Сожжённый бандеровцами «рыцарь неба»
Михаил Лиховид родился в 1922 году в селе Могрица Сумской области. Мальчика манили звезды… Они лукаво подмигивали, когда он шёл полевой тропинкой из Могринца на железнодорожную станцию; сопровождали в дороге с родной Сумщины в сказочный Донбасс… Там светились копры шахт, жаром пылал горизонт, и казалось, что небо упало на землю и люди здесь бродят между звёздами, словно между деревьями в лесу.Михаил рано лишился родителей. В 1931 году Луганск приласкал 11-летнего сироту, согрел, накормил… Чужая, но очень милая тётка Валентина Небылицына повела Мишу прямо с вокзала в свою хату. Чужой, даже немного суровый дядька Василий Гаврющенко привёл позднее Мишу на паровозостроительный завод. Чужие, но дружеские парни из комитета комсомола направили Мишу в школу…
Чужие и родные… Своим ребёнком Мишу нарекла Валентина Ивановна, сыном цеха назвали его рабочие паровозо — механического, искренним другом — учащиеся средней школы № 25… Бывает счастливой и сиротская доля…
Учился парнишка прилежно, работал старательно. Любимым местом его отдыха стала Острая Могила. Когда Миша забирался на её шпиль, ему казалось, что он обрёл крылья.
Миша полюбил новый город, читал каменную книгу его славной истории. Вон там, у села Каменный Брод, на правом берегу Лугани в 1796 году был сооружён первый на Украине литейно-пушечный завод. Его строители и металлурги, вместе с приписанными к заводу крестьянами, явились основателями большого промышленного центра. Тут выросли шахты, запылали домны, жаром дохнули коксовые батареи…
Буйное воображение переносит Мишу в те далёкие времена, бросает в водоворот тогдашних событий. Он видит землянки — чёрные от слёз, холодные от эпидемий и смерти… Рабочие завода Гартмана, того самого паровозостроительного завода, который ныне носит имя Октябрьской революции, прадеды Михаила Лиховида первыми в Луганске, если не во всем Донбассе, подняли голос протеста против угнетения трудовых людей. Революционный порыв заводского пролетариата направляла подпольная организация, которую осенью 1903 года возглавил Климент Ефремович Ворошилов — машинист подъёмного крана чугунолитейного цеха.
Михаил посетил домик на улице Ломаной, где находилась подпольная большевистская типография, откуда листовки — вестники ленинской правды разлетались по всему Донбассу, по всей Украине. Смышлёному мальчишке, который привык всегда видеть на портретах Климента Ефремовича в военной форме, не легко было представить его за редакторским столом в доме на 11-й линии, где летом 1917 года начала выходить большевистская газета «Донецкий пролетарий».
Солнце, прежде чем встать в зените, очерчивает крутую траекторию. У каждого человека есть свой зенит. И своя траектория. Пологой была траектория жизни Михаила Лиховида от села Могрица на Сумщине, где он родился, до луганского завода имени Октябрьской революции, где встал на ноги и широко взглянул на мир.
А в мире тогда мутилось, видны были отблески новой войны. Мужественное сопротивление, оказанное фашизму в Испании. Первые взрывы бомб над Эфиопией… По приказу Гитлера в генеральном штабе Германии разрабатывался план «Барбаросса». Европа корчилась в эпидемии коричневой чумы… Все эти события звали Михаила Лиховида и его ровесников к боевой готовности.
Траектория жизни комсомольца Лиховида набирала крутизну. Московский институт гражданского воздушного флота, затем — лётное училище…
В Июле 1941 года молодой пилот стоял навытяжку перед командиром 298-го истребительного полка, который базировался в Вознесенске ( на Южном фронте ), в районе южного участка реки Буг:
— Прибыл в ваше распоряжение. Готов выполнить любое задание Родины…
Лиховид был зачислен лётчиком во 2-ю эскадрильи, летал на И-16 с номером «8» на хвосте.
Тяжело было в первом бою, когда «Мессеры» наседали сверху, окружали, когда небо в разрывах снарядов и пулемётных очередей напоминало минное поле. Но молодой пилот выстоял и постепенно набирался опыта.
В конце 1942 года полк был отозван в тыл для перевооружения самолётами Р-39 «Аэрокобра», к боевым действиям вернулся в Марте 1943 года ( на Северо — Кавказский фронт ), где принял участие в боях на Кубани.
Нелегко было над Кубанью, когда звено Лиховида, прикрывая наши наземные войска, уничтожало «Мессеры» и «Фокке-Вульфы», жгло осатаневшего врага огнём ненависти. Было нестерпимо больно, когда фашистская пуля прошила плечо и кровь закапала на штурвал. В то время было перехвачено сообщение немецкой радиостанции:
«На станицу Крымскую идти нельзя. Советские лётчики беспрерывно атакуют. Наши самолёты проявляют большую нервозность, ибо в воздухе безраздельно господствуют советские истребители».
«Не только сбили спесь, но и сломили их волю», — отмечал командующий 4-й Воздушной армией Генерал — майор авиации Вершинин в связи с предостережениями фашистского командования.
Сломить волю, сбить спесь, расстрелять веру в победу воздушных пиратов, которые безнаказанно мутили небесную синь Европы, Африки, Ближнего Востока, было нелёгкой задачей наших ВВС. Но лётчики успешно справились с этой задачей.
В Сентябре 1943 года полк был преобразован в 104-й Гвардейский ИАП. В начале 1944 года воевал на 4-м Украинском фронте, вёл бои за освобождение Крыма и Кишинёва. В Июле 1944 года полк был переброшен на 2-й Украинский фронт для участия в Львовско — Сандомирской операции.
Над Северным Кавказом, Донбассом, Перекопом, Молдавией, Польшей протянулась огненная траектория жизни Лиховида, не раз достигая зенита. И все укладывалось в формулу: высота — скорость — маневр — огонь. Эту формулу Александр Иванович Покрышкин сопровождает словами: «У кого крепкое сердце, кто владеет холодной рассудительностью, которая рождена верой в успех и правоту своего дела, — тот уничтожит врага». И враг был уничтожен…
…104-й Гвардейский истребительный авиаполк прикрывал с воздуха освободителей Львова, старинного украинского города. Освободителей прикрывал, а угнетателей жестоко карал, выкуривал с советской земли. Тесным был коридор, которым пытались выскользнуть из чужого дома непрошеные гости. Вдоль Самборской дороги проносились самолёты с красными звёздами на крыльях, они вражьей злою кровью окропляли свободу, мир, счастье.
О воздушных боях в небе Львовщины вспоминает бывший командир 2-й эскадрильи Герой Советского Союза Александр Александрович Вильямсон:
«Миша Лиховид в составе четвёрки блокировал с воздуха бродовский «котел». Во время патрулирования он заметил немецкую «Раму» под прикрытием 6 Ме-109. Несмотря на количественное превосходство врага, Миша вступил в бой. Среди вражеских машин главной была «Рама», и Миша решил во что бы то ни стало уничтожить её. Первая атака была безрезультатной — фашисты отбились. Тогда Миша скомандовал парам разойтись в разные стороны, а сам пошёл вниз. Немцы бросились догонять вторую пару, а он, набрав бешеную скорость, сделал большую «горку», атаковал «Раму» снизу и сбил её. Потом стал помогать второй своей паре, отбивая атаки «Мессеров». На помощь немцам подоспела ещё одна четвёрка, и они нахально лезли в драку.
Моя четвёрка в это время подходила на смену Мишиной. Понимая исключительную сложность положения, я предложил Мише выйти из боя. Он снизился и дал возможность мне, Брюханозу и Анищенко атаковать фашистов сверху… Тогда под Бродами мы сбили 6 вражеских самолётов !
Утром на КП полка собрали командиров эскадрилий. Там уже были командир корпуса Утин, командир дивизии Покрышкин и командир полка Крюков. Задание, как мы поняли, было очень ответственным: прикрывать юго — восточный район Каменки — Бугской всем составом эскадрилий, меняя патрули над целью. На каждый вылет был новый пароль для командной рации.
Над указанным районом мы «висели» несколько суток. Всюду было спокойно, враг не давал о себе знать. На очередное патрулирование мы вышли в полном составе. Ходили на небольшой скорости, экономя горючее. По рации слышу — подходит на смену эскадрилья Комелькова. В это же время приближается плотный строй бомбардировщиков под усиленным конвоем истребителей. Я даю команду Мише Лиховиду прикрывать меня своей четвёркой, а сам веду в атаку восьмёрку. Наспех сообщаю на землю о появлении врага, а Миша уже ведёт бой. Нас атакуют истребители, а мы бьём бомбардировщиков. Выпускаю длинную очередь по «Юнкерсу», и он сваливается на правое крыло, из фюзеляжа вырываются дым и пламя.
«Сработала» и Мишина четвёрка — сверху падает подбитый истребитель. Выйдя из атаки, увидел 2 бомбардировщика, охваченных пламенем. Чудесно !
Отстреливаясь от истребителей, хочу атаковать ещё одну девятку «бомбёров». Но тут меня опережает пара Лиховида. За ним — фашистские истребители. Я сразу же понял Мишин маневр, иду наперерез истребителям, а Миша врезается в шеренгу «бомбёров». Те, паникуя, сбрасывают бомбы где попало, круто разворачиваются и удирают, а один из них, развалившись на куски, падает.
Я взглянул на землю и облегчённо вздохнул: изо всех рощ, оврагов, сёл, по всем дорогам и полям лавиной шли наши войска…»
Если бы следы самолёта — истребителя, ведомого Лиховидом, оставляли свои замысловатые черты в воздухе, ими было бы густо исписано небо над Донбассом и Северным Кавказом, над Крымом и Правобережной Украиной, над Молдавией, Румынией и Польшей. Тесно было красным звёздочкам на фюзеляже его самолёта. В 44 воздушных боях советский ас лично сбил 16 вражеских машин, а в групповых схватках — ещё 11. [ М. Ю. Быков в своих исследованиях указывает на 18 личных и 9 групповых побед. ] При штурмовках расстрелял более 30 солдат и офицеров противника, разбомбил 7 паровозов, сжёг 6 самолётов, 6 бензоцистерн и 23 грузовых автомобиля, потопил речной катер…
Воздушный же бой в один из дней Августа 1944 года у Равы — Русской во Львовской области для 22-летнего Михаила Лиховида, к тому времени Гвардии старшего лейтенанта, стал последним. Восьмёрка истребителей, ведомая Лиховидом, которого сам Покрышкин называл «рыцарем неба», разметав эскадрилью врага, возвратилась на аэродром без одного из товарищей, который был вынужден посадить свою подбитую машину на вязкое поле. Надо было спасти боевого побратима. Но поднять самолёт на крыло с того топкого места, почти болота, мог только очень опытный лётчик. Сделать это решил сам Лиховид. Захватив с собой механиков для ремонта подбитой машины товарища, он выехал к месту посадки, где, по данным разведки, врагов не было.
Кто в тот час мог подумать, что самыми беспощадными врагами могут стать «украинские партизаны», как величали себя молодчики Бандеры. Когда ремонт подбитого самолёта подходил к концу, целый конный отряд их вырвался из-за кустарников и, стреляя на ходу, с воинственным гиком устремился к самолёту. Три отважных авиатора уложили более десятка бандеровцев, но их оставалось ещё с полсотни.
Лиховид и Краснянский были подвергнуты жестоким пыткам, а затем облиты бензином и заживо сожжены. Судьба Фонкевича осталась неизвестной.
…Представление М. Лиховида на звание Героя Советского Союза подписали Командующий воздушной армией С. А. Красовский, комавиадивизии А. И. Покрышкин и комполка В. И. Бобров.
За образцовое выполнение боевых заданий командования, мужество, отвагу и геройство, проявленные в борьбе с немецко — фашистскими захватчиками, Указом Президиума Верховного Совета СССР от 27 Июня 1945 года Гвардии старший лейтенант Лиховид Михаил Степанович был посмертно удостоен звания Героя Советского Союза с вручением ордена Ленина и медали «Золотая Звезда».
* * *
Памятник на холме Славы:
Первоначально был похоронен в городе Рава — Русская. После войны останки были перезахоронены на холме Славы во Львове. Именем Героя названа бригада на Ворошиловградском тепловозоремонтном заводе, жилой квартал и школа № 25 города Ворошиловграда, жилой квартал все в том же Луганске.
А на остатках Украины уже давно иные герои. Те, что сожгли летчика и его товарищей.
http://maloros.org/istorija-i-kultura/1716/
Чужие и родные… Своим ребёнком Мишу нарекла Валентина Ивановна, сыном цеха назвали его рабочие паровозо — механического, искренним другом — учащиеся средней школы № 25… Бывает счастливой и сиротская доля…
Учился парнишка прилежно, работал старательно. Любимым местом его отдыха стала Острая Могила. Когда Миша забирался на её шпиль, ему казалось, что он обрёл крылья.
Миша полюбил новый город, читал каменную книгу его славной истории. Вон там, у села Каменный Брод, на правом берегу Лугани в 1796 году был сооружён первый на Украине литейно-пушечный завод. Его строители и металлурги, вместе с приписанными к заводу крестьянами, явились основателями большого промышленного центра. Тут выросли шахты, запылали домны, жаром дохнули коксовые батареи…
Буйное воображение переносит Мишу в те далёкие времена, бросает в водоворот тогдашних событий. Он видит землянки — чёрные от слёз, холодные от эпидемий и смерти… Рабочие завода Гартмана, того самого паровозостроительного завода, который ныне носит имя Октябрьской революции, прадеды Михаила Лиховида первыми в Луганске, если не во всем Донбассе, подняли голос протеста против угнетения трудовых людей. Революционный порыв заводского пролетариата направляла подпольная организация, которую осенью 1903 года возглавил Климент Ефремович Ворошилов — машинист подъёмного крана чугунолитейного цеха.
Михаил посетил домик на улице Ломаной, где находилась подпольная большевистская типография, откуда листовки — вестники ленинской правды разлетались по всему Донбассу, по всей Украине. Смышлёному мальчишке, который привык всегда видеть на портретах Климента Ефремовича в военной форме, не легко было представить его за редакторским столом в доме на 11-й линии, где летом 1917 года начала выходить большевистская газета «Донецкий пролетарий».
Солнце, прежде чем встать в зените, очерчивает крутую траекторию. У каждого человека есть свой зенит. И своя траектория. Пологой была траектория жизни Михаила Лиховида от села Могрица на Сумщине, где он родился, до луганского завода имени Октябрьской революции, где встал на ноги и широко взглянул на мир.
А в мире тогда мутилось, видны были отблески новой войны. Мужественное сопротивление, оказанное фашизму в Испании. Первые взрывы бомб над Эфиопией… По приказу Гитлера в генеральном штабе Германии разрабатывался план «Барбаросса». Европа корчилась в эпидемии коричневой чумы… Все эти события звали Михаила Лиховида и его ровесников к боевой готовности.
Траектория жизни комсомольца Лиховида набирала крутизну. Московский институт гражданского воздушного флота, затем — лётное училище…
В Июле 1941 года молодой пилот стоял навытяжку перед командиром 298-го истребительного полка, который базировался в Вознесенске ( на Южном фронте ), в районе южного участка реки Буг:— Прибыл в ваше распоряжение. Готов выполнить любое задание Родины…
Лиховид был зачислен лётчиком во 2-ю эскадрильи, летал на И-16 с номером «8» на хвосте.
Тяжело было в первом бою, когда «Мессеры» наседали сверху, окружали, когда небо в разрывах снарядов и пулемётных очередей напоминало минное поле. Но молодой пилот выстоял и постепенно набирался опыта.
В конце 1942 года полк был отозван в тыл для перевооружения самолётами Р-39 «Аэрокобра», к боевым действиям вернулся в Марте 1943 года ( на Северо — Кавказский фронт ), где принял участие в боях на Кубани.
Нелегко было над Кубанью, когда звено Лиховида, прикрывая наши наземные войска, уничтожало «Мессеры» и «Фокке-Вульфы», жгло осатаневшего врага огнём ненависти. Было нестерпимо больно, когда фашистская пуля прошила плечо и кровь закапала на штурвал. В то время было перехвачено сообщение немецкой радиостанции:
«На станицу Крымскую идти нельзя. Советские лётчики беспрерывно атакуют. Наши самолёты проявляют большую нервозность, ибо в воздухе безраздельно господствуют советские истребители».
«Не только сбили спесь, но и сломили их волю», — отмечал командующий 4-й Воздушной армией Генерал — майор авиации Вершинин в связи с предостережениями фашистского командования.
Сломить волю, сбить спесь, расстрелять веру в победу воздушных пиратов, которые безнаказанно мутили небесную синь Европы, Африки, Ближнего Востока, было нелёгкой задачей наших ВВС. Но лётчики успешно справились с этой задачей.
В Сентябре 1943 года полк был преобразован в 104-й Гвардейский ИАП. В начале 1944 года воевал на 4-м Украинском фронте, вёл бои за освобождение Крыма и Кишинёва. В Июле 1944 года полк был переброшен на 2-й Украинский фронт для участия в Львовско — Сандомирской операции.
Над Северным Кавказом, Донбассом, Перекопом, Молдавией, Польшей протянулась огненная траектория жизни Лиховида, не раз достигая зенита. И все укладывалось в формулу: высота — скорость — маневр — огонь. Эту формулу Александр Иванович Покрышкин сопровождает словами: «У кого крепкое сердце, кто владеет холодной рассудительностью, которая рождена верой в успех и правоту своего дела, — тот уничтожит врага». И враг был уничтожен…
…104-й Гвардейский истребительный авиаполк прикрывал с воздуха освободителей Львова, старинного украинского города. Освободителей прикрывал, а угнетателей жестоко карал, выкуривал с советской земли. Тесным был коридор, которым пытались выскользнуть из чужого дома непрошеные гости. Вдоль Самборской дороги проносились самолёты с красными звёздами на крыльях, они вражьей злою кровью окропляли свободу, мир, счастье.
О воздушных боях в небе Львовщины вспоминает бывший командир 2-й эскадрильи Герой Советского Союза Александр Александрович Вильямсон:
«Миша Лиховид в составе четвёрки блокировал с воздуха бродовский «котел». Во время патрулирования он заметил немецкую «Раму» под прикрытием 6 Ме-109. Несмотря на количественное превосходство врага, Миша вступил в бой. Среди вражеских машин главной была «Рама», и Миша решил во что бы то ни стало уничтожить её. Первая атака была безрезультатной — фашисты отбились. Тогда Миша скомандовал парам разойтись в разные стороны, а сам пошёл вниз. Немцы бросились догонять вторую пару, а он, набрав бешеную скорость, сделал большую «горку», атаковал «Раму» снизу и сбил её. Потом стал помогать второй своей паре, отбивая атаки «Мессеров». На помощь немцам подоспела ещё одна четвёрка, и они нахально лезли в драку.
Моя четвёрка в это время подходила на смену Мишиной. Понимая исключительную сложность положения, я предложил Мише выйти из боя. Он снизился и дал возможность мне, Брюханозу и Анищенко атаковать фашистов сверху… Тогда под Бродами мы сбили 6 вражеских самолётов !
Утром на КП полка собрали командиров эскадрилий. Там уже были командир корпуса Утин, командир дивизии Покрышкин и командир полка Крюков. Задание, как мы поняли, было очень ответственным: прикрывать юго — восточный район Каменки — Бугской всем составом эскадрилий, меняя патрули над целью. На каждый вылет был новый пароль для командной рации.
Над указанным районом мы «висели» несколько суток. Всюду было спокойно, враг не давал о себе знать. На очередное патрулирование мы вышли в полном составе. Ходили на небольшой скорости, экономя горючее. По рации слышу — подходит на смену эскадрилья Комелькова. В это же время приближается плотный строй бомбардировщиков под усиленным конвоем истребителей. Я даю команду Мише Лиховиду прикрывать меня своей четвёркой, а сам веду в атаку восьмёрку. Наспех сообщаю на землю о появлении врага, а Миша уже ведёт бой. Нас атакуют истребители, а мы бьём бомбардировщиков. Выпускаю длинную очередь по «Юнкерсу», и он сваливается на правое крыло, из фюзеляжа вырываются дым и пламя.
«Сработала» и Мишина четвёрка — сверху падает подбитый истребитель. Выйдя из атаки, увидел 2 бомбардировщика, охваченных пламенем. Чудесно !
Отстреливаясь от истребителей, хочу атаковать ещё одну девятку «бомбёров». Но тут меня опережает пара Лиховида. За ним — фашистские истребители. Я сразу же понял Мишин маневр, иду наперерез истребителям, а Миша врезается в шеренгу «бомбёров». Те, паникуя, сбрасывают бомбы где попало, круто разворачиваются и удирают, а один из них, развалившись на куски, падает.
Я взглянул на землю и облегчённо вздохнул: изо всех рощ, оврагов, сёл, по всем дорогам и полям лавиной шли наши войска…»
Если бы следы самолёта — истребителя, ведомого Лиховидом, оставляли свои замысловатые черты в воздухе, ими было бы густо исписано небо над Донбассом и Северным Кавказом, над Крымом и Правобережной Украиной, над Молдавией, Румынией и Польшей. Тесно было красным звёздочкам на фюзеляже его самолёта. В 44 воздушных боях советский ас лично сбил 16 вражеских машин, а в групповых схватках — ещё 11. [ М. Ю. Быков в своих исследованиях указывает на 18 личных и 9 групповых побед. ] При штурмовках расстрелял более 30 солдат и офицеров противника, разбомбил 7 паровозов, сжёг 6 самолётов, 6 бензоцистерн и 23 грузовых автомобиля, потопил речной катер…
Воздушный же бой в один из дней Августа 1944 года у Равы — Русской во Львовской области для 22-летнего Михаила Лиховида, к тому времени Гвардии старшего лейтенанта, стал последним. Восьмёрка истребителей, ведомая Лиховидом, которого сам Покрышкин называл «рыцарем неба», разметав эскадрилью врага, возвратилась на аэродром без одного из товарищей, который был вынужден посадить свою подбитую машину на вязкое поле. Надо было спасти боевого побратима. Но поднять самолёт на крыло с того топкого места, почти болота, мог только очень опытный лётчик. Сделать это решил сам Лиховид. Захватив с собой механиков для ремонта подбитой машины товарища, он выехал к месту посадки, где, по данным разведки, врагов не было.
Кто в тот час мог подумать, что самыми беспощадными врагами могут стать «украинские партизаны», как величали себя молодчики Бандеры. Когда ремонт подбитого самолёта подходил к концу, целый конный отряд их вырвался из-за кустарников и, стреляя на ходу, с воинственным гиком устремился к самолёту. Три отважных авиатора уложили более десятка бандеровцев, но их оставалось ещё с полсотни.
Лиховид и Краснянский были подвергнуты жестоким пыткам, а затем облиты бензином и заживо сожжены. Судьба Фонкевича осталась неизвестной.
…Представление М. Лиховида на звание Героя Советского Союза подписали Командующий воздушной армией С. А. Красовский, комавиадивизии А. И. Покрышкин и комполка В. И. Бобров.
За образцовое выполнение боевых заданий командования, мужество, отвагу и геройство, проявленные в борьбе с немецко — фашистскими захватчиками, Указом Президиума Верховного Совета СССР от 27 Июня 1945 года Гвардии старший лейтенант Лиховид Михаил Степанович был посмертно удостоен звания Героя Советского Союза с вручением ордена Ленина и медали «Золотая Звезда».
* * *
Памятник на холме Славы:
Первоначально был похоронен в городе Рава — Русская. После войны останки были перезахоронены на холме Славы во Львове. Именем Героя названа бригада на Ворошиловградском тепловозоремонтном заводе, жилой квартал и школа № 25 города Ворошиловграда, жилой квартал все в том же Луганске.
А на остатках Украины уже давно иные герои. Те, что сожгли летчика и его товарищей.
http://maloros.org/istorija-i-kultura/1716/