Станислав Бондаренко: «Приходится целовать чужого человека — а что делать?»
Когда уже завязались отношения, помню, однажды проснулся и увидел, как Аурика готовит завтрак. Это...
Когда уже завязались отношения, помню, однажды проснулся и увидел, как Аурика готовит завтрак. Это выглядело так красиво, движения были настолько чувственными! Сразу понял: она станет прекрасной женой и мамой.
— В сериале «Большое небо», прошедшем на Первом канале, ваш летчик-ас, изменяющий жене и разрушающий семью, прямо скажем, герой непростой...
— В такой роли больше возможностей проявить себя, создать свою партитуру. Прочитав сценарий, сразу понял, что хочу сыграть Черткова, потому что он неоднозначно отрицательный. Да, совершает массу ошибок, необузданный темперамент, бесшабашность подчас ему вредят, но ведь и помогают совершать героические поступки. Надеюсь, мне удалось донести это до зрителей.
Консультант проекта летчик Олег Башмаков, глядя на меня в образе Черткова, не раз повторял: «И я был таким же беспечным». Он подсказал, как выглядели пилоты таежной легкомоторной авиации семидесятых, даже принес специальные очки, я появляюсь в них в кадре. Еще ношу пестрые рубашки навыпуск по тогдашней моде, тоже с подачи Олега, который заметил: «Смотрю на Черткова и вижу себя в молодости».
Самолет не автомобиль — там много приборов, и в них следовало разобраться. Чтобы быть естественным в кадре, зубрил с утра до ночи специальные термины, пока не стали, что называется, отлетать от зубов.
Влад Николаев — режиссер талантливый и опытный, зрители уже имели возможность оценить это по сериалам «Лондонград», «Карпов». Во многом благодаря ему семидесятые годы не выглядят на экране комично, нам удалось погрузиться в атмосферу тех лет.
— «Большое небо» дожидалось своего часа три года. К сожалению, уже пару лет ждет эфира сериал с вашим участием «Инкубатор» Кати Шагаловой, где вы непохожи на своих прежних героев.
— Да, в основном доводилось играть в романтических комедиях или любовных драмах, а «Инкубатор» — детектив с элементами триллера. Я — полицейский, у которого пропала мать. Мой персонаж не всегда ладит с коллегами, он из породы оперативников, которые любой ценой стремятся докопаться до правды. Герой начинает расследование и находит доказательства преступлений тридцатилетней давности. Дальше не хочу «спойлерить», кино стоит посмотреть.
Когда соглашаюсь сниматься, мне важен режиссер. Давно мечтал поработать с Катей Шагаловой. Мне очень нравятся ее картины «Однажды в провинции», «Собака Павлова», «Куркуль», персонажи там сложные, неоднозначные, а сюжеты — закрученные, драматически наполненные. Играть в таком фильме для актера счастье.
— В «Инкубаторе» ваши партнеры — Ингеборга Дапкунайте, Александр Лазарев-младший, Борис Щербаков. Легко нашли общий язык с теми, кого называют звездами?
— Там снимались еще Егор Баринов, Борис Каморзин, Владимир Сычев. Любимую женщину моего Артема сыграла Надя Борисова, дочь знаменитого Льва Борисова — Антибиотика из «Бандитского Петербурга». Она актриса с внутренним стержнем, мы сразу нашли общий язык. Когда в картине участвуют большие мастера, работать легче. Иной раз они способны вытянуть слабый сценарий, улучшить его. Но это ни в коем случае не относится к «Инкубатору». Уверен, зритель подключится к нашей истории с первых кадров и непременно увлечется драматическими поворотами сюжета, ведь в финале каждой серии фильм подвесит загадку, над которой вам предстоит помучиться вместе с героями.
— Вы родом из города Днепрорудное Запорожской области. Как оказались в Москве?
— Когда родители расстались, мне исполнилось всего пять лет. Они были молоды, неопытны — мама родила меня в семнадцать, подобные браки, как правило, заканчиваются разводом. Тем не менее маме хватило мудрости сохранить добрые отношения с моим отцом. Днепрорудное — маленький городок, все жили рядом и в любом случае продолжали общаться.
Потом мама вышла замуж, родились близнецы Света и Снежана, которым я стал нянькой. Когда они были совсем маленькими, родители, а у нас с отчимом сложились добрые отношения, я считал Виталия отцом, укладывали девчонок в широченную коляску и командовали: «Ну все, иди». Я нарезал круги вокруг дома, а приятели-пацаны тем временем играли в стрелялки, охотились на птиц. Помню, отпрашивался вечером погулять. Родители ставили условие: «Наведи порядок в комнате, потом можешь идти». Собирал игрушки сестер и про себя возмущался: что ж мне так не везет?! Они устраивают беспорядок, а я должен убирать. Но если откажешься, на улицу не отпустят.
Сестры, кстати, тоже выбрали актерскую стезю. Окончили театральный институт, мастерскую Шейнина. Снимаются, правда, немного, но играют в театре. Светлана — в Современном антрепризном. Кроме того, в свое время она увлеклась фотографией и сегодня — профессиональный фотограф. Снежана служит в театре «Шалом», а еще вместе с мужем работает стилистом на проекте «Голос».
Что же касается переезда в Москву, то решение приняли родители. Виталий открыл здесь бизнес. Мне тогда исполнилось одиннадцать. Помню свои детские ощущения: мы в Москве, вау, как классно! С другой стороны, в столичной школе я сильно отличался от одноклассников, поскольку «гхэкал». Но ничего, пережил. Бизнес Виталия процветал, я ему помогал, вместе отправлялись на склад, загружали в машину продукты, затем развозили их по точкам. У меня появились карманные деньги. Первое, что купил, — игрушечный пистолет, стрелявший резиновыми пульками. Отчим, увидев, предупредил: «Только не носи в школу». Я пообещал, но как было не похвастаться перед одноклассниками? Однажды развезли товар, и Виталий спросил:
— Где пистолет?
— Дома...
— Не ври! Доставай.
Пришлось подчиниться, отчим взял игрушку и шмякнул со всей силы об асфальт. Так он разом отучил меня лгать.
— Правда, что в актерскую профессию вас привели бальные танцы?
— Начал заниматься ими еще в Днепрорудном, а в Москве забросил. Неподалеку от нашего дома был детский досуговый центр, куда меня отвели родители. Записался в компьютерный кружок, шахматный и на тхэквондо. После нас в зал, где тренировались спортсмены, приходили бальники. Я заметил среди них девочку из своей школы, она мне очень нравилась. Решение созрело моментально: пойду-ка тоже запишусь в танцевальный кружок, чтобы познакомиться поближе и произвести на нее впечатление.
В итоге танцы стали путевкой в будущую профессию. Мы давали концерт, на который пришел декан актерского факультета ГИТИСа Валентин Васильевич Тепляков, царствие ему небесное. В прошлом году его не стало... Он выделил из нашего коллектива троих, я оказался в их числе, и пригласил нас прийти на прослушивание. Накануне я подрался: нос распух, под глазом фингал. Когда в таком виде появился в институте, там схватились за голову, прятали меня от Валентина Васильевича две недели, пока синяк не сошел. Экзамены сдал легко, был принят в ГИТИС с условием, что в кратчайшие сроки избавлюсь от говора.
Это было мучительно, то и дело выскакивали жуткое «гхэ» и многоударность. Проблем добавляло общение дома, приходилось чуть ли не уши затыкать. Понадобилось года три, чтобы окончательно избавиться от говора.
— В каких ролях вас видели руководители курса, одним из которых был Павел Осипович Хомский?
— В основном в ролях героев-любовников, амплуа диктовала внешность. Но однажды дали сыграть горьковского Челкаша. И педагогам понравилось.
По зарубежной литературе я прочитал чуть ли не все комедии мирового театрального репертуара. Был уверен, что поучаствую в них когда-нибудь. Знания систематизировал, составил список с названиями и именами героев. Пришел сдавать экзамен, начал что-то рассказывать педагогу, а тот заметил у меня в руках листок. Попросил: «Дай-ка посмотреть! А почему у тебя тут одни комедии? Дружочек, нет, тебе надо читать драмы, ты же у нас герой-любовник. Так что развивайся в этом направлении».
— Учась в ГИТИСе, вы женились. Не рановато?
— Мама отговаривала, но ее аргументы разбились о тот факт, что сама родила меня в юном возрасте. Отговаривал и Валентин Васильевич: «Сначала надо состояться в профессии, а потом уж заводить семью». Но я влюбился. Юля Чиплиева была солисткой сочинского театра «Золотая надежда». Коллектив выступал на различных фестивалях, во время гастролей в столице я ее и заметил. Познакомились, разъехались, долго переписывались. Когда решили пожениться, летал в Сочи просить Юлиной руки у ее отца. Тот тоже не одобрял ранние браки, два дня уговаривал будущего тестя дать благословение. Наконец он сломался и сказал жене: «Неси коньяк, будем пропивать дочь!»
Я мечтал о детях. Родился Марк. Сын получил имя героя, которого в тот момент я играл в сериале «Провинциалка». Юля не возражала. Вместе мы продержались восемь лет. Я старался сохранять брак, даже когда начали с женой сильно конфликтовать. Сын приходил и просил: «Пожалуйста, прекратите!» Это было очень больно. В конце концов решили развестись. Ребенку лучше не слышать, как родители ссорятся. С сыном общаемся постоянно, он живет то у меня, то у Юли. У Марка прекрасные отношения с сестричками — моими детьми от второго брака.
— После института вы поступили в Театр Моссовета, которым руководил Хомский.
— Я очень хотел попасть именно туда. Как было не воспользоваться тем, что твой мастер еще и худрук крупнейшего академического театра? Мне повезло: на четвертом курсе Павел Осипович взял меня на роль в спектакле «Мораль пани Дульской», где мать моего героя играла Валентина Илларионовна Талызина.
— Она актриса с крайне сложным характером, о ее требовательности к партнерам слагают легенды...
— Валентину Илларионовну я очень люблю. Когда вместе репетировали, она меня и ругала, и хвалила. Но больше хвалила ругая, скажем так. Помню, подзывала:
— Запорожье, иди сюда! Слушай, ты должен произносить текст так, чтобы слышал во-о-он тот, самый высокий балкон. Запомнил?
— Да, Валентина Илларионовна!
— Иди работай!
Она давала дельные советы, никогда меня не топила, не унижала, но и не упускала возможности сделать замечание, если что-то, по ее мнению, шло не так. Я легко отношусь к критике, воспринимаю ее положительно, особенно если исходит от профессионала. Критика Валентины Илларионовны для меня лично как театрального артиста стала большим плюсом в развитии.
— В труппе Театра Моссовета много заслуженных и народных. Все они — люди амбициозные. Как вас приняли? Мало того что пришел красавец-мужчина, так еще и получил главную роль.
— Не припомню, чтобы в театре с кем-то не сложились отношения. Я человек неконфликтный, без фанаберии, думаю, это сыграло свою роль в том, что приняли тепло и Александр Бобровский, и Александр Линьков, и Ольга Остроумова... Я не участвовал в интригах, не лез на баррикады. Отыгрывал спектакль и уходил. Просто делал свое дело.
— Сегодня, когда уже снялись в семидесяти шести фильмах, сыграли немало спектаклей, наверняка появились поклонницы. Не сильно докучают?
— Они у меня вменяемые. Правда случалось, что на каждый мой выход на сцену кричали браво и аплодировали. После у служебного входа, где девушки обычно ждут, просил: «Пожалуйста, больше так не делайте. Понимаю ваш восторг, но дайте возможность работать. Своими криками вы мешаете держать зал, понимать, туда ли я иду. Артисту очень важно получать отклик зрителя, ощущать, подключается ли к нему публика. А ваши бурные эмоции сбивают актерский инструмент».
— В Московском Губернском театре вы играете в «Калигуле». Позвал сам Сергей Безруков?
— Пригласил режиссер Сергей Землянский, которому посоветовали обратить на меня внимание помощники Сергея Витальевича. Проект показался интересным, поскольку это пластическая драма. Пластикой, танцем я владею неплохо, но сыграть целый спектакль без слов было для меня в новинку.
С партнершей Равшаной Курковой поначалу немножко не сходились. Но она человек контактный, если мы на сцене — нужно работать. (В итоге Равшана из проекта ушла, ее роль играет балерина Мария Александрова.) А вот с Катей Шпицей быстрее нашли общий язык. Там играет в основном молодой состав. Постановка заставляет держаться в форме. Это важно, в пластическом спектакле не пристало выходить на сцену с пузом.
— Легко отпускали из театра на съемки? Особенно на такие проекты, как шестидесятисерийный «Талисман любви»?
— Он случился еще до Театра Моссовета. Но думаю, сыграл решающую роль в том, что меня пригласили в труппу. Сериал принес известность, а это на руку театру, гарантия того, что публика пойдет на спектакль, в котором задействован популярный артист. Когда Павел Осипович позвал в труппу, я был еще молодым, глупым. Пришел, в кабинете сидели Хомский и главный администратор Марина Викторовна Карасева. Сказали:
— Берем вас на роль, довольны?
Я в ответ:
— Да, очень доволен, но много снимаюсь, прошу не задействовать меня в массовых сценах, только в главных ролях.
Они, конечно, посмеялись... Но на съемки отпускали всегда.
— В самом начале пути судьба подарила вам встречу в кино с Ираклием Квирикадзе, Наной Джорджадзе. Каково было потом сниматься в потоке сериалов у режиссеров другого уровня?
— Картина «Из пламя и света» о Лермонтове — отдельная моя любовь. Мне очень нравится играть исторических персонажей. Полюбил и своего Мартынова, хотя многие ненавидели «Мартышку» за то, что убил гения. Но я его оправдывал. Авторы тоже пытались показать, что мой герой — не тварь, просто так легла карта. Из воспоминаний современников известно, что Михаил Юрьевич, которого, на мой взгляд, очень точно сыграл Юра Чурсин, был человеком язвительным.
Вообще, не столь важно, в какой картине снимаешься. В институте меня учили относиться к профессии серьезно. Если взялся, сделай все от тебя зависящее, чтобы проект вывезти. В череде сериалов я снялся, поскольку требовалось зарабатывать, обеспечивать семью, купить квартиру. Сегодня от многих проектов отказываюсь. Говорю да, если предлагают хорошую роль, если нравится режиссер, если интересная история.
У меня много антрепризных спектаклей, среди них «Охота на мужчин», который не один год пользуется популярностью. Антреприза, конечно, тоже приносит деньги, но я и к таким предложениям подхожу избирательно, соглашаюсь, если уверен в профессионализме команды.
— Когда в мелодраме «Еще раз про любовь» Доронина лежала в постели с Лазаревым, тот был в брюках с ремнем, его еле уговорили снять ботинки. В ваших фильмах множество постельных сцен, поцелуев. Приходилось преодолевать зажатость?
— Времена изменились, мы стали проще к этому относиться. В актерской среде к поцелуям, постельным сценам относятся исключительно как к работе. Ничего личного. Киношный поцелуй ведь сильно отличается от реального. Другая кухня. Приходится целовать чужого человека — а что делать? Такая профессия. На короткий момент партнерша должна стать твоей любимой, чтобы зритель не упрекнул: ой, ерунда какая-то, не верю!
Кстати, практически со всеми девушками у меня складывались хорошие отношения. И с Любой Толкалиной, и с Катей Кузнецовой, и с Кариной Андоленко, и с Таней Арнтгольц... Они не чувствовали во мне опасности.
— Майкл Дуглас, перед тем как сыграл сцену жесткого секса с Джинн Трипплхорн в «Основном инстинкте», заранее проговорил все детали: сначала сорву с тебя одежду, потом брошу в кресло, затем схвачу за волосы... Все для того, чтобы преодолеть стыд.
— Договариваться надо, это абсолютно нормально. Особенно если постельную сцену решили снимать в первый же съемочный день. Со мной подобное случалось неоднократно. Но мне, мужчине, намного проще, чем женщине. Отводил партнершу в сторонку и договаривался: «Давай решим на берегу, как сделать, чтобы получилось правдиво и честно». Встречались, конечно, актрисы, с которыми чувствовал себя не особенно комфортно, все-таки в первый раз ее видишь, а тут нате пожалуйста, изображай безумную страсть! Но работа есть работа...
— Какой из проектов был самым физически затратным?
— «Верни мою любовь». Там сплошные драмы, потери, трагедии. В этом сериале, кстати, снимался Марк, сын играл моего героя в детстве.
Вместо шести месяцев работа растянулась на девять. Когда сняли половину, понял, что абсолютно выжат. Попросил продюсера: «Мне нужен отпуск, хоть пару недель». Но такое случилось со мной лишь однажды, артист должен иметь ресурс, копить силы. Когда опустошаешься — это тяжело.
— И как же подзаряжаете «батарейку»?
— Мое место силы — вода. Хотя бы раз в году обязательно должен выбраться на море, окунуться в волны. Так заряжаюсь на год вперед.
— В «Стритрейсерах» вы сами управляли автомобилем или вас заменяли каскадеры?
— Режиссер Олег Фесенко хотел, чтобы все трюки, кроме аварий, мы исполняли сами, так что актеры брали уроки экстремального вождения. Я тогда увлекался гонками и с огромной радостью бежал на автотрек.
— Правда, что вторую жену, Аурелию, вы встретили именно там?
— Да, она брала уроки экстремального вождения мотоцикла. Смотрелась на нем сногсшибательно, произвела на меня неизгладимое впечатление. Однажды попросил приятеля, руководившего автошколой, под любым предлогом задержать ее, пока сам спешил со съемок, чтобы познакомиться с девушкой.
— И дело, как я понимаю, закончилось браком?
— Я вообще был настроен на семью. Когда уже завязались отношения, помню, однажды проснулся и увидел, как Аурика готовит завтрак. Это выглядело так красиво, движения были настолько чувственными! Сразу понял: она станет прекрасной женой и мамой. Так на самом деле и получилось. Кстати, по сей день у нас на завтрак готовятся два-три блюда.
— Чем занимается Аурелия?
— Она бизнесвумен, организовала английский детский садик. А недавно они вместе с моей сестрой открыли фотостудию. Сначала Света предложила поучаствовать мне, но я отказался: нет времени заниматься этим всерьез. Посоветовал привлечь к проекту Аурику. Кроме того, жена сейчас учится на дизайнера интерьеров. Давно об этом мечтала, у нее превосходно получается реализовывать свои идеи.
— Наверное, самым удачным семейным проектом можно назвать ваших детей.
— Безусловно. Алексии три с половиной. Она занимается гимнастикой. Микаэле — два года с небольшим. Обе ходят в садик, учат английский. У нас англоговорящая няня, так что дочки погружены в языковую среду. Марку в ноябре исполнится тринадцать. Увлекается компьютерными играми. Ходил на тайский бокс, но не понравилось. Мы ничего не навязываем детям, прислушиваемся к их желаниям. Знаете, порой задумаешься: может, все-таки стоит заставить заниматься чем-то, что пригодится в жизни? А потом сомнения одолевают: если ребенок не хочет, зачем заставлять? Пусть найдет то, что понравится, на что захочет потратить энергию.
— В каких проектах сейчас участвуете? Где вас увидим в ближайшее время?
— Готовимся к съемкам второго сезона «Анки с Молдаванки». Пять лет прошло, надеюсь, в августе запустимся. В короткометражном фильме «Третий день» — его сейчас монтируют — сыграл адвоката. Это драматическая история, основанная на реальных событиях. Завершили озвучание картины для детей «Легенды «Орлёнка».
— Как пережили изоляцию? Не секрет, что многие семьи не выдержали непривычно тесного общения...
— Едва началась пандемия, я посчитал, что все к лучшему. В последнее время часто мотался на гастроли. Возвращался домой и расстраивался: дочурки заметно подросли, а я при этом не присутствовал. Тут же представилась возможность побыть с семьей. Какой подарок! Поначалу обходились без няни — всех же закрыли. Но в этот момент наша младшая, Мика, пошла. Успевали только за ней следить.
Две недели как-то продержались, потом говорю Аурике: надо звать обратно няню, просто невозможно ничем заниматься — ни что-то прочитать, ни подготовиться к пробам, которые проходили онлайн. Недавно заметил жене: «Смотри, мы пережили пандемию и не развелись! Значит, отношения вышли на новый уровень».
Статьи по теме: