Загадки чебоксарского сборника
В октябре 1935 года в Чебоксарах была сделана архивная находка, обратившая на себя внимание столичных ученых. Речь идет о рукописном сборнике стихов поэтов первой половины XIX века Александра Сергеевича Пушкина, Константина Николаевича Батюшкова, Константина Федоровича Рылеева, Ивана Ивановича Козлова, Ивана Михайловича Долгорукова, Федора Николаевича Глинки и других. Нашел его работник Научной библиотеки Чувашской АССР Иван Тихонов (псевдоним Мигусь) при разборке рукописного фонда, поступившего из Центрального чувашского музея. Фонд удалось описать только в 1936–1937 годах, до того документы лежали в связках.
Короткая, но яркая жизнь
Библиотека была открыта в 1928 году для обслуживания работников молодых научных учреждений. Ее ядро составила основная часть книжного фонда кабинета чувашеведения названного музея, при котором первое время она состояла. В 1929 году из научного архива музея библиотека получила рукописные материалы по чувашской этнографии и фольклору.
В 1935 году в библиотеке появились кабинеты чувашеведения и методический, а также читальный зал. В первом хранились книги на чувашском языке и рукописи по фольклору, этнографии, истории (около 300 названий). К последним каким-то чудом затесалась большая тетрадь со стихами с инвентарным номером Р.92.
Иван Тихонов прожил трагически короткую жизнь. Он родился в 1902 году в селе Чутеево Цивильского уезда (ныне Янтиковский муниципальный округ Чувашской Республики) в крестьянской семье. В 1931-м окончил этнографическое отделение историко-социологического факультета Ленинградского государственного историко-лингвистического института. В октябре 1935-го — феврале 1936-го работал в Научной библиотеке (с ноября заведовал методическим кабинетом), в декабре 1936-го — апреле 1937-го — Чувашском НИИ социально-культурного строительства (научный сотрудник). В 1937 году репрессирован. Последние сведения о нем датированы 1940 годом.
Молодой ученый оставил след в истории археологии Чувашии. В 1933 году близ деревни Баланово Козловского района он зафиксировал богатый древний могильник, который разрушался при разработке песчаного карьера для нужд дорожного строительства. Тихонов принял первоочередные меры к охране уникального памятника от уничтожения. В том же году участвовал в первых его раскопках, рассказав о них в научном журнале, выходившем в Москве и Ленинграде, и газете города Горького (тогда Чувашия входила в Горьковский край). Уже в 1934 году к изучению памятника приступил московский археолог Отто Бадер, открывший новую археологическую культуру бронзового века. По ближайшему населенному пункту она получила название балановской.
«Очень нужный сборник»
Чебоксарский сборник представляет собой тетрадь в пол-листа без переплета, объемом 94 страницы. Бумага плотная, зеленоватого цвета. Почерк ясный и разборчивый. Обложка отсутствует. История сборника покрыта тайной: мы не знаем, кем, когда и где он был составлен, в каком месте хранился, как попал в Чебоксары. При неизвестных обстоятельствах рукопись лишилась не менее девяти листов, включая первый.
В сборнике около 50 стихов, поэм, эпиграмм, песней и мадригалов. Большинство — авторства Пушкина (26 в полном виде и два — в неполном из-за утраты листов) лицейского и раннего послелицейского периодов «Ода на свободу», «Погасло дневное светило», «Деревня», «Певец», «Муза», «Прощание», «Элегия с Черного моря», «Орлову», «Послание цензору», «Платоническая любовь», «К Галичу», эпилог поэмы «Руслан и Людмила» и другие. Когда владелец не знал имени поэта, подписывал «автор не указан», «неизвестного» или оставлял стихи без подписи. Пушкинских среди таковых всего четыре.
Судя по водяному знаку на бумаге и датам под отдельными произведениями, сборник был создан в середине 1820 годов, но не ранее 1826-го. Это было особое время: после победы в Отечественной войне 1812 года русское общество ждало перемен, мечтало о политических реформах, и Пушкин стал выразителем этих настроений. «Тогда, — писал друг поэта декабрист Иван Пущин, — везде ходили по рукам, переписывались и читались наизусть его «Деревня», «Ода на свободу», «Ура! в Россию скачет…» и другие мелочи в том-же духе. Не было живого человека, который бы не знал его стихов».
По оценке пушкиниста Мстислава Цявловского, «замечательной особенностью» сборника является отсутствие псевдопушкинских стихов, что отличает его от большинства подобных. Стихи Пушкина имеют отличия от печатных, что обычно для подобных копий. При этом, по мнению пушкиниста, многие восходят к авторитетным первоисточникам. Скажем, в полном собрании сочинений поэта опубликована эпиграмма на «всесильного временщика» графа Аракчеева («В столице он — капрал, в Чугуеве — Нерон»), автором которой предположительно является Пушкин. Основным ее источником послужил Чебоксарский сборник.
О владельце рукописи
Тихонов высказал два соображения по поводу владельца рукописи. Вначале предположил, что она принадлежала кому-то из знакомых или близких поэтов, фигурирующих в сборнике. Зная, что в Чебоксарском уезде имелось поместье Рылеевых, высказал догадку, что сборник связан с ними. Затем посчитал более вероятным, что хозяйкой рукописи была писательница, чебоксарская помещица Александра Фукс. По его рассуждению, в 1833 году в ходе путешествия по местам пугачевского восстания Пушкин сделал остановку в Чебоксарах, где навестил приехавшую в гости поэтессу, после чего они вместе поехали в Казань. Далее писал, что поэт «возможно, оставил ей эту тетрадь, содержащую его произведения в первоначальном их виде, которые не были подвергнуты жестокой цензуре…» На самом деле в Чебоксарах Пушкин переночевал на почтовой станции, а с Александрой Фукс познакомился в Казани у нее дома. Впрочем, позднее Тихонов вернулся к первому предположению. Возможно, к этому времени он изучил литературу о посещении Пушкиным Казани.
Дворяне Рылеевы в XVIII — XIX веках владели поместьем в Чебоксарском, Цивильском, Свияжском, Тетюшском и других уездах. Поэт-декабрист Кондратий Рылеев доводился им дальним родственником. Обращает на себя фигура нашего земляка, штабс-капитана в отставке Николая Рылеева (около 1806–1842), сына героя Отечественной войны 1812 года, генерал-майора Александра Рылеева. Николай Александрович служил в артиллерийской бригаде в Киеве. В 1842 году по наследственным делам приехал в деревню Шульгино Чебоксарского уезда к старшему брату Петру, где неожиданно умер «от чахоточной болезни». Офицер любил читать. В его библиотеке имелись книги Пушкина («Евгений Онегин») и Рылеева («Думы»). Но в описи личного имущества рукописи со стихами нет.
Более предпочтительно в этом отношении выглядят цивильские помещики Завадские. Мы знаем, что у них имелась тетрадь стихов Пушкина. В конце XIX века, когда пресекся род Завадских, вместе с их семейным архивом она попала к этнографу Василию Магницкому, а затем ее следы теряются. Самым симпатичным этнограф назвал представителя младшего поколения рода Степана Завадского (1806–1870). В 1818 году, не доучившись в казанской гимназии, вместе со старшим братом Николаем он поехал в столицу поступать в военно-учебное заведение. Там благодаря протекции соседа по имению, историка Николая Арцыбышева, сблизился с его другом историком Дмитрием Языковым, принявшим цивилянина под свое покровительство (ученый давал приют и содержал бедных людей, в том числе талантливую молодежь). К слову, Языков был вхож в круг столичных литераторов, в свое время являлся президентом знаменитого Вольного общества любителей словесности, наук и художеств. Степан Завадский числился вольнослушателем Санкт-Петербургского университета, но курс не окончил. Писал стихи и рецензии, публиковался в столичной газете «Русский инвалид». В 1823 году поступил на службу в свиту его императорского величества. В 1826-м определен в Выборгский пехотный полк, но вскоре вышел в отставку «по домашним обстоятельствам». Отдал дань государственной службе. В 1835 году вернулся на родину. Служил по дворянским выборам. Он мог быть хозяином сборника, по крайней мере — упоминавшейся тетради с пушкинскими стихами.
Литературовед Николай Иванов предположил, что сборник попал в Чебоксары вместе с рукописями историко-этнографического музея бывшей Симбирской чувашской школы. По его мнению, он мог принадлежать кому-то из дворянских семей Глазовых или Раевских, с которыми был близок Иван Яковлев. Действительно, в 1927 году материалы этого музея поступили в Центральный чувашский музей, а из нее, вероятно, в Научную библиотеку, но о сборнике стихов среди них неизвестно.
Вопрос о владельце рукописи остается открытым. Нужно сказать, что в первой половине XIX века литературные сборники имели широкое распространение. Скажем, священник села Шуматова Ядринского уезда Константин Магницкий в годы учебы в Казанской духовной семинарии завел несколько тетрадей, куда переписывал стихи любимых поэтов — Александра Пушкина и Василия Жуковского.
Чебоксарский сборник рассказывает и о своем владельце. Наличие распространявшихся в списках произведений Пушкина и Рылеева характеризует его как человека либеральных взглядов. В стихотворении первого «Мое завещание. Друзьям» хозяин сборника зашифровал имя Ивана Пущина, вероятно, из опасения вызвать подозрение в симпатиях к декабристам. Можно думать, что сборник читали члены его семьи и друзья.
«Отправлен в Москву»
В 1936–1937 годах в газетах и журналах Чувашии Тихонов рассказал о находке. Еще одна статья в горьковской газете вышла уже после его ареста. Ученый описал состав сборника и выразил мнение, что пушкинские стихи имеют редакцию, не подвергшуюся цензуре. Сделал вывод о ценности рукописи для истории русской литературы и пушкиноведения, особенно накануне столетия со дня смерти Пушкина. К слову, в Научной библиотеке с 1936 года проводились разные юбилейные мероприятия: тематические книжные выставки, лекции о поэте и его влиянии на чувашскую литературу, вывешивались списки литературы для чтения и главных дат жизни юбиляра. Наверняка читателям рассказывали и о сборнике со стихами поэта. Благодаря публикациям чувашского ученого о нем заговорили в столице.
Первым права на рукопись предъявил Государственный литературный музей. В июне 1937 года Народный комиссариат просвещения Чувашской АССР предложил директору Научной библиотеки принести сборник в наркомат для отправки Государственному литературному музею «в постоянное пользование». Однако накануне заведующий кабинетом чувашеведения Научной библиотеки Павел Лукин передал его инспектору библиотечного сектора Наркомпроса Смеловой, которая составила расписку в том, что получила рукопись «для отправки в Наркомпрос РСФСР». В справке о состоянии фонда кабинета чувашеведения на 1 августа 1937 года говорится, что он «отправлен в Москву через Наркомпрос ЧАССР» по его распоряжению.
Однако в мае 1938 года из Москвы поступил новый запрос. На сей раз дирекция Государственного музея А.С. Пушкина, созданного для сбора материалов о жизни и деятельности гениального русского поэта, обратилась в упомянутый выше институт с просьбой прислать сборник, который, как указывалось, «был обнаружен в архивном фонде чебоксарской Научной библиотеки, откуда поступил к вам». Для надежности рекомендовалось воспользоваться фельдъегерской связью Наркомата внутренних дел.
Действительно, в описи рукописей и фольклорных материалов института, составленной в марте 1937 года под № 77, значится: «Рукопись неизвестного лица. Сборник стихотворений А.С. Пушкина и др. писателей, его современников. 94 стр.». В 1938 году сделано примечание, что она послана в Москву в Наркомпрос РСФСР. То обстоятельство, что рукопись состояла на учете в двух учреждениях, рождает новые вопросы. К слову, в институте ее списали только в 1939 году.
В Государственном литературном музее сборник был учтен как «Чебоксарский. Сборник без переплета, из Чебоксар». «Очень нужный сборник», сказано о нем в каталоге фондов музея. В 1941 году основные фонды музея были переданы вновь организованному Центральному государственному литературному архиву СССР (ныне Российский государственный архив литературы и искусства). В его путеводителе рукопись значится как «Сборник стихотворений А.С. Пушкина и других писателей, его современников. Список неустановленного лица», то есть повторяет заголовок, данный в Чебоксарах.
Слова Тихонова о том, что рукописный сборник со стихами будет «широко и всесторонне исследован», оказались пророческими. Он был использован при подготовке академического полного собрания сочинений поэта в 16-ти томах (1937–1949) и в исследованиях пушкинистов. Такая необычная история со множеством загадок связана с архивной рукописью, случайно найденной в Чебоксарах 90 лет назад.
Юрий Гусаров