Рынок поддельного искусства: из чего он состоит и как работает

12 января живущий в Лондоне коллекционер и арт-дилер Андрей Ружников опубликовал открытое письмо директору Эрмитажа Михаилу Пиотровскому. Там говорилось, что на открывшейся 24 ноября выставке «Фаберже — ювелир Императорского двора» представлено много фальшивок. В том числе совсем свежих, сделанных в наше время, в XXI веке.

В ответ Эрмитаж опубликовал на своем сайте полный текст вступительного слова Михаила Пиотровского к каталогу выставки. Из него можно узнать, что «подлинность каждой появляющейся на рынке новой вещи всегда может быть оспорена и оспаривается. Документы, квитанции, наличие клейм помогают только частично, консенсус экспертного сообщества достигается непросто, а часто — отсутствует».

Иными словами, фальсификат был, есть и будет.

Как яйца Фаберже на Кировском заводе клепали

Эксперты считают, что количество находящихся на отечественном рынке подделок может достигать 20%, другие считают, что «фальшаки» фигурируют в 8% сделок. Айвазовский написал много меньше того, что находится в музеях и частных коллекциях. Фаберже создал 50 императорских пасхальных яиц – судьба 8 из них неизвестна. Потом их стало много больше: в позднесоветские времена предприимчивые люди Наум Николаевский, Эдуард Зингер и Василий Коноваленко отыскали потомков мастеров, которые работали у Фаберже, выкупили у них эскизы, нашли в Риге настоящие клейма, и начали клепать яйца Фаберже на Кировском заводе.

В Средневековье мир заполонили десятки голов Иоанна Крестителя, тысячи гвоздей с креста Спасителя и многое множество других поддельных реликвий. В эпоху Возрождения мастерски подделывали античное искусство. Индюков заставляли глотать новенькие, только что сделанные античные камеи, и они выходили из них состаренными. В  XYII веке голландцы фальсифицировали стоивший бешеных денег китайский фарфор. Драгоценная мебель «буль», изготавливавшаяся в немногих экземплярах, в основном для королевского двора, стала массовой в XIX веке – фальсификат производила целая фабрика. В наши дни производство подделок стало целой индустрией. Это высокоприбыльная, работающая по определенным правилам, закрытая от посторонних глаз отрасль. В ней работают высококвалифицированные, нередко очень талантливые люди. Удивительно то, что их редко убивают.

Скелет в лесу

Одним из самых громких преступлений позднего советского времени было исчезновение французского антиквара Гарабеда Крикора Басманджана. В семидесятые годы он эмигрировал из СССР, открыл в Париже антикварный магазин, и быстро стал миллионером. Он часто приезжал в СССР: в 1989 году антиквар вышел из гостиницы «Москва», и пропал. Началось расследование, вскоре выяснилось, что Басманджан вывозил из СССР художественные ценности – в его бизнес были замешаны сотрудники музеев, офицеры МВД и бандиты. Следователи выяснили, что Басманджана сожгли в котельной одного из московских музеев. За что он был убит так и осталось неизвестным.

В 2003 году убили знаменитого петербургского антиквара Аркадия Тульчина – его скелет был найден в пригородном лесу. А в 2012 пропал один из самых известных питерских бизнесменов, антиквар Роман Жаголко, человек, бежавший в Россию из Баку от погромов, первое время живший на Московском вокзале, и ходивший умываться в общественный туалет. Потом у Жаголко появился подвальчик, где он торговал старыми вещами, затем антикварный магазинчик. Магазинчик превратился в большой, модный антикварный салон, к нему быстро добавились новые точки. Жаголко был дружен со многими известными людьми, он продавал антиквариат и политикам, и бизнесменам, и бандитам. Доля «фальшака» среди проданного зашкаливала, и когда у него начались неприятности, он взял в долг несколько миллионов долларов, прихватил оставленные ему на реализацию ценные полотна, и испарился.

Рынок фальшивок: спрос определяет предложение

Подделки появляются несколькими путями. Самый распространенный – когда на Западе покупаются полотна малоизвестных художников, работавших в той же манере, что и знаменитые русские живописцы.

После того, как в России появилось очень много богатых и сверхбогатых людей, возник бешеный внутренний спрос на русское искусство. Он во много раз превышал предложение, и цены на произведения известных русских мастеров рванули вверх. Перелицовка работ их западных современников стала сверхприбыльным делом – и это при том, что они тоже стоили немалых денег.

В 2004 году с аукциона Сотбис была снята картина Шишкина «Пейзаж с ручьем». Выяснилось, что она принадлежит голландскому художнику Куккуку: год назад ее продали за 65 тысяч долларов, а «Шишкин» был выставлен за миллион. И Шишкин, и Куккук учились в Дюссельдорфской школе. У них была схожая манера – подретушированный Куккук мог сойти за Шишкина. Некоторое время назад немецкая полиция арестовала подпольного арт-дилера: его квартира была набита полотнами западных мастеров, на которых стояли подписи знаменитых русских художников.

Фальшивую картину можно написать и «под заказ». Самое лучшее, если это копия с полотна известного мастера, которое хранится в музейных запасниках. Тут нужно обладать хорошими музейными связями, ведь копиисту необходимо писать с натуры, в самом крайнем случае – по фотографиям. Берется полотно этого времени, с него счищается старая живопись, в ход идут взятые с антикварных полотен краски. Писать копию должен исключительно одаренный, способный передать манеру гения человек. Затем его работу «старят» в специальных печах, кракелюры набивают пылью. Эксперты готовят «провенанс», описание жизненного пути работы, подтверждают ее подлинность.

Однажды в Эрмитаж пришел запрос: Интерпол интересовало, на месте ли «Женский портрет» Пабло Пикассо. Картину нашли на немецком черном рынке, она была помечена тремя этикетками, в том числе и эрмитажной. «Женский портрет» оставался на месте – но копия была сделана с таким искусством, а этикетки подделаны так виртуозно, что это поразило музейщиков. «Фальшак» явно писали с натуры, и здесь была замешана целая организация.

Иногда фальсификаторы перелицовывают подлинники. Как-то для художественного альбома понадобились фотографии картины Семирадского «Утром на рынок», хранившейся в запасниках таганрогского музея. Составители отправили в Таганрог запрос, в музее картины не оказалось. Ее нашли, но некоторые мелкие детали были изменены. Судя по всему, работу хотели выдать за авторскую копию.

Порой нечто подобное происходит с точностью наоборот. В подарок крупному бизнесмену или влиятельному чиновнику покупают подлинную картину известного мастера. Подписаны они далеко не всегда – и тогда на подлинник ставят фальшивую подпись.

Сделки бульдогов под ковром

Убийства людей, занимающихся антиквариатом нечасты потому как это саморегулирующийся рынок. Скандалы в мире антиквариата редки, спорные вопросы обычно решаются переговорами. Тон на рынке задают одни и те же, не меняющиеся годами крупные клиенты – им не с руки публично признаваться в том, что они попали впросак, стали жертвой мошенников. Человек, купивший полотно в известной галерее и заподозривший, что оно поддельное, имеет право получить свои деньги назад или обменять его на другую вещь. Претензии обычно улаживают миром, проблемы начинаются, когда продавец «фальшака» отказывается возвращать деньги.

Немецкий арт-дилер Александр Белиловский работал в Прибалтике, России и Германии. Он продал крупному банкиру фальшивую картину: работа малоизвестного польского художника была переделана под Карла Гуна, русского живописца  XIX века,  жившего в Прибалтике. Экспертизу купили в Латвии, Белиловский уверял, что картина 60 лет висела в замке его знакомых. Он продал ее за 600 тысяч долларов, но обман открылся. Покупатель предлагал Белиловскому вернуть деньги, тогда бы он ходатайствовал об его освобождении. Но 80-летний арт-дилер, очень богатый человек, отказался это сделать, и сел в тюрьму.

 Другим исключением из правил стало дело супругов Преображенских, владельцев галереи «Русская коллекция». На все картины была экспертиза реставрационного центра имени Грабаря – но однажды покупавший у Преображенских картины бизнесмен обнаружил, что его приобретения фигурируют в западных каталогах как работы второразрядных европейских художников. Он платил за них по 100-150 тысяч долларов, там они стоили 5-6 тысяч. Преображенские получили по 9 лет, затем этот срок был сокращен до 6.

Как русские фальсификаторы «Сотбис» не обманули

Специалисты считают, что процент подделок велик даже в крупнейших частных коллекциях, немало их и в музеях. Экспертизы покупаются, технический анализ не слишком точен – но главное в том, что фальшивки позволяют насытить небогатый отечественный художественный рынок. Спрос на произведения знаменитых, а также  известных и даже незаслуженно забытых русских художников прошлого таков, что удовлетворить его можно только с помощью фальшивок. Один из результатов этого очевиден: за рубежом резко упало доверие к русскому искусству.

Это началось еще при СССР. В 1988 в Швейцарии попал под суд организатор выставки Михаила Ларионова. Подделками были признаны все 197 работ. А в 2000 году с аукциона «Сотбис» сняли даже те картины из русских лотов, что были помещены в каталог: полотно Айвазовского, работы из мастерской Куинджи, произведения Петрова-Водкина. Этот перечень можно продолжить, но он получится не в меру длинным, ведь нечто подобное случается едва ли не каждый год.

Три года назад самым громким событием такого рода оказалась дюссельдорфская история.

Малевич новейшего разлива

В 2017 художественная галерея Дюссельдорфа лишилась украшавшего ее коллекцию шедевра. Его не украли – картина русского авангардиста Казимира Малевича «Черный прямоугольник, красный квадрат», которую музей в 2014 году получил в дар от крупного немецкого художественного фонда, оказалась подделкой. Это установили две экспертизы, из Университета Киля и из Технического института Кельна. По документам, картина была написана в 1915 году, а по мнению экспертизы – между 1972 и 1975. В каталогах работ Малевича она появилась с 1975 года.

В Дюссельдорфской галерее хранится еще 40 рисунков Малевича, полученных в дар от того же фонда, и дирекция начала проверять и их.

Тиара царя Соломона с Дерибасовской

В начале ХХ века одесский авантюрист Шепсель Гохман заказал ювелиру Израилю Рухомовскому тройную корону, и попросил ее состарить. Он выдал плод его трудов за тиару скифского царя Сайтафарна, и продал в Лувр. Она стала жемчужиной экспозиции, обман вскрылся только через 7 лет, когда в Париже объявился Рухомовский.   

Фальшивка для Геринга

Ханс ван Меегерен жил в начале ХХ века – он был довольно состоятельным домовладельцем, сдающим квартиру внаем, и художником-любителем. Критики над ним издевались, и злее всего – любитель Брейгеля Абрахам Бредиус.

Меегерен решил над ним подшутить. Он написал картину в манере Вермеера, и выдал ее за подлинник. Его недруг был в восторге, картину купил известный музей. Меегерен продолжил «работать Вермеером», и разбогател. Его подделки были так хороши, что истина никогда бы не открылась – но после Второй мировой в личном музее Геринга нашли картину Вермеера «Соблазнение замужней женщины». Эту картину Герингу продал Меегерен. Его арестовали, по голландским законам за сотрудничество с нацистами полагалась смертная казнь. Но Меегерен сознался в том, что он фальсификатор, и получил год тюрьмы. В историю искусств он вошел, как создатель подделок-шедевров

Гений, которого не было

Австралийка Элизабет Дурак написала сотни картин. Она выдавала их за произведения стихийного, наивного гения, аборигена Эдди Бурропа. Картины раскупались на «ура», Элизабет Дурак разбогатела. Все рухнуло, когда ее попросили предъявить художника-самородка. Она представила нанятого за умеренные деньги аборигена, хронического алкоголика. Но рисовать он не умел, и фабрика по производству шедевров накрылась.