Св. Тихон Московский в Америке
Придется признать, что и Святейший Тихон, несмотря на свою необыкновенно плодотворную семилетнюю миссионерскую работу в Америке, увы, тоже хотел уехать. Уехать в Россию, где все понятно и до боли знакомо, где говорят по-русски (а вл. Тихон тоже не овладел английским в должной мере), где каждый житель православный, где религия имеет государственный статус. «Вы навсегда в моем сердце, дорогие милые аляскинские алеуты! Но сердце мое в России!» - может, так думал Тихон, покидая Америку в 1907-м, после восьми лет своего служения в заморской епархии.
Впервые тему отъезда из Америки он поднимает в 1902 году в своем письме к митр. Флавиану, которое написал вечером после освящения нового собора в Нью-Йорке на 97-й улице: «10 ноября совершил освящение нашей новой церкви в Нью-Йорке. Народу – и православных, и американцев – была масса. …В январе предполагается освящение церкви в Чикаго. Приветствую Вас с годовщиной прибытия в богоспасаемый Харьков. А мне уже пошел пятый год службы здесь. Пора уже просить и об отозвании» (Там же, сс. 55-56).
Казалось бы, такой подъем в миссионерской работе, приток неприкаянных американских православных в лоно Российской Церкви, строительство новых прекрасных храмов, всеобщее уважение, благодарности от Государя императора и прочее – ан нет! – душа просится в Россию.
Буквально через 10 дней его мнение о необходимости отъезда усугубилось постигшим его горем:21 ноября Преосвященный Тихон получил телеграмму о смерти своего младшего брата Михаила. Владыке срочно пришлось менять намеченный ранее маршрут и выехать в Сан-Франциско. 30 ноября он написал митрополиту Флавиану: «Меня постигло тяжелое горе: пока я разъезжал по соседним приходам, 21 ноября неожиданно умер мой брат в Сан-Франциско от паралича сердца. Всего лишь за день до смерти его мне дали телеграмму, что он нервно заболел. На похороны я поспеть не мог и распорядился, чтобы тело его поставили в склеп, так как хочу отправить его в Россию. Да и сам по весне собираюсь поехать туда и не думаю возвращаться в Америку. Будет уже жертв и терпения!» (Там же, с. 56).
«Будет уже жертв и терпения!» - о чем он говорит? Какие жертвы?
Брат был не здоров, это было известно, именно из-за слабого здоровья Тихон и старался держать его при себе и под постоянным присмотром, для чего и выхлопотал ему скромную должность при кафедральном соборе в Сан-Франциско. Какие такие обстоятельства приходилось терпеть Преосвященному Тихону – представителю российского Православия в Соединенных Штатах Америки, где всегда доброжелательно встречали все религии и даже мэр Нью-Йорка пришел на освящение русского православного храма? Какие сложности возникли у Преосвященного в стране, где народ уже давно забыл про голод и нужду, где Конституция гарантировала свободу гражданам, где индустриализация творила чудеса технического развития?
Конечно, вл. Тихон ценил все достижения США и пользовался благами Нового Света, постепенно к ним привыкая, как и все, прибывшие в эту страну: к хорошему привыкают очень быстро. Но тоска многих гложет подчас до конца жизни. Безусловно, смерть брата повергла вл. Тихона в глубокую скорбь, и страна, принявшая его столь дружелюбно, стала для него местом, где безвременно умер близкий человек. Мысль о том, что он вернется в Россию при любых обстоятельствах, судя по всему, была у Тихона с самого приезда и никогда его не покидала, так как тело брата он решил отправлять для погребения в Россию. Так делают, когда хотят, чтобы ничего не связывало тебя с местом, в котором ты не видишь своего будущего.
23 января 1903 года, Сан-Франциско, из письма вл. Флавиану: «На днях отправляю брата бездыханна в далекий путь. Подал и сам прошение о трехмесячном отпуске с половины мая, а в письме владыке митрополиту просил, чтобы и совсем взяли меня из Америки. Сколько ни живи здесь, все равно всех дел не переделать, хватит тут работы еще на несколько архиереев» (Там же, сс. 56-61).
Более того, даже отсрочку в получении сана архиепископа Преосвященный оценивает с «положительной стороны»: это повод не задерживаться в Америке. В мае 1904 года епископ Тихон Высочайше был удостоен ордена святой Анны Iстепени, о чем также сообщил владыке Флавиану: «Я получил звезду. А с «архи», пожалуй, на долгое время засадили бы в Америке меня» (Там же, с. 70, а также «Послужной список Высокопреосвященного Тихона, архиепископа Ярославского и Ростовского, 1907»).
Пребывание Святейшего Тихона в Америке было необычайно созидательным. Особенно с того момента, когда он осознал, что наилучший путь для американского Православия – это поместная Церковь, объединяющая всех под своим омофором. Тот самый Дом на Горе, где каждый найдет приют, оказавшись в изгнании, на чужбине или, как потом скажут, в рассеянии. Он действительно смотрел в будущее и понял, что в Америке создались исторические условия для объединения национальных диаспор на основе православной веры, причем в лоне именно Российской Церкви. Владыка Тихон уже отчетливо видел самостоятельную Церковь со сложившейся (им же и сложенной!) структурой: многочисленные приходы, десятки храмов, Свято-Тихоновский монастырь, духовная семинария в Миннеаполисе, кафедральный собор в Нью-Йорке, епископат – все уже есть! Более того, даже сделан перевод на английский язык богослужебных текстов. Дело за решением из России, таким логичным, как казалось вл. Тихону, дарованием автокефалии.
Свою доктрину об автономной (а по сути - автокефальной!) Церкви он изложил в послании Святейшему Синоду и стал готовить первый Поместный Собор Северо-Американской Православной Церкви. Иными словами, стремясь к лучшему для американских православных, он задумал отделение целой епархии от Российской Православной Церкви.
Святейший Синод заподозрил вл. Тихона в сепаратистских настроениях и… перевод в Россию последовал незамедлительно.
Указ
«25 января 1907 года Государь Император изволил Высочайше утвердить всеподданейший доклад Святейшего Синода о перемещении Его Высокопреосвященства Высокопреосвященнейшего Тихона, архиепископа Алеутского и Северо-Американского, на освободившуюся кафедру архиепископа Ярославского и Ростовского».
Сам Указ достиг Америки за неделю до начала Собора, который все же состоялся в городе Мэйфилд, в храме Иоанна Предтечи, 20 февраля 1907 года. Собор открылся при изменившихся обстоятельствах: согласно Указу Императора, вл. Тихон уже не мог действовать сообразно собственному желанию. Все решения Собора переходили из разряда «постановительных» в разряд «подготовительных». Но как бы то ни было, Собор состоялся, принял некоторые конструктивные решения и вошел в историю как Первый Собор Американской Православной Церкви.
Но о содержании императорского указа стало известно даже раньше, чем за неделю до Собора – средства коммуникации были уже достаточно развиты. И «Американский Православный Вестник», издававшийся в Нью-Йорке, сообщил на своих страницах уже 1 февраля, что «из достоверных, но не официальных источников» стало известно, что вл. Тихон отозван в Россию с назначением на Ярославско-Ростовскую епархию. Поэтому вл. Тихон в преддверии Собора размышлял уже не только о его проведении, но и о своем будущем, так же, как и о будущем Нью-Йоркской кафедры.
Из письма вл. Флавиану от 4 февраля 1907 года: «Я девятый год здесь (из 116 епархиальных и викарных архиереев только 12 дольше меня занимают свои кафедры, и в том числе такие, которых и переводить некуда). Правда, пишут, что в России теперь несладко живется, и в Америке, пожалуй, на этот счет лучше. Но почему же не находится охотников идти сюда, если здесь лучше?» (Там же, с. 83).
Кстати, в своем последнем письме из Америки от 12 февраля 1907 года, которое также было адресовано вл. Флавиану, владыка Тихон писал: «Спаси Вас Господи за память и содействие. Говорят, кафедра хорошая» (Там же, с. 83). То есть, дословно прочитывается, что вл. Флавиан хлопотал за перевод вл. Тихона из Америки. Это несмотря на то, что в Америке по всем признакам строилась новая Церковь, с уникальным этническим составом, ежегодно прирастающая эмигрантами и верующими, переходящими из иных конфессий, уже собравшая под свое крыло 32 бывшие униатские общины. Кафедральный собор считался (и считается!) одним из красивейших зданий Нью-Йорка, кабинет Святейшего выглядит величественно, апартаменты весьма комфортабельны, финансирование пока поступает регулярно, да есть и внутренние ресурсы. Но нет! Ищет владыка способы оставить кафедру и уехать из Америки в Россию и радуется Ярославской кафедре, хотя вполне мог бы претендовать и на место более престижное.
https://credo.press/223276/
Впервые тему отъезда из Америки он поднимает в 1902 году в своем письме к митр. Флавиану, которое написал вечером после освящения нового собора в Нью-Йорке на 97-й улице: «10 ноября совершил освящение нашей новой церкви в Нью-Йорке. Народу – и православных, и американцев – была масса. …В январе предполагается освящение церкви в Чикаго. Приветствую Вас с годовщиной прибытия в богоспасаемый Харьков. А мне уже пошел пятый год службы здесь. Пора уже просить и об отозвании» (Там же, сс. 55-56).
Казалось бы, такой подъем в миссионерской работе, приток неприкаянных американских православных в лоно Российской Церкви, строительство новых прекрасных храмов, всеобщее уважение, благодарности от Государя императора и прочее – ан нет! – душа просится в Россию.
Буквально через 10 дней его мнение о необходимости отъезда усугубилось постигшим его горем:21 ноября Преосвященный Тихон получил телеграмму о смерти своего младшего брата Михаила. Владыке срочно пришлось менять намеченный ранее маршрут и выехать в Сан-Франциско. 30 ноября он написал митрополиту Флавиану: «Меня постигло тяжелое горе: пока я разъезжал по соседним приходам, 21 ноября неожиданно умер мой брат в Сан-Франциско от паралича сердца. Всего лишь за день до смерти его мне дали телеграмму, что он нервно заболел. На похороны я поспеть не мог и распорядился, чтобы тело его поставили в склеп, так как хочу отправить его в Россию. Да и сам по весне собираюсь поехать туда и не думаю возвращаться в Америку. Будет уже жертв и терпения!» (Там же, с. 56).
«Будет уже жертв и терпения!» - о чем он говорит? Какие жертвы?
Брат был не здоров, это было известно, именно из-за слабого здоровья Тихон и старался держать его при себе и под постоянным присмотром, для чего и выхлопотал ему скромную должность при кафедральном соборе в Сан-Франциско. Какие такие обстоятельства приходилось терпеть Преосвященному Тихону – представителю российского Православия в Соединенных Штатах Америки, где всегда доброжелательно встречали все религии и даже мэр Нью-Йорка пришел на освящение русского православного храма? Какие сложности возникли у Преосвященного в стране, где народ уже давно забыл про голод и нужду, где Конституция гарантировала свободу гражданам, где индустриализация творила чудеса технического развития?
Конечно, вл. Тихон ценил все достижения США и пользовался благами Нового Света, постепенно к ним привыкая, как и все, прибывшие в эту страну: к хорошему привыкают очень быстро. Но тоска многих гложет подчас до конца жизни. Безусловно, смерть брата повергла вл. Тихона в глубокую скорбь, и страна, принявшая его столь дружелюбно, стала для него местом, где безвременно умер близкий человек. Мысль о том, что он вернется в Россию при любых обстоятельствах, судя по всему, была у Тихона с самого приезда и никогда его не покидала, так как тело брата он решил отправлять для погребения в Россию. Так делают, когда хотят, чтобы ничего не связывало тебя с местом, в котором ты не видишь своего будущего.
23 января 1903 года, Сан-Франциско, из письма вл. Флавиану: «На днях отправляю брата бездыханна в далекий путь. Подал и сам прошение о трехмесячном отпуске с половины мая, а в письме владыке митрополиту просил, чтобы и совсем взяли меня из Америки. Сколько ни живи здесь, все равно всех дел не переделать, хватит тут работы еще на несколько архиереев» (Там же, сс. 56-61).
Более того, даже отсрочку в получении сана архиепископа Преосвященный оценивает с «положительной стороны»: это повод не задерживаться в Америке. В мае 1904 года епископ Тихон Высочайше был удостоен ордена святой Анны Iстепени, о чем также сообщил владыке Флавиану: «Я получил звезду. А с «архи», пожалуй, на долгое время засадили бы в Америке меня» (Там же, с. 70, а также «Послужной список Высокопреосвященного Тихона, архиепископа Ярославского и Ростовского, 1907»).
Пребывание Святейшего Тихона в Америке было необычайно созидательным. Особенно с того момента, когда он осознал, что наилучший путь для американского Православия – это поместная Церковь, объединяющая всех под своим омофором. Тот самый Дом на Горе, где каждый найдет приют, оказавшись в изгнании, на чужбине или, как потом скажут, в рассеянии. Он действительно смотрел в будущее и понял, что в Америке создались исторические условия для объединения национальных диаспор на основе православной веры, причем в лоне именно Российской Церкви. Владыка Тихон уже отчетливо видел самостоятельную Церковь со сложившейся (им же и сложенной!) структурой: многочисленные приходы, десятки храмов, Свято-Тихоновский монастырь, духовная семинария в Миннеаполисе, кафедральный собор в Нью-Йорке, епископат – все уже есть! Более того, даже сделан перевод на английский язык богослужебных текстов. Дело за решением из России, таким логичным, как казалось вл. Тихону, дарованием автокефалии.
Свою доктрину об автономной (а по сути - автокефальной!) Церкви он изложил в послании Святейшему Синоду и стал готовить первый Поместный Собор Северо-Американской Православной Церкви. Иными словами, стремясь к лучшему для американских православных, он задумал отделение целой епархии от Российской Православной Церкви.
Святейший Синод заподозрил вл. Тихона в сепаратистских настроениях и… перевод в Россию последовал незамедлительно.
Указ
«25 января 1907 года Государь Император изволил Высочайше утвердить всеподданейший доклад Святейшего Синода о перемещении Его Высокопреосвященства Высокопреосвященнейшего Тихона, архиепископа Алеутского и Северо-Американского, на освободившуюся кафедру архиепископа Ярославского и Ростовского».
Сам Указ достиг Америки за неделю до начала Собора, который все же состоялся в городе Мэйфилд, в храме Иоанна Предтечи, 20 февраля 1907 года. Собор открылся при изменившихся обстоятельствах: согласно Указу Императора, вл. Тихон уже не мог действовать сообразно собственному желанию. Все решения Собора переходили из разряда «постановительных» в разряд «подготовительных». Но как бы то ни было, Собор состоялся, принял некоторые конструктивные решения и вошел в историю как Первый Собор Американской Православной Церкви.
Но о содержании императорского указа стало известно даже раньше, чем за неделю до Собора – средства коммуникации были уже достаточно развиты. И «Американский Православный Вестник», издававшийся в Нью-Йорке, сообщил на своих страницах уже 1 февраля, что «из достоверных, но не официальных источников» стало известно, что вл. Тихон отозван в Россию с назначением на Ярославско-Ростовскую епархию. Поэтому вл. Тихон в преддверии Собора размышлял уже не только о его проведении, но и о своем будущем, так же, как и о будущем Нью-Йоркской кафедры.
Из письма вл. Флавиану от 4 февраля 1907 года: «Я девятый год здесь (из 116 епархиальных и викарных архиереев только 12 дольше меня занимают свои кафедры, и в том числе такие, которых и переводить некуда). Правда, пишут, что в России теперь несладко живется, и в Америке, пожалуй, на этот счет лучше. Но почему же не находится охотников идти сюда, если здесь лучше?» (Там же, с. 83).
Кстати, в своем последнем письме из Америки от 12 февраля 1907 года, которое также было адресовано вл. Флавиану, владыка Тихон писал: «Спаси Вас Господи за память и содействие. Говорят, кафедра хорошая» (Там же, с. 83). То есть, дословно прочитывается, что вл. Флавиан хлопотал за перевод вл. Тихона из Америки. Это несмотря на то, что в Америке по всем признакам строилась новая Церковь, с уникальным этническим составом, ежегодно прирастающая эмигрантами и верующими, переходящими из иных конфессий, уже собравшая под свое крыло 32 бывшие униатские общины. Кафедральный собор считался (и считается!) одним из красивейших зданий Нью-Йорка, кабинет Святейшего выглядит величественно, апартаменты весьма комфортабельны, финансирование пока поступает регулярно, да есть и внутренние ресурсы. Но нет! Ищет владыка способы оставить кафедру и уехать из Америки в Россию и радуется Ярославской кафедре, хотя вполне мог бы претендовать и на место более престижное.
https://credo.press/223276/