Данил Корецкий: «Мне никто ничего не диктует»
0
1454
У Корецкого – юбилей, 75 лет. У газеты сложилась добрая традиция – к очередной «круглой дате» Данила Аркадьевича брать интервью у нашего бывшего нештатного корреспондента. Когда-то именно на страницах «Комсомольца» стали печататься главы из первого написанного Данилом Корецким романа «Смягчающие обстоятельства».
– Я думаю, вот придет через пять лет Ира, надо будет книги написать, чтобы было о чем говорить.
– Если без шуток, то у вас за последние годы действительно вышла не одна книга. А вообще, сколько книг пишет Данил Корецкий в год и откуда берет сюжеты?
– Когда служил в МВД, писал одну в два-три года. Стал гражданским человеком и научился надиктовывать текст на диктофон (а это так же непросто, как от авторучки перейти к компьютеру), получается в среднем две в год. Сюжеты иногда вынашиваются годами, а иногда рождаются самым непредсказуемым образом. Вечером увидел по ТВ лунные кратеры, представил где-то на земле горное плато с нетронутой вековой пылью, в которую вдруг впечатываются ботинки парашютистов… Картинка получилась яркой, записал ее на диктофон. Потом придумался красивый абзац, никак с отпечатками ребристых подошв не связанный… Но эти эпизоды стали первой и завершающей страницами нового романа, потребовалось только между ними вписать около пятисот тысяч знаков. А недавно товарищ прислал несколько фото со Среднего Востока: водонос моет стаканы, жонглируя ими, как циркач, узенькая улочка с подпертыми балконами, дверь, которой тысяча лет… И этот мир захватил, стал описывать его, написал несколько страниц, особенно древнюю дверь. Что могло бы находиться за ней? Неказистое жилище? Другая такая же улочка? Или мир сказок 1000 и одной ночи? Не знаю. Пока мой герой вошел в нее, а его спутник не смог – дверь не открылась. Итак, «затравка» есть, но сюжета пока нет. Напрашивается что-то в жанре фэнтези, но этот жанр сейчас не очень востребован, да я на него и не особо настроен. Так что кусок текста есть, но во что он превратится, не знаю. Ира, если подскажешь, возьму в соавторы. Не напрягайся – шутка!
– Издательство диктует какие-то конъюнктурные темы или вы сами сюжеты предлагаете?
– Когда-то, лет сорок назад, в Ростиздате мне предложили написать очерковую книжку про работу детских комнат милиции в одном областном городке, обещая зеленый свет на дороге к читателям. Мне это было неинтересно. А потом наступило время, когда никто ничего не диктует. И договоры на книгу подписываются, когда книги еще нет.
– Ваше имя уже стало брендом, так я понимаю?
– Такой термин существует, в издательстве есть бренд-менеджеры, которые работают с некоторыми авторами, когда они приезжают на книжные ярмарки, выставки.
– Вы пишете, потому что сюжет интересен, и уверены в том, что заявленная книга будет продаваться?
– Почти так. Я пишу, потому что мне интересно, а издатель уверен, что книга будет хорошо продаваться.
– Ваше литературное творчество высоко оценивается. В июне состоялось награждение победителей премии «Русский детектив», где вы были удостоены статуэтки «Русского детектива» за вклад в развитие детективного жанра.
– Я входил в жюри этого конкурса, но вышел из него и отказался от награды.
– Как?!
– Очень просто. Один раз поучаствовал в заседании жюри и вышел, попросив меня не рассматривать в качестве номинанта. И правильно сделал. Половина жюри сама себя и наградила. А я написал, что такая награда не добавит мне ни самоуважения, ни авторитета. Тиражи – это единственная награда для автора: значит, люди читают и голосуют за него своим кошельком.
– А как читатели оценивают «Две жизни комэска Семенова», которая выделяется из ряда ваших криминальных книг?
– Один из членов моего электронного фан-клуба написал, что это самая худшая книга из самых худших книг Корецкого.
– А что, у Корецкого есть самые худшие книги? Как вы сами ее оцениваете?
– По серьезности – это одна из лучших моих книг.
– У меня комэск вызвал двойственное чувство. Я понимаю, что это антиутопия, но почему вы вдруг взялись за столь нетипичную для вас книгу?
– У меня есть книги в жанре фантастики, мистические, военные боевики, полицейские романы, шпионские триллеры, автобиографические, публицистические плюс ко всему научные монографии. То есть считать необычным, что я вдруг взял и написал книгу про Гражданскую войну, совершенно неверно. Появилась идея – и написал. Надо сказать, что чем сложнее книга, тем меньше у нее поклонников.
– С 2007 года преступность во всем мире снижается, в том числе и у нас. У вооруженной – та же тенденция.
– А коррупция?
– Есть преступления раскрываемые и выявляемые. Найден труп с признаками насильственной смерти, факт регистрируется, входит в статотчетность как убийство, его надо раскрывать. А коррупция – выявляемое преступление. И в статистику входят только те факты, которые выявлены. Так что уровень коррупции определяется успехами работы правоохранителей. Я в последнее время интересуюсь теоретическими вопросами: понятием и содержанием личности преступника, эффективностью предупреждения преступности и т.д.
– Что входит в понятие личности преступника?
– Совокупность социальных и биологических свойств лица, которые во взаимодействии с конкретной жизненной ситуацией обусловили совершение им преступления.
– Исчерпывающая формулировка. Тогда, что больше подталкивает к совершению преступления – социальные или биологические характеристики?
– Скажи, пожалуйста, мог ли Робинзон Крузо совершить преступление?
– На необитаемом острове не мог.
– У тебя есть шанс получить четверку по криминологии! Верно. Поскольку преступление – явление социальное – оно совершается членами общества в отношении членов общества и нарушает законы, установленные обществом. Общепризнано, что причины преступности носят социальный характер, условия могут включать и биологическую детерминанту.
– Четверка у вас – считай, пятерка, которую на экзамене точно сложно получить. А скажите, сегодня каких преступлений совершается больше?
– Кражи, наркопреступления, большинство насильственных совершается на бытовой почве. Когда в 80-е годы я защищал кандидатскую диссертацию на эту тему, убийства и причинение тяжкого вреда здоровью на бытовой почве доходили до 70–80 %. Да и сейчас эта проблема не исчезла.
– Чем это объясняется?
– Социально-психологическими факторами. Материальные затруднения, повышенная нервозность, агрессивность, ревность или обыденный бытовой конфликт, ссора плюс кухонный нож, попавший под руку… В быту редко используются пистолеты и гранаты. Разве что к уже известной палке колбасы, о которой ты писала в одном из интервью, как орудию убийства добавился еще и мороженный гусь, которым муж убил жену. Так что проблема бытовых преступлений сохраняется.
– Несколько лет назад вы возглавили комиссию по вопросам помилования в Ростовской области. Какие преступления совершили заключенные, которые обращаются за помилованием? И много ли в целом обращений?
– Немного, и все они разные. К примеру, ходатайство подал молодой человек, осужденный за сбыт наркотиков. У него есть адвокат, который просит разрешения выступить на заседании комиссии. И говорит: мальчик хороший, он все осознал, какая от него польза в колонии, надо помиловать!
Между тем «мальчик» совершил особо тяжкое преступление, получил 10 лет лишения свободы, какие основания для представления к помилованию? Всякие бывают мотивации, иногда малопонятные. Например: «Я бы не стал обращаться к вам за помилованием, если бы не необходимость скорейшего освобождения…»
– Безусловно! С женой мы прожили уже 53 года, и за это время она зарекомендовала себя с исключительно положительной стороны как жена, мать и бабушка.
– Может быть, что-то осталось за пределами моих вопросов, и вы хотите что-то добавить?
– Через пять лет придешь за очередным интервью, я постараюсь собрать много нового материала!
– Ловлю на слове.
От награды отказался
– С прошлого нашего разговора прошло пять лет. За это время у вас защитились аспиранты, вы возглавили областную комиссию по помилованию, в которой состоите более 20 лет, написали не одну книгу. То есть ведете активную жизнь. Что к этому мотивирует?– Я думаю, вот придет через пять лет Ира, надо будет книги написать, чтобы было о чем говорить.
– Если без шуток, то у вас за последние годы действительно вышла не одна книга. А вообще, сколько книг пишет Данил Корецкий в год и откуда берет сюжеты?
– Когда служил в МВД, писал одну в два-три года. Стал гражданским человеком и научился надиктовывать текст на диктофон (а это так же непросто, как от авторучки перейти к компьютеру), получается в среднем две в год. Сюжеты иногда вынашиваются годами, а иногда рождаются самым непредсказуемым образом. Вечером увидел по ТВ лунные кратеры, представил где-то на земле горное плато с нетронутой вековой пылью, в которую вдруг впечатываются ботинки парашютистов… Картинка получилась яркой, записал ее на диктофон. Потом придумался красивый абзац, никак с отпечатками ребристых подошв не связанный… Но эти эпизоды стали первой и завершающей страницами нового романа, потребовалось только между ними вписать около пятисот тысяч знаков. А недавно товарищ прислал несколько фото со Среднего Востока: водонос моет стаканы, жонглируя ими, как циркач, узенькая улочка с подпертыми балконами, дверь, которой тысяча лет… И этот мир захватил, стал описывать его, написал несколько страниц, особенно древнюю дверь. Что могло бы находиться за ней? Неказистое жилище? Другая такая же улочка? Или мир сказок 1000 и одной ночи? Не знаю. Пока мой герой вошел в нее, а его спутник не смог – дверь не открылась. Итак, «затравка» есть, но сюжета пока нет. Напрашивается что-то в жанре фэнтези, но этот жанр сейчас не очень востребован, да я на него и не особо настроен. Так что кусок текста есть, но во что он превратится, не знаю. Ира, если подскажешь, возьму в соавторы. Не напрягайся – шутка!
– Издательство диктует какие-то конъюнктурные темы или вы сами сюжеты предлагаете?
– Когда-то, лет сорок назад, в Ростиздате мне предложили написать очерковую книжку про работу детских комнат милиции в одном областном городке, обещая зеленый свет на дороге к читателям. Мне это было неинтересно. А потом наступило время, когда никто ничего не диктует. И договоры на книгу подписываются, когда книги еще нет.
– Ваше имя уже стало брендом, так я понимаю?
– Такой термин существует, в издательстве есть бренд-менеджеры, которые работают с некоторыми авторами, когда они приезжают на книжные ярмарки, выставки.
– Вы пишете, потому что сюжет интересен, и уверены в том, что заявленная книга будет продаваться?
– Почти так. Я пишу, потому что мне интересно, а издатель уверен, что книга будет хорошо продаваться.
– Ваше литературное творчество высоко оценивается. В июне состоялось награждение победителей премии «Русский детектив», где вы были удостоены статуэтки «Русского детектива» за вклад в развитие детективного жанра.
– Я входил в жюри этого конкурса, но вышел из него и отказался от награды.
– Как?!
– Очень просто. Один раз поучаствовал в заседании жюри и вышел, попросив меня не рассматривать в качестве номинанта. И правильно сделал. Половина жюри сама себя и наградила. А я написал, что такая награда не добавит мне ни самоуважения, ни авторитета. Тиражи – это единственная награда для автора: значит, люди читают и голосуют за него своим кошельком.
– А как читатели оценивают «Две жизни комэска Семенова», которая выделяется из ряда ваших криминальных книг?
– Один из членов моего электронного фан-клуба написал, что это самая худшая книга из самых худших книг Корецкого.
– А что, у Корецкого есть самые худшие книги? Как вы сами ее оцениваете?
– По серьезности – это одна из лучших моих книг.
– У меня комэск вызвал двойственное чувство. Я понимаю, что это антиутопия, но почему вы вдруг взялись за столь нетипичную для вас книгу?
– У меня есть книги в жанре фантастики, мистические, военные боевики, полицейские романы, шпионские триллеры, автобиографические, публицистические плюс ко всему научные монографии. То есть считать необычным, что я вдруг взял и написал книгу про Гражданскую войну, совершенно неверно. Появилась идея – и написал. Надо сказать, что чем сложнее книга, тем меньше у нее поклонников.
О преступности
– В связи с событиями в нашей стране и в мире есть тенденция к росту преступности, особенно вооруженной?– С 2007 года преступность во всем мире снижается, в том числе и у нас. У вооруженной – та же тенденция.
– А коррупция?
– Есть преступления раскрываемые и выявляемые. Найден труп с признаками насильственной смерти, факт регистрируется, входит в статотчетность как убийство, его надо раскрывать. А коррупция – выявляемое преступление. И в статистику входят только те факты, которые выявлены. Так что уровень коррупции определяется успехами работы правоохранителей. Я в последнее время интересуюсь теоретическими вопросами: понятием и содержанием личности преступника, эффективностью предупреждения преступности и т.д.
– Что входит в понятие личности преступника?
– Совокупность социальных и биологических свойств лица, которые во взаимодействии с конкретной жизненной ситуацией обусловили совершение им преступления.
– Исчерпывающая формулировка. Тогда, что больше подталкивает к совершению преступления – социальные или биологические характеристики?
– Скажи, пожалуйста, мог ли Робинзон Крузо совершить преступление?
– На необитаемом острове не мог.
– У тебя есть шанс получить четверку по криминологии! Верно. Поскольку преступление – явление социальное – оно совершается членами общества в отношении членов общества и нарушает законы, установленные обществом. Общепризнано, что причины преступности носят социальный характер, условия могут включать и биологическую детерминанту.
– Четверка у вас – считай, пятерка, которую на экзамене точно сложно получить. А скажите, сегодня каких преступлений совершается больше?
– Кражи, наркопреступления, большинство насильственных совершается на бытовой почве. Когда в 80-е годы я защищал кандидатскую диссертацию на эту тему, убийства и причинение тяжкого вреда здоровью на бытовой почве доходили до 70–80 %. Да и сейчас эта проблема не исчезла.
– Чем это объясняется?
– Социально-психологическими факторами. Материальные затруднения, повышенная нервозность, агрессивность, ревность или обыденный бытовой конфликт, ссора плюс кухонный нож, попавший под руку… В быту редко используются пистолеты и гранаты. Разве что к уже известной палке колбасы, о которой ты писала в одном из интервью, как орудию убийства добавился еще и мороженный гусь, которым муж убил жену. Так что проблема бытовых преступлений сохраняется.
– Несколько лет назад вы возглавили комиссию по вопросам помилования в Ростовской области. Какие преступления совершили заключенные, которые обращаются за помилованием? И много ли в целом обращений?
– Немного, и все они разные. К примеру, ходатайство подал молодой человек, осужденный за сбыт наркотиков. У него есть адвокат, который просит разрешения выступить на заседании комиссии. И говорит: мальчик хороший, он все осознал, какая от него польза в колонии, надо помиловать!
Между тем «мальчик» совершил особо тяжкое преступление, получил 10 лет лишения свободы, какие основания для представления к помилованию? Всякие бывают мотивации, иногда малопонятные. Например: «Я бы не стал обращаться к вам за помилованием, если бы не необходимость скорейшего освобождения…»
О личном
– Данил Аркадьевич, вы – человек закрытый в плане личной жизни. Но можете все-таки хоть немного рассказать о своей жене? Мне думается, она этого заслуживает.– Безусловно! С женой мы прожили уже 53 года, и за это время она зарекомендовала себя с исключительно положительной стороны как жена, мать и бабушка.
– Может быть, что-то осталось за пределами моих вопросов, и вы хотите что-то добавить?
– Через пять лет придешь за очередным интервью, я постараюсь собрать много нового материала!
– Ловлю на слове.
Мы поздравляем Д. А. Корецкого с юбилеем и желаем ему здоровья, успехов в научной, общественной деятельности и, конечно же, новых захватывающих книг!