Товарищ Артём - в память о великом человеке
В детстве Товарищ Артем вошел в мою жизнь незаметно. Сначала в одном из фильмов о революции увидел эпизод. в котором полицмейстер Харькова принимает делегацию рабочих, выслушивает их требования, а потом, глядя на одного из делегатов говорит:
- Господин Сергеев, предупреждаю, что нарушителя закона товарища Артема я начну искать через 24 часа.
Увиденное меня заинтересовало и после приставаний к родителям, давшим общие пояснения, точку поставила баба Аня. Объяснившая маленькому мне, что дядя в форме был на самом деле. И история эта подлинная. С той разницей, что беседовали революционеры с замполицмейстера города Харькова. И был он очень хорошим человек. Кстати, твоим прадедом, внучек.
Потом был фильм "Рожденные революцией", в котором старый полицейский наводит порядок в архивах Питерской ЧК. И снова предки объясняют, что история реальна, но списана с истории Харькова. Так как после революции прадеда не расстреляли, он действительно работал в ЧК как один из немногих, кто знал уголовников и умел их ловить. Потом, уже на старости, в 30-х работал кондуктором трамвая и умер от старости.
Что до истории с Артемом, то была еще одна история, с предком уже по линии жены. Оказалось, что одно время, после того самого предупреждения прадеда, прадед жены прятал его в морге на Ражкиной даче. И выносили его оттуда в гробу.
В общем, Харьков был тесным городом с очень интересными людьми.
Кем же был товарищ Артём, он же Федор Андреевич Сергеев?
Уроженец Фатежского уезда Курской губернии, крестьянский сын, как сообщала царская полиция, «роста 2 аршина 6 вершков, цвет бороды темно-русый, походка развалистая, от пристальных взглядов уклоняется». Он закончил реальное училище в Екатеринославе и успел поучиться в техническом училище в Москве. В 1902 году после демонстрации у памятника Пушкину студент Сергеев попал под надзор полиции и загремел на нары на полгода. Отбыв срок, он выправил в Полтаве паспорт, съездил за границу и вернулся в Екатеринослав.
С тех пор он участвовал в создании рабочих организаций Юга России, а в 1905 году оказался в Харькове.
В форме студента ИМТУ, 1901 год.
Сохранилось донесение начальника харьковского охранного отделения ротмистра Аплечеева о невозможности арестовать Артёма: «Артём квартиры не имеет, из рабочего района не выходит, наблюдению не поддаётся, при случае арестую». Из рабочего района он выбрался и скрывался на Сабуровой Даче, где по сей день в Харькове находится психиатрическая больница. Там вместе с доктором Петром Тутышкиным (отцом режиссера фильма «Свадьба в Малиновке») он занимался сбором оружия для восстания рабочих, о чем сообщает анонимка из сумасшедшего дома на имя губернатора Константина Старынкевича.
Из больницы Артем был эвакуирован в закрытом гробу и перенесен на Кирилло-Мефодьевское кладбище, долгое время именовавшееся после сноса парком им. Артёма. Оттуда он сбежал из города и был арестован в Сибири только в 1909 году. Харьковский суд приговорил Сергеева Ф. А. к пожизненной каторге.
Но и там Артём не задержался — бежал. Его видели в Японии, в Китае он работал кули, а к концу 1911-го стал влиятельным лидером в Ассоциации Русских Эмигрантов Брисбена (Австралия). Вернулся он в Харьков только в июле 1917 года и сразу утвердился в роли лидера местных большевиков.
В Харькове в выборах в городскую думу 9 июля 1917 года участвовали 13 политических партий и блоков. В гласные (т.е. депутаты. — Ред.) прошли эсеры (46,4% голосов, 54 места), кадеты (13,5% голосов, 16 гласных), меньшевики (13 портфелей гласных), большевики (11 гласных, среди которых и Артём). Руководство города стало «двухголовым»: функции «мэра» были поделены между городским головой Сергеем Стефановичем и председателем городской думы Яковом Рубинштейном.
Параллельно с думой существовал и совет. Большинство и в совете, и в думе принадлежало эсерам и меньшевикам. Однако в августе совет избирает своим председателем большевика — Павла Кина. Если в столицах социалисты всех мастей не ладили между собой, то в Харькове они успешно сотрудничали — вместе вводили на предприятиях 8-часовой рабочий день, занимались распределением продуктов и поддержанием порядка на улицах, ведь временное правительство распустило полицию «по просьбам трудящихся».
Наличие общего дела отодвигало межпартийные противоречия на театральные подмостки. Именно на сценах харьковских театров и клубов проходили лекции, выступления и дискуссии, и харьковцы не только с удовольствием посещали такие заменители спектаклей, но и платили деньги за вход. Если бы Кину или его партийному товарищу Артему (Сергееву) кто-то сказал, что девяносто лет спустя платить станут за участие в митингах, они бы рассмеялись в лицо.
12 ноября в Харьков из революционного Петрограда вернулся Артем-Сергеев, который в тот же день потребовал от Харьковского Совета взять всю власть в городе. Совет, вопреки требованиям большевиков подчинить «революционную девятку» (исполком Военно-революционного комитета) Совету, принял эсеровско-меньшевистскую резолюцию, требовавшую признания этой «девятки» «правильной формой власти».
В тот же день конференция заводских и ротных комитетов Харькова, митинги рабочих харьковских заводов «Гельферих-Саде», ВЭК и др. приняли резолюцию идентичного содержания: «Мы требуем, чтобы вся власть перешла только в руки Советов рабочих, солдатских и крестьянских депутатов, а не в образованные какие-то другие органы, превращающиеся в бессильные говорильни».
Когда большевики захватили власть в Петрограде, в жизни нашего города поначалу мало что изменилось. Теперь уже Кин (вскоре оставил пост председателя совета в пользу Артема и стал его замом) мирно делил власть с городским головой эсером Стефановичем. Однако из центра приходили все более жесткие директивы. 3 ноября (по ст. стилю) исполком совета вынужден был согласиться на проведение перевыборов депутатов там, где это потребуют рабочие и солдаты. На тех заводах, где они состоялись четыре-пять дней спустя, большевики победили.
В трудах по истории города и региона никак не объяснялся тот факт, что первое украинское советское правительство находилось в Харькове в изгнании и ничем не руководило. И уж совсем никому не хотелось говорить, что продвижение немецких войск по нашей территории не было мирным. Здесь Брестский мир не действовал, и до апреля 1918 года провозглашенная Артемом Донецко-Криворожская республика была едва ли не последним осколком старой России. Она продолжала вести войну с Германией, а большевики вполне мирно сотрудничали с представителями других партий. И это также разрушает окостеневшие за десятилетия исторические схемы.
После падения Харькова Артём с товарищами отступили в Луганск, а потом совершил марш на Царицын. В начале июня он был командирован на Северный Кавказ для налаживания путей снабжения, а в конце августа был направлен на Украину.
16 января 1919 года после отставки Пятакова на заседании правительства Артем был избран председателем, однако вскоре (24 января) уступил пост присланному из Москвы Христиану Раковскому, став наркомом пропаганды УССР. 23 марта в Славянске состоялся І губернский съезд Советов новосозданной Донецкой губернии, где Артём был избран председателем губисполкома. Он подготовил и провёл административную реорганизацию новой территориальной единицы, вместо уездов было создано 12 районов, но наступление Добровольческой армии не дало возможности завершить админреформу.
В 1919-1920 годах Артем — чрезвычайный уполномоченный ЦК РКП(б) и ВЦИК при Башкирском военно революционном комитете. С середины декабря 1919 года по июнь 1920 года одновременно был руководителем Центрального управления «Башкиропомощи».
В апреле 1920 года он снова избран председателем Донецкого губисполкома, вёл работу по восстановлению угольных шахт бассейна. На IX и Х съездах РКП(б) избирается членом ЦК партии.
С ноября 1920 по январь 1921 Артём — секретарь Московского комитета РКП(б), затем председатель ЦК Всероссийского союза горнорабочих, член ВЦИК. На этом посту он и отправился в своё последнее путешествие на том самом аэровагоне, о котором я писал вчера вечером.
Последнее прижизненное фото Сергеева (предположительно стоит справа в белом френче) перед испытанием аэровагона. Не берусь утверждать, но здание вокзала за людьми очень похоже на Клин. Что сомнительно, так как маршрут аэровагона пролегал в противоположном направлении.
К деятельности этого яркого и популярного человека революционной эпохи можно относиться по-разному. Нельзя лишь замалчивать его работу, создавать путаницу и стирать его имя из памяти жителей Харькова и Донбасса.
А памятник Артему над Северским Донцом у Святогорского монастыря /фото выше/ не стали уничтожать даже гитлеровцы.
- Господин Сергеев, предупреждаю, что нарушителя закона товарища Артема я начну искать через 24 часа.
Увиденное меня заинтересовало и после приставаний к родителям, давшим общие пояснения, точку поставила баба Аня. Объяснившая маленькому мне, что дядя в форме был на самом деле. И история эта подлинная. С той разницей, что беседовали революционеры с замполицмейстера города Харькова. И был он очень хорошим человек. Кстати, твоим прадедом, внучек.
Потом был фильм "Рожденные революцией", в котором старый полицейский наводит порядок в архивах Питерской ЧК. И снова предки объясняют, что история реальна, но списана с истории Харькова. Так как после революции прадеда не расстреляли, он действительно работал в ЧК как один из немногих, кто знал уголовников и умел их ловить. Потом, уже на старости, в 30-х работал кондуктором трамвая и умер от старости.
Что до истории с Артемом, то была еще одна история, с предком уже по линии жены. Оказалось, что одно время, после того самого предупреждения прадеда, прадед жены прятал его в морге на Ражкиной даче. И выносили его оттуда в гробу.
В общем, Харьков был тесным городом с очень интересными людьми.
Кем же был товарищ Артём, он же Федор Андреевич Сергеев?
Уроженец Фатежского уезда Курской губернии, крестьянский сын, как сообщала царская полиция, «роста 2 аршина 6 вершков, цвет бороды темно-русый, походка развалистая, от пристальных взглядов уклоняется». Он закончил реальное училище в Екатеринославе и успел поучиться в техническом училище в Москве. В 1902 году после демонстрации у памятника Пушкину студент Сергеев попал под надзор полиции и загремел на нары на полгода. Отбыв срок, он выправил в Полтаве паспорт, съездил за границу и вернулся в Екатеринослав.
С тех пор он участвовал в создании рабочих организаций Юга России, а в 1905 году оказался в Харькове.
В форме студента ИМТУ, 1901 год.Сохранилось донесение начальника харьковского охранного отделения ротмистра Аплечеева о невозможности арестовать Артёма: «Артём квартиры не имеет, из рабочего района не выходит, наблюдению не поддаётся, при случае арестую». Из рабочего района он выбрался и скрывался на Сабуровой Даче, где по сей день в Харькове находится психиатрическая больница. Там вместе с доктором Петром Тутышкиным (отцом режиссера фильма «Свадьба в Малиновке») он занимался сбором оружия для восстания рабочих, о чем сообщает анонимка из сумасшедшего дома на имя губернатора Константина Старынкевича.
Из больницы Артем был эвакуирован в закрытом гробу и перенесен на Кирилло-Мефодьевское кладбище, долгое время именовавшееся после сноса парком им. Артёма. Оттуда он сбежал из города и был арестован в Сибири только в 1909 году. Харьковский суд приговорил Сергеева Ф. А. к пожизненной каторге.
Но и там Артём не задержался — бежал. Его видели в Японии, в Китае он работал кули, а к концу 1911-го стал влиятельным лидером в Ассоциации Русских Эмигрантов Брисбена (Австралия). Вернулся он в Харьков только в июле 1917 года и сразу утвердился в роли лидера местных большевиков.
В Харькове в выборах в городскую думу 9 июля 1917 года участвовали 13 политических партий и блоков. В гласные (т.е. депутаты. — Ред.) прошли эсеры (46,4% голосов, 54 места), кадеты (13,5% голосов, 16 гласных), меньшевики (13 портфелей гласных), большевики (11 гласных, среди которых и Артём). Руководство города стало «двухголовым»: функции «мэра» были поделены между городским головой Сергеем Стефановичем и председателем городской думы Яковом Рубинштейном.
Параллельно с думой существовал и совет. Большинство и в совете, и в думе принадлежало эсерам и меньшевикам. Однако в августе совет избирает своим председателем большевика — Павла Кина. Если в столицах социалисты всех мастей не ладили между собой, то в Харькове они успешно сотрудничали — вместе вводили на предприятиях 8-часовой рабочий день, занимались распределением продуктов и поддержанием порядка на улицах, ведь временное правительство распустило полицию «по просьбам трудящихся».
Наличие общего дела отодвигало межпартийные противоречия на театральные подмостки. Именно на сценах харьковских театров и клубов проходили лекции, выступления и дискуссии, и харьковцы не только с удовольствием посещали такие заменители спектаклей, но и платили деньги за вход. Если бы Кину или его партийному товарищу Артему (Сергееву) кто-то сказал, что девяносто лет спустя платить станут за участие в митингах, они бы рассмеялись в лицо.
12 ноября в Харьков из революционного Петрограда вернулся Артем-Сергеев, который в тот же день потребовал от Харьковского Совета взять всю власть в городе. Совет, вопреки требованиям большевиков подчинить «революционную девятку» (исполком Военно-революционного комитета) Совету, принял эсеровско-меньшевистскую резолюцию, требовавшую признания этой «девятки» «правильной формой власти».
В тот же день конференция заводских и ротных комитетов Харькова, митинги рабочих харьковских заводов «Гельферих-Саде», ВЭК и др. приняли резолюцию идентичного содержания: «Мы требуем, чтобы вся власть перешла только в руки Советов рабочих, солдатских и крестьянских депутатов, а не в образованные какие-то другие органы, превращающиеся в бессильные говорильни».
Когда большевики захватили власть в Петрограде, в жизни нашего города поначалу мало что изменилось. Теперь уже Кин (вскоре оставил пост председателя совета в пользу Артема и стал его замом) мирно делил власть с городским головой эсером Стефановичем. Однако из центра приходили все более жесткие директивы. 3 ноября (по ст. стилю) исполком совета вынужден был согласиться на проведение перевыборов депутатов там, где это потребуют рабочие и солдаты. На тех заводах, где они состоялись четыре-пять дней спустя, большевики победили.
В трудах по истории города и региона никак не объяснялся тот факт, что первое украинское советское правительство находилось в Харькове в изгнании и ничем не руководило. И уж совсем никому не хотелось говорить, что продвижение немецких войск по нашей территории не было мирным. Здесь Брестский мир не действовал, и до апреля 1918 года провозглашенная Артемом Донецко-Криворожская республика была едва ли не последним осколком старой России. Она продолжала вести войну с Германией, а большевики вполне мирно сотрудничали с представителями других партий. И это также разрушает окостеневшие за десятилетия исторические схемы.
После падения Харькова Артём с товарищами отступили в Луганск, а потом совершил марш на Царицын. В начале июня он был командирован на Северный Кавказ для налаживания путей снабжения, а в конце августа был направлен на Украину.
16 января 1919 года после отставки Пятакова на заседании правительства Артем был избран председателем, однако вскоре (24 января) уступил пост присланному из Москвы Христиану Раковскому, став наркомом пропаганды УССР. 23 марта в Славянске состоялся І губернский съезд Советов новосозданной Донецкой губернии, где Артём был избран председателем губисполкома. Он подготовил и провёл административную реорганизацию новой территориальной единицы, вместо уездов было создано 12 районов, но наступление Добровольческой армии не дало возможности завершить админреформу.
В 1919-1920 годах Артем — чрезвычайный уполномоченный ЦК РКП(б) и ВЦИК при Башкирском военно революционном комитете. С середины декабря 1919 года по июнь 1920 года одновременно был руководителем Центрального управления «Башкиропомощи».
В апреле 1920 года он снова избран председателем Донецкого губисполкома, вёл работу по восстановлению угольных шахт бассейна. На IX и Х съездах РКП(б) избирается членом ЦК партии.
С ноября 1920 по январь 1921 Артём — секретарь Московского комитета РКП(б), затем председатель ЦК Всероссийского союза горнорабочих, член ВЦИК. На этом посту он и отправился в своё последнее путешествие на том самом аэровагоне, о котором я писал вчера вечером.
Последнее прижизненное фото Сергеева (предположительно стоит справа в белом френче) перед испытанием аэровагона. Не берусь утверждать, но здание вокзала за людьми очень похоже на Клин. Что сомнительно, так как маршрут аэровагона пролегал в противоположном направлении.
К деятельности этого яркого и популярного человека революционной эпохи можно относиться по-разному. Нельзя лишь замалчивать его работу, создавать путаницу и стирать его имя из памяти жителей Харькова и Донбасса.
А памятник Артему над Северским Донцом у Святогорского монастыря /фото выше/ не стали уничтожать даже гитлеровцы.