Стихи свои Шевченко писал в состоянии опьянения, не имея никаких дерзких замыслов...
"Стихи свои Шевченко писал в состоянии опьянения, не имея никаких дерзких замыслов, и в естественном состоянии не сочувствовал тому, что написал под влиянием печального настроения".
Кобзарь родился 25 февраля (9 марта) 1814 года в селе Моринцы Звенигородского уезда Киевской губернии (ныне - Черкасской обл.) в семье крепостного крестьянина помещика П.В. Энгельгардта. Через два года родители Тараса переселились в село Кирилловку, где он провел детство. Мать Тараса умерла в 1823 году, в том же году отец женился вторично на вдове, имевшей троих детей. В 1825 году, когда Шевченко шел 12-й год, умер и его отец. С этого времени начинается тяжелая, кочевая жизнь беспризорного ребенка, сначала у учителя-дьячка, затем у соседних маляров.
В школе дьячка Шевченко выучился грамоте, а у маляров познакомился с элементарными приемами рисования. В 1828 году, он попал в прислугу помещика Энгельгардта в селе Вильшана, сначала поваренком, а затем в роли казачка. Через год Тарас служил в доме помещика в Вильно, а с его переездом в столицу в начале 1831 года - в Петербурге. Обнаружив способности мальчика к рисованию, Энгельгардт решил сделать из него домашнего живописца и послал его в 1832 году в обучение к "разных живописных дел цеховому мастеру" В.Ширяеву. Тарасу исполнилось всего 18 лет.
В праздники юноша посещал Эрмитаж, срисовывал статуи в Летнем саду, где в 1836 году и познакомился с земляком - украинским художником И.М. Сошенко, который, посоветовавшись с украинским писателем Гребинкой, представил Тараса конференц-секретарю Академии художеств В.Григоровичу, художникам Венецианову и К.Брюллову, поэту Жуковскому. Эти знакомства имели огромное значение в жизни Шевченко, особенно в деле освобождения его из неволи. Первая попытка склонить Энгельгардта к освобождению Шевченко во имя гуманности оказалась неудачной. Брюллов отправился для переговоров к помещику, но вынес от него лишь то убеждение, "что это самая крупная свинья в торжковских туфлях" и просил Сошенко побывать у этой "амфибии" и сговориться о цене выкупа. Хотя именно эта свинья увидела и дала старт таланту гения. Хотя в поэзии гения безусловно злого.
Сошенко поручил это щекотливое дело профессору Венецианову как человеку более авторитетному. Тараса Шевченко радовала и утешала забота о нем просвещенных представителей русского искусства и литературы; но временами на него находило уныние, даже отчаяние. Узнав, что его дело наткнулось на упорство помещика, Шевченко пришел однажды к Сошенко в страшном волнении. Проклиная свою горькую долю, он грозил отплатить Энгельгардту и в таком настроении ушел домой. Сошенко сильно перетревожился за своего земляка и ждал большой беды.
Тогда, "сговорившись предварительно с моим помещиком, - писал Шевченко в своей автобиографии (писал он по-русски), - Жуковский просил Брюллова написать с него портрет, с целью разыграть его в частной лотерее. Великий Брюллов тотчас согласился, и портрет у него был готов. Жуковский, с помощью графа Виельгорского, устроил лотерею в 2500 рублей, и этой ценой была куплена моя свобода 22 апреля 1838 года". Эта история, мягко говоря, не правдива. Видимо даже в воспоминаниях Шевченко было стыдно признать, что на свою избавительницу он потом писал пасквили. Выкуп организовала императрица, о чем есть соответствующая запись в дворцовом журнале.
В знак особого уважения и глубокой признательности к Жуковскому, Шевченко посвятил ему одно из наиболее крупных своих произведений: "Катерина". В том же году Тарас Шевченко поступил в Академию Художеств, где стал учеником и товарищем К.П. Брюллова.
Годы 1840-1847 - лучшие в жизни Шевченко. В этот период расцвело его поэтическое дарование. В 1840 году в Петербурге был опубликован первый украинский сборник стихов Шевченко под названием "Кобзарь", небольшой сборник, начавший новую эпоху в истории украинской литературы. В 1842 году вышли "Гайдамаки" - самая крупная его работа. Другие значительные произведения этого периода - поэмы "Катерина" (1838), "Слепая" (1842), "Бесталанный" (1844), "Наймичка" (1845), драма "Назар Стодоля" (1843). Политические поэмы "Сон" (1844), "Кавказ" (1845) проникнуты революционным духом, обличают самодержавие. В политическом завещании народу - стихотворении "Как умру...." ("Завещание", 1845) - открыто выражен призыв к свержению самодержавия.
В мае 1843 года Шевченко выехал на Украину, где провёл около года. Он вернулся в Петербург в феврале 1844 года. Окончив Петербургскую Академию художеств весной 1845 года и получив звание "неклассного (свободного) художника", вернулся на Украину, намереваясь поселиться в Киеве. В это время Шевченко работал художником в Киевской археологической комиссии, много путешествовал по Украине. Впечатления от поездок по Киевской, Полтавской, Черниговской губерниям, от тяжёлого положения крестьян, усилили радикализм Шевченко. Во время поездок он писал антикрепостнические стихи, занося их в альбом ("Три года"), читал их знакомым, давал переписывать. Петербургская критика и даже Белинский не понимали и осуждали малорусскую литературу вообще, Шевченко - в особенности, усматривая в его поэзии узкий провинциализм; но Малороссия быстро оценила его. Это выразилось в теплых приемах поэта во время путешествия в 1845-1847 годах. "Нехай буду мужицкий поэт, - писал он по поводу отзывов критики, - абы только поэт; мини бильше ничого и не треба".
Справедливости ради надо сказать, что популярность в Малороссии и, прежде всего, в "мужицкой" среде, ему принесли стихи, написанные именно на малороссийском диалекте, близком и понятном неграмотному большинству крестьян.
В 1846 году Шевченко вошел в основанное в конце 1845 года преподавателями и студентами Киевского университета тайное Кирилло-Мефодиевское общество, состоявшее из молодых людей, интересовавшихся развитием славянских народностей, в частности малороссийской. В апреле 1847 года общество было раскрыто полицией. Более всего досталось Шевченко - он был сослан рядовым в Оренбургский край. Утверждая приговор о ссылке и "строжайшем наблюдении, дабы от него, ни под каким видом, не могло выходить возмутительных сочинений", Николай Первый добавил от себя: "под строжайший надзор с запрещением писать и рисовать". Впрочем, как раз это повеление выполнено не было. К этому же времени относятся и первые серьезные проблемы Шевченко с алкоголизмом.
Уже тогда запои Тараса Григорьевича были настолько хорошо известны, что во время дознания по делу Кирилло-Мефодиевского общества один из его членов В.Белозерский так оправдывал собрата: "Стихи свои Шевченко писал в состоянии опьянения, не имея никаких дерзких замыслов, и в естественном состоянии не сочувствовал тому, что написал под влиянием печального настроения".
Орская крепость, куда попал Шевченко, представляла пустынное захолустье. "Редко, - писал он, - можно встретить подобную бесхарактерную местность"... "Все прежние мои страдания, - пишет он в письме 1847 года, - в сравнении с настоящими были детские слезы. Горько, невыносимо горько" (удивительно, учитывая ег "службу" в армии). Не зная лично Гоголя, Шевченко решился написать ему "по праву малороссийского виршеплета". "Я теперь, как падающий в бездну, готов за все ухватиться - ужасна безнадежность! так ужасна, что одна только христианская философия может бороться с ней".
Впрочем, судя по дневникам Шевченко, жизнь его в ссылке была не такой уж тяжелой. "Сегодня я, как и вчера, рано пришел на огород, долго лежал под вербою, слухал иволгу и, наконец, заснул. Сновидение имело на меня прекрасное влияние в продолжение всего дня...", - так описывает очередной день своей службы Шевченко. - Далее выдающийся украинский поэт, преследуемый царским самодержавием, писал: "Ни малейшей охоты к труду. Сижу или лежу молча по целым дням под моею любимою вербою, и хоть бы на смех что-то шевельнулось в воображении. Таки совершенно ничего".
Шевченко пишет Жуковскому письмо с просьбой о ходатайстве ему только одной милости - права рисовать. В этом смысле за Тараса хлопотали граф Гудович и граф А.Толстой, но помочь ему оказалось невозможным. Обращался Шевченко и к начальнику III отделения генералу Дуббельту, писал, что кисть его никогда не грешила и не будет грешить в смысле политическом, но ничего не помогало; запрещение рисовать не было снято до самого освобождения.
Некоторое утешение дало ему участие в экспедиции по изучению Аральского моря в 1848 и 1849 годах. Благодаря гуманному отношению к ссыльному генерала В.А. Обручева (1793-1866) и в особенности лейтенанта Бутакова, Шевченко позволено было срисовывать виды Аральского побережья и местные народные типы. Он создал 350 акварельных пейзажей и портретов, запечатлел сцены жизни казахского народа, солдатского быта. Шевченко в 1850 году перевели в Новопетровское укрепление на о. Мангышлаке, с повторением воспрещения рисовать.
Первые три года пребывания в "смердячей казарме" были очень тягостны; затем пошли разные облегчения, благодаря, главным образом, доброте коменданта Ускова и его жены, которые полюбили Шевченко за его мягкий характер и привязанность к их детям. Он занимался лепкой, пробовал заниматься фотографией, которая, однако, стоила в то время очень дорого. Освобождение Шевченко состоялось в 1857 году, по амнистии, благодаря настойчивым ходатайствам за него графа Ф.П. Толстого и его супруги графини А.И. Толстой. В Новопетровском Шевченко пробыл с 17 октября 1850 года по 2 августа 1857 года, т.е. до освобождения.
В общей сложности он "служил, если это называть службой, десять лет.
Возвращение Шевченко из ссылки было долгим и трудным. По дороге, в Ниж. Новгороде, он был задержан, ему запретили въезд в обе столицы. Однако друзья добились для него разрешения жить в Петербурге, куда он прибыл весной 1858 года. Здесь он сблизился с кругом авторов "Современника", сошёлся с Н.Г. Чернышевским, Н.А. Добролюбовым, Н.А. Некрасовым, М.Л. Михайловым, братьями Курочкиными, А.Н. Островским и др. В его сатире зазвучали еще более резкие и гневные ноты. "Третье отделение" снова установило за поэтом строгий надзор.
В годы ссылки были написаны реалистические повести на русском языке: "Княгиня" (1853), "Музыкант" (1854-1855), "Несчастный", "Капитанша", "Близнецы" (все - 1855), "Художник" (1856); все они проникнуты антикрепостническими настроениями и содержат много автобиографических подробностей и призывов расправы с тиранами.
Но годы ссылки, в связи с укоренившимся алкоголизмом, привели к быстрому ослаблению здоровья и таланта. Попытки устроить семейный очаг (актриса Риунова, крестьянки Харита и Лукерья) не имели успеха, он до конца дней так и остался одиноким. Пробыв недолго в Петербурге (с 27 марта 1858 года до июля 1859 года), Шевченко опять едет на родину. Тут у него возникла мысль купить себе усадьбу над Днепром. Было выбрано красивое место под Каневым, на Чернечьей горе. Шевченко усиленно хлопотал о приобретении, но поселиться тут ему не пришлось.
Однажды он читал свои стихи в малознакомой пьяной компании, местный городничий немедленно подал рапорт на имя губернатора князя Долгорукова о том, что "академик Шевченко" агитировал народ против властей. Его опять арестовали, обязали покинуть Украину и вернуться в Петербург под надзор III Отделения. Отвлекаемый многочисленными литературными и художественными знакомствами, Шевченко в последние годы мало писал и мало рисовал. Почти все свое время, свободное от званых обедов и вечеров, Шевченко отдавал гравированию, которым тогда сильно увлекся. В том же 1860 году он получил звание Академика по гравированию на меди.
Начало 1861 года поэт встретил тяжелобольным (расстройство печени, сердца, водянка), у него был ревматизм, но поэт до конца надеялся на излечение. В своих письмах на Украину троюродному брату Варфоломею он писал, что дождется весны, приедет на Украину и там обязательно выздоровеет. Перед смертью как будто наступило облегчение, рано утром 10 марта 1861 года Тарас Шевченко встал с кровати, попросил, чтобы ему помогли одеться и сойти в мастерскую. Он стал спускаться по лестнице и упал. Слуга, закрепленный за академиком Императорской академии художеств, услышал его последнюю волю: "До Канева..." - и сердце поэта остановилось.
Шевченко скончался в Петербурге в день своего рождения, 26 февраля (10 марта) 1861 года. Но в Канев его тело перевезли не сразу. Несмотря на то, что Тарас Шевченко отбыл положенные 10 лет ссылки, он так и не был реабилитирован и продолжал считаться политическим преступником, за которым велось наблюдение. Поэтому на захоронение неблагонадежного Шевченко на Украине требовалось официальное разрешение властей.
Друзья решили похоронить его в Петербурге, а после оформления разрешения определиться с постоянным местом захоронения. Уже в день смерти Тараса Шевченко в Петербурге его друзья, члены украинской общины художник Г.Честахивский, братья-литераторы Михаил и Александр Лазаревские решили, что должны во что бы то ни стало выполнить последнюю волю поэта и похоронить его в Украине. Об этом Шевченко просил в "Заповiтi" и не раз рассказывал Честахивскому о каневской Чернечьей горе, на которой мечтал поставить себе хату.
Похоронили Тараса Шевченко на Смоленском православном кладбище, вблизи собора. На отпевание пришли Достоевский, Лесков, Салтыков-Щедрин, Тургенев, Некрасов, представители украинской, польской и греческой общин Петербурга. Не приехали только родственники с Украины - у братьев Иосифа, Микиты и сестры Ярыны не было средств на дорогу. Академик Шевченко лежал в соответствующем его сану дорогом деревянном гробу, который перед захоронением поместили в металлический ящик, чтобы земля не повредила ни тело, ни дерево, потому что со временем прах Шевченко предстояло вернуть в Украину. Герцен поместил в "Колоколе" проникновенный некролог. Смерть Шевченко в России восприняли как большую потерю для литературы и освободительного движения.
Траурная процессия добиралась до Канева почти две недели. Тело Шевченко находилось уже не в двух, а в трех гробах. Перед дорогой металлический гроб положили в деревянный, чтобы процессия имела достойный вид. Поэтому-то люди удивлялись, что им так тяжело нести, казалось бы, мужчину небольшого роста. В Москве, куда процессия прибыла по железной дороге, поэта отпевали в церкви св. Тихона - позже на ее месте построили станцию метро "Арбатская". Оттуда на артиллерийских дрогах отправились на Украину.
На киевском Цепном мосту 18 мая 1861 года остановились и распрягли лошадей. Вместо них дроги с гробом Шевченко до самой церкви Рождества Христова на Подоле везли студенты Киевского университета. Здесь тело брата впервые увидели Иосиф, Микита и Ярына Шевченко. Митрополит Киевский запретил хоронить неблагонадежного поэта в Киеве. Кроме того, сопровождавший тело Честахивский настаивал на Чернечьей горе. Гроб донесли до пристани, установили на пароход "Кременчуг", и 20 мая процессия отбыла в Канев. Братья Шевченко хотели похоронить Тараса у стен Каневского Успенского собора, построенного в 1144 году. Честахивскому пришлось даже повздорить с родными, требуя исполнения последней воли Тараса.
На Днепре был разлив и паводок, везти гроб от Успенского собора до Чернечьей горы кратчайшим путем - по реке не решились, лодка могла перевернуться... Поэтому гроб с телом Тараса 11 верст несли на руках. В 1861 году жители Канева и ближайших сел были не настолько образованы, и не знали, кого именно хоронят. Но торжественность похорон Шевченко ощутили. Накануне сюда прибыли преподаватели и студенты Киевского университета, полтавская и киевская интеллигенция, духовенство, представители украинского Петербурга. 22 мая Тараса хоронили, как парубка. Перед его гробом шли девчата в ярких венках и лентах, вышитых сорочках. Девушки громко голосили, как бы расставаясь со своим суженым. И буквально через несколько дней после похорон Чернечью гору стали называть Тарасовой.
Еще при жизни Шевченко превращался в мифическую фигуру. Не исчезали тайны и после его смерти. Народ не смирился со смертью поэта, и по Киеву долго ходили самые невероятные слухи. Говорили, что он не умер, а просто скрылся, спасаясь от нового ареста. Дескать, друзья поэта похоронили пустой гроб, а сам он "по свiту ходить i пiснi складає, тiльки не об'являється". Многие годы ходили слухи, будто Шевченко ездит на белом коне по окраинам, а в Киеве то и дело появлялись люди, уверявшие, будто они "лишь вчера" видели его на улице и даже раскланивались с ним издали.
В 1894 году разнеслась весть, будто бы поэт вернулся на родину и посетил, с паспортом своего друга Василия Кричмана, села Кирилловку, Тарасовку и Звенигородку. Как писала оттуда сестра известного филолога А.Крымского, "он все очень внимательно осматривал: очевидно, вспоминал свою родину, в которой давно не был. В Звенигородке он несколько раз заходил по делу к следователю... Посетил Шевченко и свою сестру в Кирилловке. Между прочим, он сообщил, что после его смерти найдется много новых, еще не напечатанных его произведений". Долго бродила по Украине и темная и загадочная личность, выдававшая себя за родного брата покойного поэта Т.Шевченко.
Известно, что в 1939 году, когда в Каневе открывали музей и новый памятник на Тарасовой могиле, захоронение Шевченко вскрывалось. Чтобы гранитный постамент и бронзовая фигура Шевченко не раздавили склеп с гробом, требовалось точно установить место погребения. Ведь после похорон могилу по казацкому обычаю обложили камнями и дерном, придав ей округлую форму. Со временем дожди размывали искусственную насыпь и курган выравнивали произвольно. Специальная комиссия, в которую вошли представители правительства, НКВД и местной власти, приняла решение найти склеп. Когда члены комиссии спустились в разрытую могилу, кто-то подал идею вскрыть гроб, хотя никто не имел на это права. Открыв первый сосновый гроб, увидели металлический ящик, а в нем красивый гроб с окошком, на котором лежал высохший веночек.
Позже мемуары о своей работе в комиссии обнародовала старая большевичка, орденоносец Цвинтарная. Женщина вспоминала, что члены комиссии увидели Шевченко, который лежал, "как живой", и сильно испугались. Спустя 78 лет со дня смерти Тараса Григорьевича они предполагали увидеть останки. Когда на лицо погребенного попал воздух, оно мгновенно начало оседать. Испуганные люди в спешке удалились.
После 1939 года было принято решение замуровать вход в склеп железобетонной плитой, чтобы туда никто не проникал. Даже немцы во время оккупации не тронули могилу. Лишь бронзовую фигуру Кобзаря задели осколки снарядов, следы от которых потом аккуратно отреставрировали. А на граните постамента так и остались отметины войны. В последние десятилетия в Шевченковский национальный заповедник неоднократно обращались различные религиозные общины по поводу канонизации Тараса Шевченко. Известно, что одним из его условий является нетленность останков усопшего. И если церковная комиссия установит, что им при жизни совершались добрые дела, принимается решение о канонизации. Музей и могила Тараса Шевченко в Каневе является одним из самых почитаемых мест для украинского народа.
Як умру, то поховайте
Мене на могилі,
Серед степу широкого,
На Вкраїні милій,
Щоб лани широкополі,
І Дніпро, і кручі
Було видно, було чути,
Як реве ревучий.
…
І мене в сім'ї великій,
В сім'ї вольній, новій
Не забудьте пом'янути
Незлим тихим словом.
1845
Кобзарь родился 25 февраля (9 марта) 1814 года в селе Моринцы Звенигородского уезда Киевской губернии (ныне - Черкасской обл.) в семье крепостного крестьянина помещика П.В. Энгельгардта. Через два года родители Тараса переселились в село Кирилловку, где он провел детство. Мать Тараса умерла в 1823 году, в том же году отец женился вторично на вдове, имевшей троих детей. В 1825 году, когда Шевченко шел 12-й год, умер и его отец. С этого времени начинается тяжелая, кочевая жизнь беспризорного ребенка, сначала у учителя-дьячка, затем у соседних маляров.
В школе дьячка Шевченко выучился грамоте, а у маляров познакомился с элементарными приемами рисования. В 1828 году, он попал в прислугу помещика Энгельгардта в селе Вильшана, сначала поваренком, а затем в роли казачка. Через год Тарас служил в доме помещика в Вильно, а с его переездом в столицу в начале 1831 года - в Петербурге. Обнаружив способности мальчика к рисованию, Энгельгардт решил сделать из него домашнего живописца и послал его в 1832 году в обучение к "разных живописных дел цеховому мастеру" В.Ширяеву. Тарасу исполнилось всего 18 лет.
В праздники юноша посещал Эрмитаж, срисовывал статуи в Летнем саду, где в 1836 году и познакомился с земляком - украинским художником И.М. Сошенко, который, посоветовавшись с украинским писателем Гребинкой, представил Тараса конференц-секретарю Академии художеств В.Григоровичу, художникам Венецианову и К.Брюллову, поэту Жуковскому. Эти знакомства имели огромное значение в жизни Шевченко, особенно в деле освобождения его из неволи. Первая попытка склонить Энгельгардта к освобождению Шевченко во имя гуманности оказалась неудачной. Брюллов отправился для переговоров к помещику, но вынес от него лишь то убеждение, "что это самая крупная свинья в торжковских туфлях" и просил Сошенко побывать у этой "амфибии" и сговориться о цене выкупа. Хотя именно эта свинья увидела и дала старт таланту гения. Хотя в поэзии гения безусловно злого.
Сошенко поручил это щекотливое дело профессору Венецианову как человеку более авторитетному. Тараса Шевченко радовала и утешала забота о нем просвещенных представителей русского искусства и литературы; но временами на него находило уныние, даже отчаяние. Узнав, что его дело наткнулось на упорство помещика, Шевченко пришел однажды к Сошенко в страшном волнении. Проклиная свою горькую долю, он грозил отплатить Энгельгардту и в таком настроении ушел домой. Сошенко сильно перетревожился за своего земляка и ждал большой беды.
Тогда, "сговорившись предварительно с моим помещиком, - писал Шевченко в своей автобиографии (писал он по-русски), - Жуковский просил Брюллова написать с него портрет, с целью разыграть его в частной лотерее. Великий Брюллов тотчас согласился, и портрет у него был готов. Жуковский, с помощью графа Виельгорского, устроил лотерею в 2500 рублей, и этой ценой была куплена моя свобода 22 апреля 1838 года". Эта история, мягко говоря, не правдива. Видимо даже в воспоминаниях Шевченко было стыдно признать, что на свою избавительницу он потом писал пасквили. Выкуп организовала императрица, о чем есть соответствующая запись в дворцовом журнале.
В знак особого уважения и глубокой признательности к Жуковскому, Шевченко посвятил ему одно из наиболее крупных своих произведений: "Катерина". В том же году Тарас Шевченко поступил в Академию Художеств, где стал учеником и товарищем К.П. Брюллова.
Годы 1840-1847 - лучшие в жизни Шевченко. В этот период расцвело его поэтическое дарование. В 1840 году в Петербурге был опубликован первый украинский сборник стихов Шевченко под названием "Кобзарь", небольшой сборник, начавший новую эпоху в истории украинской литературы. В 1842 году вышли "Гайдамаки" - самая крупная его работа. Другие значительные произведения этого периода - поэмы "Катерина" (1838), "Слепая" (1842), "Бесталанный" (1844), "Наймичка" (1845), драма "Назар Стодоля" (1843). Политические поэмы "Сон" (1844), "Кавказ" (1845) проникнуты революционным духом, обличают самодержавие. В политическом завещании народу - стихотворении "Как умру...." ("Завещание", 1845) - открыто выражен призыв к свержению самодержавия.
В мае 1843 года Шевченко выехал на Украину, где провёл около года. Он вернулся в Петербург в феврале 1844 года. Окончив Петербургскую Академию художеств весной 1845 года и получив звание "неклассного (свободного) художника", вернулся на Украину, намереваясь поселиться в Киеве. В это время Шевченко работал художником в Киевской археологической комиссии, много путешествовал по Украине. Впечатления от поездок по Киевской, Полтавской, Черниговской губерниям, от тяжёлого положения крестьян, усилили радикализм Шевченко. Во время поездок он писал антикрепостнические стихи, занося их в альбом ("Три года"), читал их знакомым, давал переписывать. Петербургская критика и даже Белинский не понимали и осуждали малорусскую литературу вообще, Шевченко - в особенности, усматривая в его поэзии узкий провинциализм; но Малороссия быстро оценила его. Это выразилось в теплых приемах поэта во время путешествия в 1845-1847 годах. "Нехай буду мужицкий поэт, - писал он по поводу отзывов критики, - абы только поэт; мини бильше ничого и не треба".
Справедливости ради надо сказать, что популярность в Малороссии и, прежде всего, в "мужицкой" среде, ему принесли стихи, написанные именно на малороссийском диалекте, близком и понятном неграмотному большинству крестьян.
В 1846 году Шевченко вошел в основанное в конце 1845 года преподавателями и студентами Киевского университета тайное Кирилло-Мефодиевское общество, состоявшее из молодых людей, интересовавшихся развитием славянских народностей, в частности малороссийской. В апреле 1847 года общество было раскрыто полицией. Более всего досталось Шевченко - он был сослан рядовым в Оренбургский край. Утверждая приговор о ссылке и "строжайшем наблюдении, дабы от него, ни под каким видом, не могло выходить возмутительных сочинений", Николай Первый добавил от себя: "под строжайший надзор с запрещением писать и рисовать". Впрочем, как раз это повеление выполнено не было. К этому же времени относятся и первые серьезные проблемы Шевченко с алкоголизмом.
Уже тогда запои Тараса Григорьевича были настолько хорошо известны, что во время дознания по делу Кирилло-Мефодиевского общества один из его членов В.Белозерский так оправдывал собрата: "Стихи свои Шевченко писал в состоянии опьянения, не имея никаких дерзких замыслов, и в естественном состоянии не сочувствовал тому, что написал под влиянием печального настроения".
Орская крепость, куда попал Шевченко, представляла пустынное захолустье. "Редко, - писал он, - можно встретить подобную бесхарактерную местность"... "Все прежние мои страдания, - пишет он в письме 1847 года, - в сравнении с настоящими были детские слезы. Горько, невыносимо горько" (удивительно, учитывая ег "службу" в армии). Не зная лично Гоголя, Шевченко решился написать ему "по праву малороссийского виршеплета". "Я теперь, как падающий в бездну, готов за все ухватиться - ужасна безнадежность! так ужасна, что одна только христианская философия может бороться с ней".
Впрочем, судя по дневникам Шевченко, жизнь его в ссылке была не такой уж тяжелой. "Сегодня я, как и вчера, рано пришел на огород, долго лежал под вербою, слухал иволгу и, наконец, заснул. Сновидение имело на меня прекрасное влияние в продолжение всего дня...", - так описывает очередной день своей службы Шевченко. - Далее выдающийся украинский поэт, преследуемый царским самодержавием, писал: "Ни малейшей охоты к труду. Сижу или лежу молча по целым дням под моею любимою вербою, и хоть бы на смех что-то шевельнулось в воображении. Таки совершенно ничего".
Некоторое утешение дало ему участие в экспедиции по изучению Аральского моря в 1848 и 1849 годах. Благодаря гуманному отношению к ссыльному генерала В.А. Обручева (1793-1866) и в особенности лейтенанта Бутакова, Шевченко позволено было срисовывать виды Аральского побережья и местные народные типы. Он создал 350 акварельных пейзажей и портретов, запечатлел сцены жизни казахского народа, солдатского быта. Шевченко в 1850 году перевели в Новопетровское укрепление на о. Мангышлаке, с повторением воспрещения рисовать.
Первые три года пребывания в "смердячей казарме" были очень тягостны; затем пошли разные облегчения, благодаря, главным образом, доброте коменданта Ускова и его жены, которые полюбили Шевченко за его мягкий характер и привязанность к их детям. Он занимался лепкой, пробовал заниматься фотографией, которая, однако, стоила в то время очень дорого. Освобождение Шевченко состоялось в 1857 году, по амнистии, благодаря настойчивым ходатайствам за него графа Ф.П. Толстого и его супруги графини А.И. Толстой. В Новопетровском Шевченко пробыл с 17 октября 1850 года по 2 августа 1857 года, т.е. до освобождения.
В общей сложности он "служил, если это называть службой, десять лет.
Возвращение Шевченко из ссылки было долгим и трудным. По дороге, в Ниж. Новгороде, он был задержан, ему запретили въезд в обе столицы. Однако друзья добились для него разрешения жить в Петербурге, куда он прибыл весной 1858 года. Здесь он сблизился с кругом авторов "Современника", сошёлся с Н.Г. Чернышевским, Н.А. Добролюбовым, Н.А. Некрасовым, М.Л. Михайловым, братьями Курочкиными, А.Н. Островским и др. В его сатире зазвучали еще более резкие и гневные ноты. "Третье отделение" снова установило за поэтом строгий надзор.
В годы ссылки были написаны реалистические повести на русском языке: "Княгиня" (1853), "Музыкант" (1854-1855), "Несчастный", "Капитанша", "Близнецы" (все - 1855), "Художник" (1856); все они проникнуты антикрепостническими настроениями и содержат много автобиографических подробностей и призывов расправы с тиранами.
Но годы ссылки, в связи с укоренившимся алкоголизмом, привели к быстрому ослаблению здоровья и таланта. Попытки устроить семейный очаг (актриса Риунова, крестьянки Харита и Лукерья) не имели успеха, он до конца дней так и остался одиноким. Пробыв недолго в Петербурге (с 27 марта 1858 года до июля 1859 года), Шевченко опять едет на родину. Тут у него возникла мысль купить себе усадьбу над Днепром. Было выбрано красивое место под Каневым, на Чернечьей горе. Шевченко усиленно хлопотал о приобретении, но поселиться тут ему не пришлось.
Однажды он читал свои стихи в малознакомой пьяной компании, местный городничий немедленно подал рапорт на имя губернатора князя Долгорукова о том, что "академик Шевченко" агитировал народ против властей. Его опять арестовали, обязали покинуть Украину и вернуться в Петербург под надзор III Отделения. Отвлекаемый многочисленными литературными и художественными знакомствами, Шевченко в последние годы мало писал и мало рисовал. Почти все свое время, свободное от званых обедов и вечеров, Шевченко отдавал гравированию, которым тогда сильно увлекся. В том же 1860 году он получил звание Академика по гравированию на меди.
Начало 1861 года поэт встретил тяжелобольным (расстройство печени, сердца, водянка), у него был ревматизм, но поэт до конца надеялся на излечение. В своих письмах на Украину троюродному брату Варфоломею он писал, что дождется весны, приедет на Украину и там обязательно выздоровеет. Перед смертью как будто наступило облегчение, рано утром 10 марта 1861 года Тарас Шевченко встал с кровати, попросил, чтобы ему помогли одеться и сойти в мастерскую. Он стал спускаться по лестнице и упал. Слуга, закрепленный за академиком Императорской академии художеств, услышал его последнюю волю: "До Канева..." - и сердце поэта остановилось.
Друзья решили похоронить его в Петербурге, а после оформления разрешения определиться с постоянным местом захоронения. Уже в день смерти Тараса Шевченко в Петербурге его друзья, члены украинской общины художник Г.Честахивский, братья-литераторы Михаил и Александр Лазаревские решили, что должны во что бы то ни стало выполнить последнюю волю поэта и похоронить его в Украине. Об этом Шевченко просил в "Заповiтi" и не раз рассказывал Честахивскому о каневской Чернечьей горе, на которой мечтал поставить себе хату.
Похоронили Тараса Шевченко на Смоленском православном кладбище, вблизи собора. На отпевание пришли Достоевский, Лесков, Салтыков-Щедрин, Тургенев, Некрасов, представители украинской, польской и греческой общин Петербурга. Не приехали только родственники с Украины - у братьев Иосифа, Микиты и сестры Ярыны не было средств на дорогу. Академик Шевченко лежал в соответствующем его сану дорогом деревянном гробу, который перед захоронением поместили в металлический ящик, чтобы земля не повредила ни тело, ни дерево, потому что со временем прах Шевченко предстояло вернуть в Украину. Герцен поместил в "Колоколе" проникновенный некролог. Смерть Шевченко в России восприняли как большую потерю для литературы и освободительного движения.
Траурная процессия добиралась до Канева почти две недели. Тело Шевченко находилось уже не в двух, а в трех гробах. Перед дорогой металлический гроб положили в деревянный, чтобы процессия имела достойный вид. Поэтому-то люди удивлялись, что им так тяжело нести, казалось бы, мужчину небольшого роста. В Москве, куда процессия прибыла по железной дороге, поэта отпевали в церкви св. Тихона - позже на ее месте построили станцию метро "Арбатская". Оттуда на артиллерийских дрогах отправились на Украину.
На киевском Цепном мосту 18 мая 1861 года остановились и распрягли лошадей. Вместо них дроги с гробом Шевченко до самой церкви Рождества Христова на Подоле везли студенты Киевского университета. Здесь тело брата впервые увидели Иосиф, Микита и Ярына Шевченко. Митрополит Киевский запретил хоронить неблагонадежного поэта в Киеве. Кроме того, сопровождавший тело Честахивский настаивал на Чернечьей горе. Гроб донесли до пристани, установили на пароход "Кременчуг", и 20 мая процессия отбыла в Канев. Братья Шевченко хотели похоронить Тараса у стен Каневского Успенского собора, построенного в 1144 году. Честахивскому пришлось даже повздорить с родными, требуя исполнения последней воли Тараса.
На Днепре был разлив и паводок, везти гроб от Успенского собора до Чернечьей горы кратчайшим путем - по реке не решились, лодка могла перевернуться... Поэтому гроб с телом Тараса 11 верст несли на руках. В 1861 году жители Канева и ближайших сел были не настолько образованы, и не знали, кого именно хоронят. Но торжественность похорон Шевченко ощутили. Накануне сюда прибыли преподаватели и студенты Киевского университета, полтавская и киевская интеллигенция, духовенство, представители украинского Петербурга. 22 мая Тараса хоронили, как парубка. Перед его гробом шли девчата в ярких венках и лентах, вышитых сорочках. Девушки громко голосили, как бы расставаясь со своим суженым. И буквально через несколько дней после похорон Чернечью гору стали называть Тарасовой.
Еще при жизни Шевченко превращался в мифическую фигуру. Не исчезали тайны и после его смерти. Народ не смирился со смертью поэта, и по Киеву долго ходили самые невероятные слухи. Говорили, что он не умер, а просто скрылся, спасаясь от нового ареста. Дескать, друзья поэта похоронили пустой гроб, а сам он "по свiту ходить i пiснi складає, тiльки не об'являється". Многие годы ходили слухи, будто Шевченко ездит на белом коне по окраинам, а в Киеве то и дело появлялись люди, уверявшие, будто они "лишь вчера" видели его на улице и даже раскланивались с ним издали.
В 1894 году разнеслась весть, будто бы поэт вернулся на родину и посетил, с паспортом своего друга Василия Кричмана, села Кирилловку, Тарасовку и Звенигородку. Как писала оттуда сестра известного филолога А.Крымского, "он все очень внимательно осматривал: очевидно, вспоминал свою родину, в которой давно не был. В Звенигородке он несколько раз заходил по делу к следователю... Посетил Шевченко и свою сестру в Кирилловке. Между прочим, он сообщил, что после его смерти найдется много новых, еще не напечатанных его произведений". Долго бродила по Украине и темная и загадочная личность, выдававшая себя за родного брата покойного поэта Т.Шевченко.
Позже мемуары о своей работе в комиссии обнародовала старая большевичка, орденоносец Цвинтарная. Женщина вспоминала, что члены комиссии увидели Шевченко, который лежал, "как живой", и сильно испугались. Спустя 78 лет со дня смерти Тараса Григорьевича они предполагали увидеть останки. Когда на лицо погребенного попал воздух, оно мгновенно начало оседать. Испуганные люди в спешке удалились.
После 1939 года было принято решение замуровать вход в склеп железобетонной плитой, чтобы туда никто не проникал. Даже немцы во время оккупации не тронули могилу. Лишь бронзовую фигуру Кобзаря задели осколки снарядов, следы от которых потом аккуратно отреставрировали. А на граните постамента так и остались отметины войны. В последние десятилетия в Шевченковский национальный заповедник неоднократно обращались различные религиозные общины по поводу канонизации Тараса Шевченко. Известно, что одним из его условий является нетленность останков усопшего. И если церковная комиссия установит, что им при жизни совершались добрые дела, принимается решение о канонизации. Музей и могила Тараса Шевченко в Каневе является одним из самых почитаемых мест для украинского народа.
Як умру, то поховайте
Мене на могилі,
Серед степу широкого,
На Вкраїні милій,
Щоб лани широкополі,
І Дніпро, і кручі
Було видно, було чути,
Як реве ревучий.
…
І мене в сім'ї великій,
В сім'ї вольній, новій
Не забудьте пом'янути
Незлим тихим словом.
1845