Олег Кошевой: «Молодая гвардия» и мы

8 июня Олегу Кошевому, секретарю комитета комсомола «Молодой гвардии», подпольной антифашистской комсомольской организации Краснодона, исполнилось бы 95 лет.

Он мог бы дожить до наших дней — но когда начались аресты молодогвардейцев, во время обыска на блокпосте у него нашли пистолет и комсомольский билет. Олега схватили, долго мучили, и в январе 1943-го расстреляли в парке города Ровеньки. С «Молодой гвардией» была связана и его мать, ее тоже пытали, после этого она стала инвалидом. В 1943 году Елена Николаевна Кошевая опубликовала книгу «Повесть о сыне», скорее всего, написанную при помощи литературного редактора. Когда в Краснодон приехал Фадеев, у них сложились очень доверительные отношения. В романе Олег Кошевой стал комиссаром подпольщиков. На самом деле комиссаром был другой человек, чье имя он не мог назвать фашистам и не назвал.

В фадеевской «Молодой гвардии» много других неточностей, да и как произведение литературы роман, ставший по воле Сталина классикой, не велик. Первый вариант вождю не понравился, там не была отражена роль партии. По легенде, отчитав за это Фадеева, Сталин назвал его книгу «беспомощной». Фадеев переписал роман, и этот вариант стал каноническим, переиздаваемым, прочно вошел в отечественный культурный код. Сейчас автору «Молодой гвардии» пеняют за то, что он о многом рассказал не так, как это было на самом деле.

Кошевой был не комиссаром, а секретарем комитета комсомола «Молодой гвардии». А Виктор Третьякевич, прототип предателя Стаховича — одним из создателей организации и ее комиссаром. На самом деле он выдержал страшные пытки, никого не предав. Но без романа Фадеева молодогвардейцы, скорее всего, оказались бы забыты или полузабыты, как и большинство тех, кого замучили и убили оккупанты. А помнить о них надо. Хотя бы потому, что без этой памяти совсем другая цена и нам.

Сейчас много говорят о том, что Великая Отечественная была продолжением Гражданской, — оправдывая советский коллаборационизм. Гражданская война кончилась за 20 лет до Великой Отечественной — для нас это как 2000 год. Коллективизация проходила с 1928-го по 1937-й — это 2008-й и 2017-й. Ничто еще не успело устояться, легитимность советской власти не была обеспечена временем и привычкой. Люди помнили, как они жили прежде — и это была куда более сытая жизнь.

Молодогвардейцев пытали и убивали не только гестаповцы, но и чины вспомогательной, набранной в том же Краснодоне полиции. Среди них были обычные мерзавцы, но имелись и идейные враги советской власти. О мотивациях этих людей дает представление «Дневник коллаборантки» Лидии Осиповой, интеллигентной женщины 1902 года рождения, так ненавидевшей СССР, что сотрудничество с немцами не стало для нее проблемой, вопросом выбора. Она никого не мучила, но внутренний, психологический механизм коллаборации был один и у интеллектуалки Осиповой, и у малограмотных полицейских, вырывавших молодогвардейцам глаза, отрезавших им пальцы и орудовавших раскаленным железом. Ненависть к советской власти, обида на нее оказались сильнее любви к своей стране.

Среди них было много взрослых, как следует поживших людей. Пытавшему молодогвардейцев старшему следователю полиции Краснодона Михаилу Кулешову было за сорок, в Гражданскую он воевал с красными в 7-м донском казачьем полку и не сумел эмигрировать. В СССР Кулешов выживал и приспосабливался как мог: служил адвокатом, печатался и работал в советских газетах, в 1934–1936-м был собственным корреспондентом «Известий» по Донбассу. Вот образец его творчества, опубликованный в номере «Известий» от 5 марта 1934 года:

С ДОНЕЦКОЙ ДОРОГИ БЕГУТ РАБОТНИКИ

(От собственного корреспондента «Известий»)

М. КУЛЕШОВ.

Промышленность Донбасса пополняет кадры своего внутризаводского транспорта за счет Донецкой ж. д. Из Лиманского района в прошлом году ушло на заводы и шахты Донбасса около 50 человек начальников станций и их помощников. Влекут железнодорожников в промышленность более высокая зарплата и лучшие материально-бытовые условия….

Среди ста с лишним молодогвардейцев немолодых людей не было. Зато среди них были 14-15-летние подростки, а Олегу Кошевому не исполнилось и 18 лет.

Эти дети стали подпольщиками по собственной воле, их не организовывали и не вели за собой функционеры коммунистической партии. Для них, как и для Лидии Осиповой (псевдоним Олимпиады Георгиевны Поляковой), активно сотрудничавшей с оккупационной прессой, а после войны, в эмиграции, сблизившейся с белогвардейским Народно-Трудовым союзом, тоже не стоял вопрос выбора. Шла война, страна была оккупирована врагом, с ним надо было бороться. И еще: одна из лучших книг о тридцатых годах в СССР — «Террор и мечта. Москва, 1937» Карла Шлегеля написана именно об этом: об окрылявшей страну мечте и не отменявшем ее терроре.

Олег Кошевой родился в 1926-м, для него, как и для большинства советской молодежи, мечта была реальностью. Может ли так быть? Еще как. Историк-клиометрист Борис Миронов пишет, что в послевоенном СССР биологический статус людей, который он измеряет по росту призывников, восстановился стремительно – через несколько лет после войны. Это было совершенно невозможно, страна все еще люто голодала, но историк считает, что основную роль здесь сыграли нематериальные вещи. И главной из них, по его мнению, оказалось равенство, в которое верили граждане Страны Советов.

Унылый брежневский застой, перестройка, тот мир, в котором мы сейчас живем, заставили об этом забыть, а ведь мечта действительно была великой, хотя, возможно, и неосуществимой.

Молодогвардейцы поджигали предназначенный к отправке в Германию хлеб, спалили немецкую биржу труда, вывешивали красные флаги, разгромили конвой с подарками для немецких солдат. За это они заплатили адскими муками и смертью — адекватен ли такой размен? Безусловно — но только если цель была грандиозной, а для них все именно так и обстояло. Бог весть, каково настоящее нашего Отечества, но то, как прожили свою короткую жизнь Кошевой и его товарищи, убеждает, что его прошлое было великим.

Для человека имеет большое значение не только его собственное прошлое, но и прошлое рода. Там все еще живут его родители, бабушки и дедушки, более далекие предки — личность формируют их судьбы, их любовь и ненависть, то, ради чего они были на земле. Это имеет отношение и к народу: если в его прошлом были великие страницы, взлет и порыв к великой цели, готовность к великой жертве, то он не может погибнуть и никогда не впадет в ничтожество.