Загадка Катынского расстрела
Ещё один прекрасный разбор фальшивки от министра пропаганды III-го Рейха Йозефа Геббельса, други моя. То, в чём не хотят сознаться себе наши в объевропеевшиеся элиты, с радостью и необоснованным оптимизмом взявшие на себя эту европейскую вину 9 лет назад.
Загадка разгадана?
О книге Г. Ферра «Загадка Катынского расстрела: улики, решение».
«Официальная» версия, обвиняющая советскую сторону в убийстве польских офицеров, доминирует среди экспертов и в общественном мнении. Иные точки зрения не допускаются, их авторы подвергаются остракизму, высмеиваются и игнорируются, их не цитируют, на них не ссылаются. Но всеобщий консенсус не имеет значения для ответа на главный вопрос. Что произошло на самом деле?» – Гровер Ферр, 2018
Любой читатель, захотевший разобраться с тем, что случилось в лесу под Смоленском (в литературе это место получило название Катынь) в начале Второй мировой войны столкнется с громадным количеством материалов, опубликованных на нескольких языках – русском, польском, немецком, английском, французском, украинском.
Переработать весь этот массив почти невозможно, а существующий для многих языковой барьер объективно оставит за рамками рассмотрения значительную часть публикаций. А что если истина как раз там? Остается только принять на веру одну из двух существующих версий.
Первая обвиняет в убийстве польских офицеров советские власти. Впервые она была выдвинута немецкой пропагандой весной 1943 г. На данный момент ее придерживается подавляющее большинство академических исследователей и СМИ. В начале 1990-х гг. она была поддержана руководством СССР, а затем России. Вторая – обвиняет в убийстве немецко-фашистских оккупантов. Впервые заявленная в январе 1944 г., как официальная позиция советского правительства, в середине 1990-х гг. она получила поддержку ряда российских исследователей. Качество их аргументации не позволяет просто отбросить ее. Вопрос – Кто убил польских офицеров? – вновь вернулся на свое место. Существует ли способ решить эту загадку? Американский профессор Гровер Ферр считает, что да. Об этом его новая книга «Загадка Катынского расстрела: свидетельства, решение», вышедшая в свет в США в 2018 г. (G. Furr.The Mystery of the Katyn Massacre: The Evidence, The Solution. Erythros Press and Media, LLC 2018).
Г. Ферр преподает английскую средневековую литературу в государственном университете Монтклер (англ. Montclair State University) в штате Нью Джерси, США. В 1970-х гг. он защитил докторскую диссертацию в области сравнительного литературоведения в Принстонском университете. Эта работа потребовала от него знания помимо английского еще трех языков: французского, немецкого и русского. Когда, в конце 1990-х годов Г. Ферр заинтересовался Катынской проблемой, он освоил также польский и украинский. Таким образом, он свободно, без посторонней помощи может работать с любыми публикациями и источниками по данной теме. В 2015 г. в России вышла его книга, в которой подробно анализируются находки, сделанные польскими и украинскими археологами в 2011 г. на месте массового расстрела недалеко от украинского города Владимир-Волынский (Г. Ферр. Катынский расстрел. Опровержение «официальной версии». Новые находки на месте массового расстрела немцами на Украине. Перевод с французского. Éditions Delga, 2015. ISBN 978-5-600-01629-3. Выдан Российской книжной палатой (Национальным агентством ISBN). Издатель - Кормушкин Максим Викторович).
Прежде чем присяжный заседатель в американском уголовном суде займет место в зале заседаний, пишет Г. Ферр, он получает подробную инструкцию, что вердикт о виновности или невиновности обвиняемого должен основываться исключительно на предъявленных доказательствах. Недопустимо основываться на собственных предубеждениях, предрассудках или информации полученной за пределами зала заседаний. Профессиональные историки, считает Г. Ферр, обязаны действовать так же, но, к сожалению, лишь немногие из тех кто изучал Катынские события могут честно похвастаться соблюдением этого принципа.
В 1992 г. правительство Б. Ельцина передало польскому правительству документы из «Закрытого пакета №1», подписанные предположительно Сталиным и другими членами Политбюро. В случае их подлинности, они не оставляли ни малейшего сомнения в вине советского руководства. Г. Ферр пишет, что назвал бы их «неопровержимой уликой». В течение нескольких лет казалось, что вопрос «Кто убил поляков?» решен окончательно и бесповоротно. Однако, ни одна улика сама по себе никогда не бывает однозначной и определяющей, считает он. Всякие улики могут быть интерпретированы любым произвольным образом.
На данный момент, отмечает автор, существует громадное количество текстов, посвященных Катынскому расстрелу. Одних книг достаточно, чтоб заполнить небольшую библиотеку. Издается по меньшей мере один журнал («Zeszyty Katyńskie», Польша), посвященный исключительно этим событиям. В исторических и научно-популярных журналах, газетах, других периодических изданиях опубликованы тысячи статей. Изданный в Польше сборник документов («Katyń. Dokumenty Zbrodni») имеет объем более 2000 страниц.
Однако, отмечает Г. Ферр, когда он взялся за изучение проблемы, оказалось, что лишь незначительная часть материалов представляет собой то, что можно назвать первичными доказательствами того кто убил польских военнопленных. Среди громадного количества опубликованных документов, теряются те немногие, что представляют собой реальные улики, те что способные ответить на вопрос: «Кто убил поляков?» Ситуация осложняется тем, что большинство из них могли быть сфабрикованы сторонниками одной из двух существующих версий для поддержания своей позиции, и некоторые действительно были сфабрикованы.
Автор следующим образом формулирует состояние проблемы Катынского расстрела на данный момент:
1. Несмотря на громадное количество свидетельств, очень немногие из них являются первичными уликами.
2. Наличные свидетельства противоречивы, некоторые указывают на вину советской стороны, другие – немецкой.
3. Часть улик безусловно была сфабрикована.
Все улики, связанные с установлением виновной стороны, находятся в одной из четырех коллекций документов:
а) отчет о немецком расследовании: «Официальные материалы о массовом убийстве в Катыни», опубликованный в 1943 г. и связанные с ним документы (Amtliches Material zum Massenmord von Katyn. Berlin 1943);
b) отчет о расследовании советской Комиссии во главе с Н. Бурденко от января 1944 г. и связанные с ним документы;
c) документы из «Закрытого пакета №1», о существовании которых было объявлено в 1992 г;
d) отчет об археологических раскопках места массовой казни рядом с украинским городом Владимир-Волынский от ноября 2011 г. и связанные с ним документы 2010-2013 гг.
Подавляющее большинство исследователей, отмечает Г. Ферр, не ставит под сомнение материалы немецкого расследования и «Закрытого пакет», и соответственно делает вывод о советской вине. Ферр называет эту точку зрения «официальной», поскольку на Западе только она допускается в академических кругах, СМИ и научно-популярных изданиях. Ее сторонники убеждены, что материалы, Комиссии Н. Бурденко были сфабрикованы, и потому не предают им серьезного значения.
«Официальная» версия настолько популярна, пишет автор, а противоположная настолько маргинальная, что даже информированные исследователи часто не знают о ее существовании, или уверены, что все кто сомневается в «официальной» версии сознательно игнорируют очевидное.
Противоположной позиции – о том, что отчет Комиссии Бурденко содержит правдивую информацию, а материалы немецкого расследования и «Закрытого пакета» сфабрикованы, придерживается незначительное количество российских исследователей. Их позиция получила определенную известность в России, но за пределами страны полностью игнорируется.
Археологические открытия, сделанные во Владимире-Волынском отрицаются или игнорируются почти всеми, кроме нескольких российских исследователей.
Единственный способ найти истину в любом расследовании, считает Г. Ферр, придерживаться объективности. Нельзя позволить своим собственным предпочтениям, или предрассудкам оказаться на пути поиска правды.
Исследователь, пишет Г. Ферр обязан не просто отложить в сторону собственные предубеждения, он должен осознать их наличие и приложить специальные усилия, чтоб они не могли оказать влияние на расследование. С особенным скептицизмом он должен рассматривать те свидетельства, которые поддерживают его собственные установки, и, наоборот, наиболее благосклонно принять любые свидетельствам, которые им противоречат.
Если исследователь не сможет выдержать этот метод и поступит наоборот, он станем жертвой предвзятости (confirmation bias) и окончательно упустит шанс найти истину, поскольку даже если он случайно наткнемся на нее, то ее не заметит. Практически все исследования Катынских событий, считает Г. Ферр, включая академические на любом языке, имеют этот недостаток. Их авторы не хотят быть объективными, напротив, они превратно толкуют одни свидетельства и игнорируют другие для обоснования своей предварительной установки о советской вине.
Свою первую задачу Г. Ферр сформулировал следующим образом: определить существуют ли среди материалов в имеющихся коллекциях документов (А, Б, В, Г) какие-либо первичные улики, которые не могли быть сфабрикованы или сфальсифицированы. Если задача исследователя – определить кто убил польских офицеров? – только такие улики достойны его внимания.
Доказательства, которые не были сфабрикованы или сфальсифицированы действительно существуют, считает он. Их можно разделить на две группы:
- 1. Улики обнаруженные в источнике, которые его автор никогда не сфабриковали бы, поскольку они опровергают его установки, и которые он включил в источник, поскольку почему-то не смог этого избежать.
- 2. Улики, включенные в источник до того, как его автор осознал их важность для доказательства собственной правоты. По меньшей мере в одном случае, автор никогда не осознал значение улики, и никогда не использовал ее.
Г. Ферр приводит список улик, которые, по его мнению, почти определенно не могли быть сфальсифицированы, а потому позволяют решить загадку. Он перечисляет их по порядку коллекций документов от А до Г.
- А. В официальном немецком отчете 1943 г. отмечается, что гильзы, найденные на месте захоронения были немецкими. Немцы бы никогда сознательно не сфабриковали, или придумали данный факт. В своем дневнике Йозеф Геббельс выражал растерянность в связи с их обнаружением и писал, что Катынское дело придется прекратить, если не получится придумать убедительное объяснение данного факта. Немцам позже потребовалось приложить специальные усилия, доказывая, что русские могли использовать немецкие патроны.
В захоронении был обнаружен жетон, принадлежавший военнопленному из лагеря в Осташково. Этот факт зафиксирован в немецком отчете. Там объясняется, что он был найден на останках польского военнослужащего, который получил его от приятеля, прежде заключенного в Осташково. Каких-либо доказательств, подтверждающих существование такого заключенного в отчете не предоставлено. Сторонники немецкой версии на данный момент не придумали убедительного объяснения почему этот жетон оказался в захоронении.
Дело в том, что в соответствие с «официальной» версией под Смоленском были расстреляны заключенные из Козельского лагеря. Военнопленные из Осташковского лагеря были расстреляны в г. Калинин и захоронены в с. Медном, а из Старобельского – под Харьковом, в Пятихатках. Часть людей, кого немцы по их словам эксгумировали, на самом деле содержалась в Старобельском или Осташковском лагерях. Почему-то они не удалили их имена из отчета. Возможно сильно торопились с публикацией, или не могли это сделать поскольку посторонние, включая польских наблюдателей, уже видели эти имена, или они не осознали значение того факта, что военнопленные из Старобельска и Осташково были найдены под Смоленском, или они не знали, что эти люди ранее содержались в Осташково и Старобельске, или в результате какой-то комбинации всех этих причин. Главное здесь – немцы никогда бы не сфабриковали, или придумали эти имена. Сегодня обе стороны в дискуссии признают, что наличие этих имен среди жертв Катынского расстрела подрывает «официальную» версию.
- Б. В 1944 г. советская Комиссия Н. Бурденко также эксгумировала захоронение под Смоленском. Подробная информация о документах, найденных на останках четырех человек опубликована в официальном отчете. В бывшем советском архиве находится список всех найденных материалов, включая те, что не вошли в официальный отчет. Среди них есть документ, который принадлежал заключенному, отправленному из Осташковского лагеря в г. Калинин (современная Тверь). Советские следователи не смогли его идентифицировать, так как начало имени было неразборчивым, поэтому они не поняли, что он был из Осташково и не осознали, что его присутствие в захоронении ставит под сомнение немецкую версию. Советская сторона никогда не использовала эту информацию для обоснования своей точки зрения. Следовательно, данный факт не был сфабрикован.
- В. Коллекция документов из «Закрытого пакета №1» содержит, по мнению автора по меньшей мере один документ со следами грубой фальшивки. Это «Выписка из протокола Политбюро» № 2 на имя Шелепина. Несмотря на это, он был опубликован вместе с остальными, но его присутствие в коллекции бросает тень и на все остальные документы.
- Г. В отчете 2011 г. о раскопках на месте массовой казни у Владимира-Волынского на Украине упоминается находка двух жетонов польских полицейских из Осташковского лагеря. В соответствие с «официальной» версией они были расстреляны в г. Калинин (сегодня Тверь), и захоронены в с. Медном. Их имена находятся на мемориальной доске на месте захоронения. Никто, включая польских и украинских археологов, обнаруживших эти жетоны, не задается вопросом, как останки этих людей оказались среди убитых и захороненных во Владимире-Волынском?
До 98% найденных здесь гильз были немецкого производства. Они датируются 1941 годом. Способ казни был характерным для айнзацкоманды во главе с обергруппенфюрером СС Фридрихом Йекельном, так называемая «сардинная укладка». Независимое исследование подтвердило, что немцы при участии украинских националистов расстреливали в этом месте советских граждан и евреев после вскоре после вторжения в СССР в июне 1941 г.
После публикации отчета, польские и украинские исследователи осознали, что наличие этих двух жетонов в захоронении ставит под угрозу «официальную» версию. Отчет был изъят из публичного пространства, раскопки прекращены, а массовое убийство теперь приписывается НКВД без каких-либо на то оснований.
Профессор Г. Ферр делает вывод, что все «неоспоримые улики» (unimpeachable evidence), то есть те, которые не могли быть сфабрикованы или сфальсифицированы поддерживают заключение, что не советские власти, а немецкие оккупанты виновны в убийстве польских офицеров под Смоленском. Все «неоспоримые улики», считает он, или напрямую указывают на немецкую вину, или противоречат «официальной» версии. Ни одна из них не совместима с советской виной, поддерживает «официальную» версию или опровергает вину Германии. Следовательно, заключает он, поляков убили немцы. Существующие улики просто делают невозможным любое другое решение этой загадки.
Методология автора и его основные выводы изложены в первой главе книги, которая называется «Улики, которые не могут быть оспорены». При дальнейшем изложении, он подробно обосновывает все свои выводы с широким привлечением источников на русском, немецком, польском и украинском языках.
Г. Ферр при этом считает, что его вывод будет отвергнут большинством исследователей, так как он напрямую противостоит «официальной» версии, которая признается польским и российским правительствами, почти всеми научные исследованиями, по меньшей мере после 1992 г., и множеством других влиятельных организаций, включая Американский Конгресс и Международный Суд в Гааге.
Читатель может удивиться, отмечает автор: «Неужели согласие такого количества научных и политических институтов не имеет определенного веса?» Безусловно имеет, считает Г. Ферр.
«Официальная» версия, обвиняющая советскую сторону в убийстве польских офицеров, доминирует среди экспертов и в общественном мнении. Иные точки зрения не допускаются, их авторы подвергаются остракизму, высмеиваются и игнорируются, их не цитируют, на них не ссылаются. Но всеобщий консенсус не имеет значения для ответа на главный вопрос: что произошло на самом деле? Ответ на него не может быть получен посредством апелляции к мнению тех или иных авторитетных институтов, как бы многочисленны они ни были. Ответ может быть найден, уверен Г. Ферр исключительно на основе анализа первичных улик. Такой анализ, проделанный автором, позволяет ему заключить, что ни одна из улик, которые не могли быть сфабрикованы не поддерживает «официальную» версию. По мнению Г. Ферра, все они однозначно подтверждают советскую точку зрения о немецкой вине в убийстве польских офицеров.
Можно ли признать вывод Г. Ферра окончательным вердиктом в вопросе о виновности в Катынском расстреле? В рамках, предъявленных на данный момент улик, другой возможности просто не существует. Если база источников по данной проблеме не изменится, то есть, если не появится каких-либо новых «неоспоримых улик», подтверждающих советскую вину, то опровергнуть вывод профессора можно будет лишь предложив какой-то иной, более адекватный метод исследования существующих материалов. За более, чем 70 лет существования «Загадки Катынского расстрела» никто такой метод предложить не смог.
Олег Сдвижков