Просто анекдот

И вновь подборка еврейских анекдотов.

Поезд «Одесса – Москва». Бабушка Роза внуку Арону:
— Сыночек, когда мы приедем в Москва…
С верхней полки мужчина поправляет:
— Не «в Москва», а в Москву.
— Так вот, сыночек, когда мы будем гулять по Москву…
С верхней полки опять:
— Не «по Москву», а по Москве!
— Нет, ну ты подумай – какой антисемит!


Стюардесса заходит в кабину пилота:
— Капитан, наш самолет захватили еврейские террористы с бомбой!
— Почему еврейские?! Они сами сказали?
— Нет, но они продают пассажирам парашюты.

— Розочка! Ви таки не рябина, шобы настаивать на коньяке. Пейте портвейн и не выпендривайтесь!

— Софа, мытье посуды ущемляет мое мужское достоинство!
— Семочка, я тебя умоляю, тогда таки мой руками!

— Сарочка, я решил, что больше никогда не буду с тобой ругаться!
— Нет, вы посмотрите на него, он решил… А у меня ты спросил?!

— Не знаешь ли, как закончился процесс, где судились еврей с армянином?
— Знаю. Прокурору 10 лет дали.

Приходит человек к раввину:
— Ребе! У меня есть желание жить вечно! Что делать?
— Женись!
— И что? Я буду жить вечно?
— Нет! Но желание скоро пройдет.

— Роза, как тебе нравится мое новое платье?
— Извини, Сара, я спешу, мне сейчас не до скандалов.

На Привозе...
— Мадам, купите живых раков!
— Ой, деточка, живых в кипяток жалко...
— Вы глаза закройте, когда варить будете!
— Шо, каждому?!

Одесса. Пожар. Милиционер допрашивает свидетеля Рабиновича.
— Расскажите все по порядку.
— Ну, слышу на улице шум. подхожу к окну, поднимаю Сарину юбку...
— Говорите по существу !
— Я и говорю, поднимаю я Сарину юбку...
— Не отвлекайтесь !
— Ну я и говорю, поднимаю я Сарину юбку, которой у нас окно занавешено, а там – пожар

Абрам приходит домой и начинает стенать:
— Ах, Сарочка, я не могу есть, не могу пить, не могу вообще жить в этой стране! Ведь сегодня я был у Изи, а у него таки золотой унитаз!
Сара решила как-то помочь мужу. Приходит к Изе, звонит в дверь. Открывает жена Изи. Сара:
— Послушайте, мой Абраша не может есть, не может спать, даже жить в этой стране тоже не может! Ведь он заходил к Изе, а у него -- золотой унитаз!
— А-а-а-а, Изя! Иди сюда! Пришла жена того идиота, который тебе в саксофон нагадил!

Приходит как-то к раввину грустный еврей и говорит:
— Ребе! Я такой бедный, такой бедный! У меня даже молока нет...
— Все, сын мой, ничего больше не говори! Иди домой - все будет.
Через пару дней прибегает к раввину все тот же еврей и кричит:
— Ребе! У меня выросла женская грудь и в ней даже появилось молоко, но ведь я тебя не об этом просил!
— Что поделаешь, сын мой! Мы такой народ - нам проще сотворить чудо, чем дать денег!

— Абрам, это правда, что ты вчера на дуэли стрелялся?
— Да!
— Из-за женщины?
— Нет, это Моня из-за женщины, а я из-за дерева!

Четыре стадии болезни еврейской женщины:
1) больна;
2) очень больна;
3) очень-очень больна;
4) вдова.

Лето. Жара. Плацкартный вагон.
Все маются, всем пить хочется, до ближайшей станции далеко, вода давно кончилась. Все терпят.
И только пожилой еврей на верхней полке стонет:
— О, как я хочу пить! О, как я хочу пить! О, как я хочу пить!
Достал он всех безмерно,и в конце концов раздобыли ему кружечку тепловатой воды. Он выпил, забрался обратно к себе на полку и принялся стонать:
— О, как я хотел пить! О, как я хотел пить! О, как я хотел пить!

— Фима, а ты помнишь, как мы сыграли свадьбу?
— Конечно, Цилечка. По-моему, вничью...

Моисей:
— Господи, ну десять - это же очень много! Давай парочку уберем. Ну, хотя-бы вот это: "Не прелюбодействуй".
Господь:
— Моисей! Не торгуйся!
— Шо?! Где здесь написано - не торгуйся???!!!

— А почему евреи всегда отвечают вопросом на вопрос?
— А почему бы и нет?

Умер старый еврей. Вскрыли его завешание, читают:
«Дочке моей, Сарочке, оставляю 100 тысяч долларов и дом.
Внучке моей, Ривочке, оставляю 200 тысяч долларов и дачу.
Зятю моему, Шмулику, который просил упомянуть его в завешании,
упоминаю:
— Привет тебе, Шмулик»

По одесскому пляжу идут два еврея, один местный, а другой -- приезжий. Приезжий -- местному:
— Фима, и шо, тут таки море?
— Таки да.
— А шо же здеся било до революции?

Старый еврей в кабинете у нотариуса. После долгих раздумий над пустым листом поднимает голову и спрашивает:
— Ни*уя и никому — вместе пишется или раздельно?

Рабиновича допрашивают в ЧК:
— Где вы были в 17-м году?
— В Бердичеве.
— А где вы были в 18-м году?
— В Житомире.
— Мы вас задержим до выяснения всех обстоятельств.
— А можно, я вам задам вопрос?
— Пожалуйста!
— А где вы были в 1894 году?
— А почему это вас интересует?
— Нет, ничего, просто так... Тогда в России была эпидемия холеры...

— Сема, вы еврей?
— А что, что-то случилось?