Алексей Куракин: Герои и мрази
Неизвестный солдат. Это тот, кто сгинул дымом крематориев в лагерях смерти, кто захлебнулся криком и черной водой в хаосе ночных переправ, был засыпан землей в своем окопе, разорван в клочья снарядом, сгорел дотла в танке, кто превратился в огненный шар, взорвавшись вместе с самолетом над вражескими позициям…
Очень часто мирные жители, после того как бой отшумел и укатился куда-то, хоронили изувеченных, раздавленных танковыми гусеницами, обгоревших до головешек бойцов. Какие документы? Кого тут опознаешь, если останки от расчета сорокопятки иногда умещались на одной плащ-палатке!
Поднялся стрелковый батальон в атаку. И солдат Петров поднялся. Вместе со всеми. Бежали, падали, ползли, вновь бежали — стараясь быстрее проскочить полосу заградительного огня артиллерии. Ворвались в опорный пункт немцев. Харкая кровью, задыхаясь в дыму и пыли, злобно матерясь, принимая выстрелы в упор, вонзая ножи в мышиного цвета мундиры, глотая тротиловую гарь и впиваясь зубами в горло врагу, выбили с высотки. Немцы накрывают минометами. Сейчас пойдут в контратаку. Выстояли. Можно немного передохнуть. Командиры подсчитывают потери… Где Петров? Был человек и нет его. Совсем. Ни петлички, ни лычки. В конце дня полковой писарь, составляя донесение в штаб дивизии, напишет: «Красноармеец Петров Петр Петрович … года рождения… уроженец… русский… пропал без вести в бою за высоту 147,0 …».
Мне довелось однажды участвовать в перезахоронении останков советских воинов. Ребята из поискового клуба нашли четверых. По оружию и практически истлевшей форме определили — наши. По архивным документам установили — оборонительные позиции здесь были летом 1941 года. Около бойцов было множество стреляных гильз. Сражались. Стояли до конца. А документов никаких. Если и были какие бумаги — их сожрало время.
Хоронили неизвестных героев в одном из сел Бердичевского района. Недалеко от нашего почетного караула стояла простая украинская женщина, в возрасте, тихонько плакала и все причитала: «Може це мій батько?».
А сколько таких отцов, мужей, сыновей, чья судьба неизвестна до сих пор? Сколько этих Ивановых, Касымовых, Осипашвили, Петренко, Ариповых и Бердыевых, что захоронены безвестными в братских могилах, сгинули при прорыве из котлов, в рейдах по тылам врага и морских десантах, лежат — до сих пор сжимая свои винтовки, по украинским перелескам, приволжским степям и белорусским болотам, в Днепре, Одере и Висле?
Мемориалы в честь неизвестных солдат есть практически в каждой стране. От Новой Зеландии и Аргентины до России и Канады. Во всех странах могила Неизвестного солдата — это святое. Этим солдатам достался самый страшный жребий — безвестность. Они достойны уважения.
Но не в «европейской Украине».
Наше панство решило изменить официальный государственный протокол и церемониал. Указ сочинили, постановление Кабмина. Наша власть теперь не хочет отдавать почести и дань уважения Неизвестному солдату — при визитах зарубежных гостей. Стесняются они — выглядеть не по-европейски. Стыдятся они своего деда — солдата.
Действительно! Вот, американцы, например — выиграли войну с фашизмом. Внесли, понимаешь, решающий вклад. Берлин брали. Вынесли на себе всю горечь и тяжесть… А важного члена американской делегации Джона Поноса поведут к могиле какого-то советского солдата — цветы возложить. А у солдата даже имени нет. Конфуз может получится. Как это великий белый человек будет преклоняться перед безымянным неизвестно кем!?
Теперь наше панство будет водить зарубежных гостей исключительно к могилам и мемориалам неких, цитирую — «защитников Украины».
«Речь идет о местах или памятниках, посвященных памяти воинов, погибших во Второй мировой войне (догадываетесь, кто это?)… участия в АТО… отпора и сдерживания вооруженной агрессии России на Донбассе, а также борцов за независимость Украины в ХХ веке, участников Революции Достоинства и героев Небесной сотни», — важно заявили в правительстве.
А безымянный солдат, не ушедший с позиции, заживо сожженный в сентябре 1941 года немецкими огнеметчиками в доте Киевского УРа и наспех прикопанный в соседней лощине — уже не защитник.
И неизвестный солдат — разведчик (уроженец Средней Азии, 22 — 24 года), который первым ступил на территорию Святошино 5 ноября 1943 года и был убит, тоже теперь не защитник.
Не герои они для нашего властного официоза и скачущего от очередной «перемоги» дикого стада.
Ничего. Солдаты не в обиде. Они все понимают. Они же не за вас, подстилки забугорных господ, воевали.
Они воевали с такими как вы. И будут воевать. И вновь не уйдут с позиций. Не отступят. Даже зная, что их пытаются вычеркнуть из истории.
А все адекватные люди прикроют им тыл. Чтобы в забвение провалились не они, а вы, нацистские мрази.
Алексей Куракин, Украина
Обязательно подписывайтесь на наши каналы, чтобы всегда быть в курсе самых интересных новостей News-Front|Яндекс Дзен, а также Телеграм-канал FRONTовые заметки