Разорванное сердце гвардии рядового Серёженьки
Помните фотографию этого мальчонки?
Появись он сегодня в боевых наградах, кто-то мог бы даже ехидно прошипеть в спину: «Ташкентский ветеран», мол, просидел в тылу, когда другие воевали, а теперь примазывается.
Но это не так. В наградном листе к медали «За боевые заслуги» в 1943 году записано: «Наградить воспитанника полка Алёшкина Сергея Андреевича за то, что он за время пребывания в полку с 8 сентября 1942 года вместе с полком прошёл ответственный боевой путь. 18 ноября 1942 года был ранен. Как ребёнок, всегда жизнерадостный, полюбил полк, командование и всех его окружающих. Своей жизнерадостностью, любовью к части и окружающим в чрезвычайно трудных моментах вселял бодрость и уверенность в победе. Товарищ Алёшкин — любимец полка».
Ошибка вкралась в этот текст. Награждённого звали Алёшков Сергей Андреевич, 1936 года рождения. Да-да, 1936-го. И когда его спросили, как зовут, он ответил просто, по-деревенски «Алёшкины мы». И было ему тогда всего 7 лет от роду. Но он уже несколько месяцев воевал на фронте Великой Отечественной войны. Да-да, воевал по-своему: подносил патроны и курево, газеты и письма из дома солдатам, развлекал песнями и частушками и вообще — всем своим видом как бы показывал бойцам, за что они воюют и кого защищают. Бойцы потом вспоминали: ничто так не поднимало боевой дух бойцов, как визиты сынка. Он, как сказали бы сейчас, был стимулом и мотиватором, а на войне это подчас главное, нравственная основа будущей победы. И не где-нибудь, а под Сталинградом во время той страшной мясорубки, в которой красноармейцы выстояли, победили и надломили хребет гитлеровской военной машине. Серёжа Алёшков или, как его потом назвали, «гвардии рядовой Серёженька» был самым младшим защитником Сталинграда. И вообще — самым молодым гвардейцем СССР и России и самым молодым солдатом Великой Отечественной войны.
Но не потому, что кто-то гнался за рекордами — так распорядилась жизнь. И судьба. А медаль свою получил за то, что спас от смерти командира 142-го гвардейского стрелкового полка 47-й гвардейской стрелковой дивизии майора Митрофана Даниловича Воробьёва, своего приёмного отца. Во время одного из вражеских авианалётов под Сталинградом бомбой разворотило и завалило блиндаж командира полка. И только Серёжа знал, что там, под обломками и завалом засыпан отец и командир. Он позвал на помощь бойцов и вместе с ними, размазывая слёзы и грязь по щекам, разгребал землю и оттаскивал обломки. Майор остался жив и даже невредим, его только контузило.
Отношения этого 35-летнего офицера и 6-летнего мальчишки-сироты — это вообще отдельная трогательная история, достойная самой светлой памяти. И подражания даже сейчас, в мирное время. Бездетный и к тому времени даже ещё холостой майор проникся особым отцовским чувством к спасённому его бойцами мальчишке. Серёжа стал не только «сыном полка», но и сыном его командира. Майор усыновил его и решил, что в полку ребёнку будет лучше, чем в детдоме. А потом «сынок» нашёл и «маму» — 17-летнюю полковую медсестру Нину Бедову, которая, как могла, опекала и баловала малыша в тех военных условиях. Майор женился на ней, и новая семья стала полной.
Медсестра не стала ВПЖ — «военно-полевой женой». Вместе они потом прожили всю жизнь. И даже пережили своего приёмного сына. А война вносила свой неповторимый и трогательный окрас войны в их отношения. Уже ставший суворовцем в мирной Туле Серёжа писал отцу на фронт: «Дорогой папа! Учусь я хорошо. Преподаватели довольны. Очень скучаю без Вас. Здесь много таких, как я, детей офицеров. Папы у некоторых погибли на фронте. Мы дружим между собой. Ваши письма читаем вместе. Вслух. И всегда очень ждём фронтовых вестей. Расскажите о последних битвах подробнее. Привет Вам от моих товарищей». И, как потом вспоминал Михаил Воробьёв, он исправно отвечал сыну. Понимал, что у пацана свой фронтовой опыт: любую задержку с ответом мог понять по своему — отца убили или ранили.
Вообще-то судьба благоволила к рядовому Серёженьке. Но по-своему, по-военному — спасала жизнь, но безжалостно рвала сердце. Первый раз ему, если так вообще можно сказать, «повезло» летом 1942 года. Его родная лесная и лежащая в отдалении от магистральных дорог деревня Грынь (ныне в Калужской области) с приходом гитлеровцев в 1941 году стала базой партизанского движения. А Серёжа там жил с матерью и тремя братьями. Отец к тому времени уже умер, а мать помогала партизанам, за что вместе со всеми другими жителями была записана немцами во «враги рейха». Во время одного из заданий мать Серёжи с его 10-летним братом Петром была захвачена гестаповцами. После пыток брата демонстративно повесили «для устрашения», а мать, пытавшуюся спасти ребёнка, застрелили. На глазах у Серёжи.
Когда же в августе 1942-го партизаны атаковали карателей, жители спасались бегством. Соседка выбросила 6-летнего Сержу в окно, и он потерялся в лесу. Несколько дней он бродил по лесу и в крайне истощённом состоянии был найден разведчиками 142-го гвардейского стрелкового полка майора Воробьёва и перенесён через линию фронта.
"В блиндаже все словно онемели. Хотелось кинуться туда, к линии окопов, чтобы вцепиться в горло первому же попавшемуся фашисту" - вспоминал о первой встрече полковник Воробьёв. После вопроса о мамке малыш разревелся так, что долго его не могли успокоить. Так он стал сыном полка. Хотя сам себя считал адъютантом комполка — каждое утро являлся в штаб с докладом о готовности к выполнению новых поручений и даже потребовал произвести его в младшие лейтенанты.
Ему действительно сшили военную форму по росту и в 1943 году, когда в Красную армию вернули погоны, подарили комплект с одной звёздочкой. Но и к эпизоду со спасением комполка Серёжа уж точно навоевал на медаль. Чтобы он чувствовал себя настоящим солдатом, бойцы подарили ему настоящий бинокль. С ним он и совершил свой первый геройский поступок: разносил по полку газету «Красная звезда» и для солидности оглядывая передовую и тыл, засёк немецких корректировщиков огня, которые с рацией прятались в стогу сена. Сержа немедленно доложил об увиденном командиру артиллерийской разведки, и лазутчиков обезвредили. Это спасло многие жизни солдат во время атаки. А когда потом по немецким войскам ударили «Катюши», мальчик находился в траншее и вместе со всеми широко разевал рот, чтобы не лопнули барабанные перепонки. А маленькое сердце трепетало от восторга и ужаса, а его хозяину тогда не было ещё и 7 лет…
Честь имею. Фото из семейного архива.
Ещё раз Серёже, который к тому времени не раз побывал под обстрелом и даже был несколько раз ранен, повезло уже в Польше, где о нём узнал командующий 8-й гвардейской армией генерал Василий Чуйков, тоже герой Сталинградской битвы, будущий маршал и дважды Герой Советского Союза. Он встретился с маленьким солдатом, сплясал с ним «сесётку» (Серёжа ещё не мог чётко выговорить слово «чечётка») и даже наградил его боевым оружием — трофейным пистолетом «Вальтер». А когда в одном из налётов мальчик был в очередной раз ранен, распорядился на фронт его не возвращать, а направить в Тульское военное суворовское училище.
Уже тогда в Туле военные врачи установили — сердце у Серёжи слабое, надорванное войной и лишениями, к воинской службе непригоден. Но Чуйков настоял на своём, и мальчишку приняли. В училище он был самым маленьким и самым младшим, но много занимался спортом, чуть-чуть подправил здоровье и смог закончить учебное заведение.
Приехавший на каникулы суворовец Серёжа Алешков в кругу своей семьи. Фото из семейного архива.
Конец войны встретил со второй медалью — «За победу над Германией в Великой Отечественной войне 1941—1945 гг.». Поступил в военное училище, и вот уже оттуда был отчислен по состоянию здоровья — опять подвело сердце и, увы, фронтовая привычка к курению.
Потом Серёжа выучился на юриста в Харькове и уехал в Челябинск, где к тому времени поселились его приёмные родители. Там работал следователем прокуратуры, затем прокурором, а в последние годы — юрисконсультом на Челябинском заводе оргстекла. Но в личной жизни Серёже не очень везло. Был дважды женат, и оба раза неудачно. Единственной отрадой была по-прежнему приёмная семья. И держала на плаву память. Сам он много встречался с курсантами военных училищ, чтобы на личном опыте рассказать, что есть такая профессия — Родину защищать». За пять лет до смерти получил орден Отечественной войны I степени.
Сергей Андреевич Алешков на встрече с курсантами.
Как сказали в одном перестроечном фильме, «странная история, книжная». Кому-то даже покажется байкой или легендой. Но она была и есть реальной. И об этом нелегко, конечно, говорить, но, может быть, и в этот раз его спасла судьба — разорвала сердце и забрала молодым. И гвардии рядовой Серёженька не увидел, как через год раздерибанили его страну, за которую он воевал. Как сегодня, накануне 75-годовщины Великой Победы, когда ушли в мир иной уже почти все — ветераны той страшной войны, и нередко дома, и по всему миру, им спасённому, топчутся по памяти его молодых и старых побратимов и стараются переписать и переиначить их подвиг…
… И, может быть, тогда, 30 лет назад, на автобусной остановке в Челябинске, когда сердце молодого ветерана засбоило в последний раз, он подумал и об этом. Что-то вспомнил, что-то почувствовал и ушёл. Но мы-то должны это помнить всегда. Хотя бы для того, чтобы людьми остаться. И на Украине тоже.
...Всего на год пережил его гвардии полковник Воробьёв - и у него сердце остановилось на улице. Два одиночных выстрела под мирным небом, за которое отец и сын сражались в Сталинграде.