, Медленно едут гусары С поля последних побед… Вон, под вишневой фуражкой, Свежая кровь запеклась! В схватке отмеченный шашкой? Пчелкой ли пуля впилась? Вахмистр усатый сурово Трет обшлагом филигран, Дышит устало соловый, Бешеной скачкою пьян! Ветер флюгаркой играет, Песню уносит с собой… Многих в рядах не хватает! Много ушло на покой! 1938, Югославия. |
СОЛДАТУ
Помню я вас, старые полки! Кадровые Царские солдаты: Весело щетинятся штыки, Звякают манерки о лопаты! Пулями простреляна мишень, Чучело исколото, избито. Бескозырка лихо, набекрень! Щей в казарме запах духовитый! Вчера за сказкой про "Бову", Выход в лагерь с песнями и свистом, - Вижу я вас. Сызнова живу Маленьким курносым реалистом. Городок на берегу Днепра, Площадь у собора в день парада, Русский гимн, могучее "Ура!" Слушаю подростком у ограды. Замер строй Знакомых и родных. Узнаю отчетливо, как в яви, - Пелена Их больше нет в живых - "Честью смерти венчанных во славе!" Нет Царя! России больше нет! Слышите ли, русские солдаты? Даже дух ваш, даже самый след Выжигают, словно супостата! 1940, Югославия. |
ЮНОСТЬ
Сторонкой молодость прошла, Растаяла в тумане дымкой, Она осталась, как была, Непостижимой невидимкой! Созвучем красок и имен, На предков молодость похожа, Она под шелестом знамен Была и девственней, и строже! Грозой испепелив дотла, Под выстрелы и скрежет стали, Она улыбку унесла В недосягаемые дали… За головою голова, Ложась, кровавила дорогу, А мы, приветные слова Не находя, шагали в ногу… От тех… От проклятых времен, Глухонемой и полупрозрачный, Я подавить не в силах стон, Когда о юности судачат. 1946, Бавария. |
ЛЕДЯНОЙ ПОХОД
Ветер поземку стеллит, Треплет трехцветный флаг, - Глушит порыв метели Топот и мерный шаг! Это Бояр раскосый Шел в ледяной поход! Пели стальные осы, Алый сочился мед… Сам Генерал Корнилов Родине обручил Фронт, не имевший тыла, Кроме своих могил… Сквозь ледяные реки Шли переправы вброд, - Видимо в каждом веке Свой сумасшедший год! Только смертельный выстрел Или в упор картечь Право давали, быстро Без приказания лечь… Перешагнув, живые Шли… соблюдая черед… Только в одной России Мог быть такой поход! 1948, Бавария. |
Белый корабль
С берега, ради Отчизны спасения
В море чужое ушли
Белые воины, против течения,
С парусом Русской земли.
Шторм разрастается, парус наш клонится,
Мало нас стало числом.
Вал за валами вздымается, гонится,
Но рулевой за рулем.
Не отдыхает команда бессменная,
Глаз не сомкнет капитан!
Выше валы своевольные, пенные,
Стелется гуще туман.
В поисках долгих, за гладью лазурною,
Море изъездили мы...
Рифы скалистые, отмели бурные,
Грань добровольной тюрьмы.
Трюм перегружен, богатства несметные
Собраны нами в пути,
Но для кого? Раз сигнала ответного
Нам никогда не найти...
Рвется вода в бортовые пробоины,
Не опознать маяков...
Тщетно мы боремся с силой удвоенной,
Жалкая горсть смельчаков.
Верность Отчизне, наш вымпел в изгнании,
Наш маяка огонек...
Родина-мать! в красоте умирания
Белый корабль одинок.
Вороны хищные носятся стаями –
Сокол летает один.
Гордо несется корабль, направляемый
В бездны зыбучих пучин.
Белою лестницей, белым движением,
Белой легендой земли,
Белые рыцари светлым видением
В сумерках Мира прошли.
Источники:
https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%9A%D1%83%D0%B4%D0%B0%D1%88%D0%B5%D0%B2,_%D0%9D%D0%B8%D0%BA%D0%BE%D0%BB%D0%B0%D0%B9_%D0%92%D1%81%D0%B5%D0%B2%D0%BE%D0%BB%D0%BE%D0%B4%D0%BE%D0%B2%D0%B8%D1%87
http://ria1914.info/index.php?title=%D0%9A%D1%83%D0%B4%D0%B0%D1%88%D0%B5%D0%B2_%D0%9D%D0%B8%D0%BA%D0%BE%D0%BB%D0%B0%D0%B9_%D0%92%D1%81%D0%B5%D0%B2%D0%BE%D0%BB%D0%BE%D0%B4%D0%BE%D0%B2%D0%B8%D1%87
https://www.stihi.ru/2014/02/02/11846
http://www.gusa.ru/skudash.html
https://nngan.livejournal.com/646858.html