Два фото Евгения Кобытева. История солдата, чьи фото потрясли американцев
Страшная война, гремевшая 80 лет тому назад, кажется, далеко. И порой звучат голоса — к чему эти парады, торжества, что мы празднуем? Было — да и прошло давным-давно... Но достаточно одного взгляда на фотографию, чтобы мороз пронзил каждую клеточку тела.
«Этот человек видел худшее, что есть в мире»
В социальной сети Reddit появились две фотографии одного и того же человека, сделанные с разницей в четыре года. На одной — молодой парень со смеющейся искоркой в глазах, на другой — старик с глубокими морщинами, в глазах которого запечатлелась боль.
«War changes you» (Война меняет тебя) — так гласит подпись под снимками.
«Война определенно меняет человека. Целые поколения мужчин с посттравматическим расстройством, и никому из них не предлагалось говорить об этом», — пишет один из американских пользователей.
«Этот человек видел худшее, что есть в мире, ведь он пережил четыре года на Восточном фронте», — добавляет другой.
«Еще и недоедание. Лицо изможденное, и глаза запали, отсюда такой взгляд», — комментирует третий.
Среди комментаторов были потомки американцев, сражавшихся на Тихом океане и в Нормандии, потомки японцев, воевавших против армии США, нашлись даже потомки гитлеровских офицеров, которые, правда, не испытывают восторга от того, что делали их деды и прадеды.
Но никто из пользователей не знал на самом деле, что пережил человек с фотографии, которого так изменила война, и не читал написанной им книги.
Человека с фото зовут Евгений Кобытев. Он не выбирал для себя войну, с юности стремясь к искусству. Но ему выпала судьба увидеть своими глазами и описать ад, созданный на земле руками людей.
Художник с Алтая
Женя Кобытев родился в 1910 году на Алтае, в селе Утянское. Окончив школу, сам стал преподавать грамоту. В 19 лет он поступил в Омское художественное училище, после которого преподавал изобразительное искусство в Красноярском педагогическом техникуме имени М. Горького.
Евгений мечтал стать настоящим профессиональным художником, и в 1936 году его по комсомольской путевке направили учиться в Киевский государственный художественный институт.
Веселая и шумная студенческая жизнь подошла к концу в 1941 году. В июне Кобытев получил диплом с отличием по специальности «Монументальная живопись». Но нападение гитлеровцев изменило планы Евгения и его товарищей по институту — они добровольцами ушли на фронт.
Осенью 1941 года во время боев на Украине полк Кобытева оказался в окружении. Получивший ранение боец был взят в плен и оказался в концлагере в городе Хорол Полтавской области.
Лагерь называли «Хорольской ямой». Это действительно была яма — огромный котлован на территории бывшего кирпичного завода с одним бараком на всех.
«Мы, отстающие, поняли, что нас ожидает, если у нас не станет сил»
Армии под Киевом, когда в плену оказались более 600 000 человек, немцы сгоняли в такие непригодные для нахождения людей места. Гитлеровцы прекрасно понимали, что большинство из них обречены в таких условиях на смерть, однако это вполне устраивало оккупантов.
Впрочем, убивать пленных немцы начинали еще во время конвоирования. Из книги Кобытева «Хорольская яма»: «Первой жертвой стал пожилой солдат, босой, с забинтованной головой и рукой на перевязи. На первом километре он сбросил шинель, надетую до этого внакидку, и, тяжело дыша, спотыкаясь, шатаясь из стороны в сторону, как пьяный, брел еще с полкилометра. Когда он упал, потеряв сознание, ничком в пыль, и грянул позади винтовочный выстрел, мы, отстающие, поняли, что нас ожидает, если у нас не станет сил... Обычно выстрелы гремели позади колонны как раз в тот момент, когда кому-либо из отстающих уже не хватало сил преодолеть бегом очередной разрыв. С каким отчаянием, с какой предсмертной тоской, ожидая выстрела в затылок, смотрел он тогда на спины товарищей, убегающих в пелену желто-серой пыли!..»
«Многотысячные толпы людей обречены фашистами на смерть»
Оказавшись в «Хорольской яме», художник тайком от немцев начал вести дневник, надеясь, что эти записи когда-то окажутся у своих. При обысках он торопливо закапывал свои листки в песок, и ему удавалось сохранить свое сокровище. Может быть, эти записки помогали ему держаться, когда уже не оставалось никаких сил.
Из книги Евгения Кобытева «Хорольская яма»: «Мы не знали еще тогда, что многотысячные толпы людей, согнанные с оккупированных территорий в этот лагерь под открытым небом, в подавляющем большинстве своем уже обречены фашистами на смерть от голода, холода, болезней, пуль и пыток. Когда я погружаюсь в бурлящую, кипящую кашу людей, мне становятся понятны нескончаемые возгласы, крики, вопли, которые поначалу так поражают воображение».
Согласно немецкой статистике, только с 22 сентября 1941 по 1 мая 1942 года погибло 37 650 человек. Всего же, по самым приблизительным оценкам, жертвами «Хорольской ямы» стали от 90 до 100 000 человек.
Из книги «Хорольская яма»: «Вот один из трагических случаев. В Яме, в отгороженном проволокой отсеке, содержалось несколько женщин-военнопленных, преимущественно санитарок. Девушка по имени Катя объявила голодовку и отказалась есть баланду. Подруги уговаривали ее есть, считая, что эта форма протеста в условиях дикого беззакония и произвола ни к чему не приведет.
Привлеченный шумом, в отсёк зашел в сопровождении переводчика низенький брюхатый унтер-офицер и, узнав, в чем дело, приказал Кате есть баланду. Девушка, встав перед ним, крикнула:
— Нет, не буду есть и не заставишь, гад!
Унтер поднес котелок к лицу Кати и прорычал злобно:
— Бери и ешь, иначе тебе будет плохо!
Не выдержав, девушка схватила котелок, выплеснула баланду ему в лицо. Переводчик оттолкнул Катю от унтер-офицера, а тот, выхватив пистолет, застрелил ее».
«Помощник коменданта славится тем, что с первого взгляда определяет принадлежность к еврейской национальности»
Немцы узнали, что среди военнопленных есть художник. Сначала свой портрет у Кобытева заказал кто-то из самых нижних чинов, затем потянулись нацисты рангом повыше. Он рисовал, а сам запоминал лица, надеясь когда-нибудь потом, если выживет, запечатлеть их не так парадно, как сейчас, а так, как видели их узники «Хорольской ямы».
Из книги Кобытева: «Помощник коменданта унтер-офицер Миллер, кроме обычных "качеств” фашиста, славится тем, что с первого взгляда безошибочно определяет принадлежность к еврейской национальности. Он чистокровный немец, но узники окрестили его кличкой "Финн”. Сероглазый, с тонким носом, со стреловидными светлыми усиками над резко очерченными губами, он в сопровождении полицаев ходит среди толп или вдоль строя узников во время различных построений, высматривает свои жертвы. В эти минуты "охоты” ноздри его хрящеватого носа хищно раздуваются. Опознав в строю еврея, он подходит к нему и, улыбаясь, издевательски вежливо, мягким, вкрадчивым голосом спрашивает:
— А ты не еврей?
Получив отрицательный ответ, он обычно говорит:
— А если я посмотрю «паспорт»?
В таких случаях еврей, как правило, подвергнувшийся в детстве древнему религиозному обряду обрезания, смертно бледнеет и говорит:
— Да, я еврей!
Тогда окружающая Миллера свора палочников бросается на уличенного, сбивает с ног, нещадно избивая, заставляет подняться и гонит в группу обреченных евреев, где ему на груди и спине красной эмалевой краской нарисуют шестиконечную звезду — знак обречения. А Миллер торжествующе скалит свои белые крупные и ровные, как клавиши рояля, зубы».
Орден Красной Звезды
В 1943 году Кобытев вместе с товарищами решается на побег. Решается, зная, что провал обернется немедленным расстрелом. Но им повезло — скрываясь у местных жителей, они сумели добраться до районов, куда уже подходила наступающая Красная Армия.
И он снова оказался в строю. В составе 140-го запасного стрелкового полка 1-го Украинского фронта он прошел Украину, Молдавию, Польшу, Германию.
Из представления к награждению орденом Красной Звезды: «Проделал большую работу по художественному оформлению Музея Кутузова в городе Бунцлау. Создал ряд картин и других оригинальных художественных экспонатов для музея. Работал в музее с полным творческим напряжением и энергией. Произведения тов. Кобытева производят большое впечатление среди бойцов и офицеров, посещающих музей. Участвовал в боях на Украине в качестве командира отделения».
В ряде источников указывается, что за отличие в боях под Корсунью Кобытева представляли к званию Героя Советского Союза, однако вышестоящее командование представление не утвердило.
«Красноярская Мадонна»
После демобилизации художник поселился в Красноярске, где работал по дипломной специальности монументалиста — принимал участие в оформлении здания красноярского речного вокзала, краевого Дома пионеров, театра музкомедии, пионерского лагеря в селе Атаманово.
Одной из достопримечтальностей Красноярска до сих пор является «Красноярская Мадонна» — мозаичное полотно, созданное Кобытевым для оформления кинотеатра «Родина». Молодая женщина высоко поднимает над собой малыша, чтобы тот увидел бескрайние просторы своей огромной Родины.
В 2019 году здание кинотеатра полностью перестроили, но произведение Кобытева сохранили.
В послевоенные годы он постепенно, шаг за шагом, осторожно подходил к теме «Хорольской ямы». В 1959 году он представил первую серию графических работ, посвященных концлагерю — «До последнего дыхания». Четырьмя годами позже вышла вторая часть цикла — «Люди, будьте бдительны!»
Художник найдет в себе силы, чтобы привезти выставку, туда, в Хорол, как дань памяти тем, кому не суждено было выйти живым из проклятого концлагеря. А в 1965 году в Красноярске была издана книга его воспоминаний.
«Помнишь ли ты все это, немецкий солдат-ветеран?»
Из книги «Хорольская яма»: «Вспоминаешь ли ты, немецкий солдат-ветеран, то, о чем никогда не рассказываешь своим близким, своим детям и внукам? Видишь ли ты искаженные ужасом лица детей, которых ты, прежде чем застрелить, заставлял ложиться на тела убитых тобой матерей? Слышишь ли ты, солдат, их всхлипывающий крик: "Дядя, не надо!”? Видишь ли ты их худенькие затылки, в которые ты стрелял, стрелял, стрелял?... Видишь ли ты узников лагерей смерти, которых сторожил, находясь в тылу "на отдыхе”, большеглазых дистрофиков, смотрящих на тебя с ненавистью и презрением? Помнишь ли ты все это, немецкий солдат-ветеран?»
В 1958 году Кобытев начал преподавать в Красноярском художественном училище им. В. И. Сурикова. Его ученики до сих пор вспоминают о нем с теплотой.
Но перенесенные испытания сказались на здоровье. Из-за тяжелой болезни он лишился слуха и вынужден был оставить педагогическую деятельность. Он умер в январе 1973-го, всего через месяц после своего 62-летия.
Остались его произведения, ученики, книга и эти два фото, показывающие даже неискушенным, как изменяла людей та страшная война. Война, на которой Евгений Кобытев сумел остаться человеком.