Почему Абхазии и Южной Осетии можно то, чего нельзя Донбассу?

Глава МИД РФ Сергей Лавров заявил, что можно провести аналогию между ситуацией в Донбассе и событиями в Абхазии и Южной Осетии, но в них есть главное отличие.

«В Абхазии и Южной Осетии, когда состоялась агрессия Саакашвили на Цхинвал, на позиции миротворцев, в том числе российских, там не было заключено таких договоренностей, которые были бы аналогичны минскому комплексу мер», — заявил он.

Глава МИД напомнил, что в то время, в 2008 году, лидеры России и Франции Дмитрий Медведев и Николя Саркози только обсудили документ, но не подписывали его. Саркози потом полетел в Тбилиси, чтобы обеспечить поддержку документа со стороны Саакашвили, но тот вычеркнул из него ключевые положения и только потом подписал.

В случае с Донбассом, по словам Лаврова, ситуация была иная — документ в течение 17 часов обсуждали с участием лидеров «нормандского формата».

«Без каких-либо довесков, без каких-либо сомнений, что его нужно выполнять», — подчеркнул министр.

Но что-то Украина не спешит это делать, а слова Лаврова напоминают оправдание за непризнание республик Донбасса, в отличие от Абхазии и Южной Осетии. В чем, действительно, разница?

— Юридической казуистике на тему, почему Абхазия с Южной Осетией это одно дело, Крым другое, а Донбасс вообще третье, уже много лет, и ничего нового Лавров не сказал, — считает политолог Станислав Смагин.

— Конечно, в дипломатии слова и даже знаки препинания имеют значение, достаточно вспомнить, как Бисмарк легкой корректировкой депеши о встрече прусского короля с французским послом спровоцировал, себе на радость, франко-прусскую войну, приведшую к объединению Германии. Однако в контексте сравнения южнокавказской и украинско-донбасской ситуаций все различия выглядят притянутыми за уши.

Допустим, Саакашвили вычеркнул слова о России и Франции как гарантах соглашений. И что? Эти соглашения все равно официально именуются «планом Медведева-Саркози», во всяком случае, российской стороной. Внутри того же «минского формата» существуют куда более масштабные разночтения — Украина считает РФ стороной конфликта, РФ себя таковой не считает, зато считает ЛДНР законной формой государственности народа Донбасса. А Украина, в свою очередь, считает руководство республик террористами, российскими марионетками и отказывает им в субъектности…

Если говорить о реальной подоплеке разницы, то полагаю, что, помимо множества других причин, дело еще и в «токсичности» русской темы для «элитариев», как во внутренней, так и во внешней политике.

Абхазии и Южной Осетии (тоже совсем не чужим в культурно-цивилизационном плане) помощь со скрипом, но оказали.

В случае с Крымом сыграло важную роль сплетение финансово-экономических факторов, и все равно это был крайний предел совпадения национально-государственных и «элитных» интересов.

Донбасс же и Новороссия оказались за гранью допустимого — в понимании правящего класса…

Семь лет назад, пользуясь внутриукраинским хаосом и наличием у нас целого веера козырей, начиная с легитимного президента Януковича, российская власть могла сделать что угодно. И включить Новороссию в состав России по крымским лекалам, и сделать из нее и вообще русской части Украины буферную государственность. Причем, допускаю, о желании отколоться тогда заявили бы уже западные области, а бойцы ВСУ из Харькова, Днепропетровска и Сум поехали бы осуществлять «АТО» во Львов.

— Слова Лаврова надо понимать так: Абхазию и Южную Осетию, в отличие от республик Донбасса, не успели «слить» в 2008 году, поэтому пришлось их признать, — говорит политолог Андрей Милюк.

В интервью Лавров рассказывает, как Россия совместно с Францией пыталась «замирить» Саакашвили. Выглядит это в точности, как первые этапы минского процесса, конечная точка которого — «впихнуть» мятежные пророссийские регионы обратно в состав враждебного нам государства. Сделать этого не удалось только из-за начала войны.

Для ДНР и ЛНР, объясняет Лавров, мы успели подписать Минские соглашения — признание республик в них не предусмотрено. Объяснение звучит дико, но имеет свою логику. Российская власть не считает Донбасс сферой своих интересов. Она вынуждена заниматься народными республиками только под давлением общества. Кремль до сих пор лелеет надежду вернуть их обратно Украине — не сейчас, так через несколько лет.

Лавров прямо говорит, что Кремль боится резни на Донбассе в случае немедленной сдачи региона Киеву, но принципиально ничего не имеет против возвращения ДНР и ЛНР в «родную гавань».

Это интервью нужно смотреть, текстовой расшифровки недостаточно.

Когда Лавров рассказывает, как Запад вытирал о Россию ноги в последние годы, в его словах звучат искренняя обида и непонимание, и даже робкая надежда на примирение.

Но как меняется его голос, когда речь заходит о будущем Донбасса — никаких чувств, исключительно «большая игра». Запад оказывается для Кремля «роднее» русского Донбасса, что бы там ни говорила государственная пропаганда.