Ещё бы чуть-чуть пожить, молилась я во время того, как папа закрыл нас собой от украинского обстрела — девочка из Донбасса
Лето 2014 года. Лето бессрочных отпусков. Уже были Славянск и Донецкий аэропорт… Но мы ещё верили, что весь этот ужас ненадолго, что большой войны между нами, живущими в одной стране, просто не может быть. Многие енакиевцы семьями, с детьми, уезжали в отпуск – на море, к родным, куда угодно, лишь бы подальше от опасности, которой был пронизан воздух родного города. Уезжали в уверенности: «Недельки две-три пересидим в тихом месте, пока все утрясётся, и вернёмся обратно, к привычной жизни»… В начале июля мне позвонили из соцстраха и сообщили, что есть санаторные путевки по моему заболеванию. И хотя обстановка была напряжённая, я решила поехать подлечиться, ведь возможность такую ожидала уже давно. Путёвок было несколько, в основном, на курорты Западной Украины. Стали звонить по телефону, чтобы уточнить сроки заезда. Но в пяти санаториях, узнав, что обращаются из Донецкой области, к моему изумлению, отказывались принимать, как они говорили, «сепаратистов», или не ручались за безопасность приезжих из Донбасса. «Разрешили» мне приехать только в санатории пос. Санжары под Полтавой. Как я там отдыхала – это уже другая история, тоже памятная и тоже с горьким привкусом войны, но другая… Поезд «Киев – Луганск», которым я 26 июля возвращалась домой, доехал до Ясиноватой. После двух часов стоянки, причину которой никто не объяснял, проводники стали поговаривать, что, наверное, дальше уже никто не поедет. Я – за чемодан и на электричку, благо, стоявшую на соседнем пути. Электричка должна была ехать до Красного Луча. Но на станции «Енакиево» по радио в вагонах объявили, что поезд дальше не пойдет. Было ощущение нереальности происходящего. Казалось, что я вдруг перенеслась в прошлое, куда-то в июль 1941 года. Люди, растерянные, недоумевающие, не знающие, что им делать дальше, как добираться домой, выходили с сумками и чемоданами на раскалённый енакиевский перрон. Вдалеке тяжело ухало. Немногие понимали, что это рвутся снаряды (в этот день впервые обстреляли фильтровальную станцию). Я тащила по опустевшей улице вглубь Енакиевского посёлка свой чемодан и с ужасом думала: «Неужели артиллерия? По домам бьют. Там же люди… Неужели…». Так я приехала в войну. По фильтровальной били каждый день, были многочисленные попадания в жилые дома, люди сутками не вылезали из подвалов и бомбоубежищ. Несколько снарядов разорвалось, убив и покалечив мирных жителей, разрушив дома, на Блочке и в Софиевке, на АБЗ и Енакиевском посёлке. После первых обстрелов в городе одновременно пропали свет и газ, из-за разрушений на фильтровальной станции и отсутствия электричества не подавалась вода. Прекратился подвоз продуктов в магазины. Это угнетало, вызывало панику. С полок магазинов сметалось всё, несмотря на рвущиеся недалеко снаряды, народ толпился в очередях за продуктами и гуманитаркой. Но, удивительно, люди ходили на работу – на завод, в больницу, на шахту… После непродолжительной остановки на время самых жестоких обстрелов вновь выпекал хлеб наш хлебозавод – единственное на всю округу работающее предприятие этого профиля. Рискуя жизнью, несли свою службу работники Горгаза, РЭСа, фильтровальной станции, медики, МЧС. Еще долго держался, не гасил свои печи ЕМЗ. А как поддерживал нас, енакиевцев, перестук наших трамваев: ездят трамвайчики – значит, мы живы, город живёт! И наша маленькая редакция тоже работала, хотя тогда уже эфир был совершенно пуст – не звучали ни Киев, ни Донецк. Мы старались давать людям хоть какую-то информацию, хоть как-то поддерживать морально. До тех пор, пока не была в нескольких местах перебита радиолиния… Оставшись одна (семья сына, как и многие, уехала в отпуск, да так и скиталась два месяца от одних родственников к другим), я часто ходила ночевать в редакцию. Здесь было, как мне казалось, безопаснее: здание главпочтамта, где располагается городское радио, надёжное, толстостенное, с глубоким подвалом – не то что мой домишко на Енакиевском посёлке. Часов с трёх дня канонада вокруг города усиливалась. Через мост в город я пробегала, согнувшись, втянув голову в плечи, все время поглядывая, куда падать в случае чего. По всей дороге – ни одной машины. На улицах – ни души. Только возле открытых дверей бомбоубежищ группки деток и стариков – выходили подышать свежим воздухом… К вечеру город вообще словно вымирал. Только стаи брошенных собак, гонимые воем «Градов», метались по улицам. Ночью всё погружалось во мрак. Свет, если и был, не включали или прятали его за шторами – светомаскировка, как и положено в военное время. С рассветом на улицах появлялись люди. С большими сумками, они спешили на автобусы, выезжавшие из города, и отныне становились беженцами. Утром я шла из города домой, всё через тот же мост. А люди вереницей двигались в город – кто-то раздобыть поесть, кто-то проведать родных (мобильная связь не работала), кто-то на работу. После предрассветного обстрела нужно было всё успеть сделать до полуденного. Страшно было видеть эту вереницу. Отрешённые лица, женщины без косметики, как-то все вдруг осунувшиеся, посеревшие, сгорбленные. Одежды тёмные – такие, в которых удобно падать, ползти по нашей пыли. Ни громких голосов, ни радостных приветствий… Детей нет. Многие жили в бомбоубежищах и подвалах, по несколько суток не выходя на улицу. В бомбоубежище ЕМЗ, сохранившемся с советских времен, спасались от обстрелов сотни жителей города, посёлка Зарудни, города Юнокоммунаровска. Размещались на лавках, где каждому отводилось 50 см – своё «персональное» место. Воду и еду подвозили и кормили всех. В густонаселенных районах, таких как поселок Ватутина, убежища не вмещали всех, кто в них спешил укрыться. И многие так и пересиживали бомбежки «на этажах», в дрожащих от взрывов высотках, прячась в прихожих или ванных, где нет оконных проёмов. Мои невестка и внучка вернулись после скитаний затянувшегося отпуска домой и в день приезда попали под обстрел. Снаряды угодили в район парка культуры и отдыха им. Вознесенского, недалеко от их дома. Пятилетняя внучка потом мне рассказывала: — Бабушка, так страшно, так бахкало! Папа схватил меня и отнес в прихожку. И бабушку старенькую туда притащили. Папа всех нас собой закрыл. А я прошу, чтобы Боженька нас спас, чтобы не убило маму, папу, бабушку. И мне чтобы ещё пожить, хоть чуть-чуть. В ночь, когда обстреляли улицу Тиунова, я была дома. Из интернет-переклички в группе «Самооборона» знала, что во время жуткой ночной бомбежки попадания были в районе главпочтамта и прокуратуры. Рано утром побежала посмотреть, всё ли нормально с нашей редакцией. Спустилась по лестнице с моста, прямо на улицу Тиунова. Первая воронка зияла на перекрёстке трамвайной линии, в домах были выбиты стёкла, стены посечены осколками, тротуар усыпан битым стеклом. С трепетом подходила к зданию почты. На фасаде целых стёкол почти не было. Разорвана, пробита профильная обшивка здания кафе напротив. Разворочены двери, выбиты окна в следующем по улице доме. Зияют пустые оконные проёмы в мебельном магазине. Гнетущая картина во дворе за зданием прокуратуры: развороченные балконы, чёрные от гари стены, выбитые окна…. Люди сметают стёкла, забивают фанерой оконные проёмы, многие плачут, посылают проклятья невидимому супостату. Наша редакция не пострадала, целыми остались даже окна – немногие в здании почты. На крыльце подняла корявый остроугольный осколок, а сторож вынес со двора почты полведра таких сувениров. Моя хорошая знакомая, в квартиру которой при том обстреле осколки влетели смертоносным градом, разбив всё и чудом не зацепив хозяйку, сказала, как отрезала: «Этой ночью Украина убила мою к ней любовь». Стилистика и пунктуация автора сохранена Ирина Р. редактор городского радио г. Енакиево В проекте «Как я встретил начало войны» каждый житель Донбасса может рассказать, как именно изменила война его жизнь, что произошло в его судьбе с началом боевых действий в Донбассе. Необходимо, чтобы весь мир узнал о тех тревожных днях 2014 года, когда началась гражданская война. Вы можете отправить свою историю нам на почту: pismo@donbasstoday.ru Все письма можно прочесть — здесь The post Ещё бы чуть-чуть пожить, молилась я во время того, как папа закрыл нас собой от украинского обстрела - девочка из Донбасса first appeared on Донбасс Сегодня.
