В патриотическом издательстве «Книжный мир» вышла новая книга, посвященная Донбассу — «Рыжая с камерой. Дневники военкора» Катерины Катиной. Катя Катина -коренная дончанка, профессиональная модель, переводчик, а еще активистка Русской весны и военный корреспондент, освещающий конфликт на Донбассе с самых первых дней. Она рассказала в интервью EADaily о том, как участвовала в референдуме о самоопределении 2014 года, как разбирала брусчатку, ломая ногти, когда в Донецке ждали приезда украинских нацистов, как попадала под обстрелы и теряла близких после начала войны.
— Катя, ты не только военкор, наблюдавший войну с самого начала, но и участница событий Русской весны, расскажи, как все начиналось для тебя лично и для твоей семьи, много ли людей выходило на митинги, как это выглядело тогда, в далеком 2014?
— Я пристально следила за событиями в Киеве, смотрела стримы. На душе было очень тревожно, но мы все до конца верили, что Янукович все же сможет обуздать беснующихся молодчиков. Я с родителями участвовала во всех митингах Антимайдана с самого начала, с декабря 2013 года, когда на них собиралось ещё совсем немного людей. Когда госпереворот произошёл, и трус Янукович позорно сбежал, мы все были в растерянности. Но все смогли быстро мобилизоваться, и тогда начались уже масштабные, миллионные митинги. И, кстати, подобные митинги были не только в Донецке. Не будем забывать, что против киевской хунты и за воссоединение с Россией встали люди и в других областях Украины. Все ждали, что будет, как с Крымом. В апреле, 6 числа, мы захватили ОГА и начали строить баррикады. Помню, как вытаскивала плитку из мощеной дорожки у ОГА, ломая ногти. Все было на таком адреналине. Мы ждали нападения «Правого сектора» (запрещенная в России экстремистская организация- прим. EADaily), ребята дали нам с мамой по коктейлю Молотова на всякий случай. Мы потом некоторое время носили эти бутылки в сумках. До сих пор эти сумки бензином пахнут. Но, к счастью, коктейли Молотова не пригодились.
— Расскажи, пожалуйста, о том, как участвовала в подготовке референдума, что тебя впечатлило в тот день особенно сильно? Нужен ли, на твой взгляд, повторный референдум, или тогда люди уже сказали свое слово достаточно веско?
— Это было ещё до работы военкором, я хотела быть полезной республике и попросилась в Центральную избирательную комиссию в школу, где в свое время училась в младших классах. Люди были необходимы, и меня с радостью взяли в комиссию. Этот день я никогда не забуду. Тысячи людей, радостные, с цветами… Они приходили целыми семьями. Я видела, как приносили на руках инвалидов, все — от мала до велика — шли на референдум, как на праздник. Помню, кто-то принёс нам еды, ведь мы сидели в комиссии с семи утра и до позднего вечера. Добровольцы, включая и моих родителей, патрулировали дворик вокруг школы, пресекали провокации. Приходили новости, что на некоторых участках проукраински настроенные люди пытались сорвать референдум, поэтому приходилось проявлять бдительность. Когда поздно вечером мы закрыли участок, самое сложное было передать бюллетени в центр, опасались нападения. Приехали ребята с травматическими пистолетами, охраняли входы в школу, чтоб мы могли спокойно передать бюллетени. Позже один из них признался, что в его оружии не было патронов, но этот блеф тогда помог. По моему мнению, новый референдум, чтобы кому-то что-то доказать, не нужен. Донбасс уже сделал свой однозначный выбор на референдуме 11 мая 2014 года, причем не только нынешняя территория ДНР, но вся Донецкая область.
— Когда ты поняла, что начинается война, и какие испытала чувства? Можешь вспомнить самые страшные моменты в твоей биографии военкора?
— Уже вовсю шли бои в Славянске, уже сожгли активистов в Доме профсоюзов в Одессе, но в Донецк война пришла 25 мая 2014 года. Тогда я впервые увидела самолёты над городом, первые обстрелы и смерть, тогда погибли мирные жители, а 26 мая — добровольцы из «Искры» и «Востока», которых мы накануне провожали цветами и аплодисментами на центральной площади Донецка. Это казалось сюрреализмом, но именно в тот момент, я четко осознала, что как прежде уже не будет никогда.
Когда я стала работать военкором, я часто попадала под обстрелы. Это всегда страшно, но для меня это страшно уже постфактум. В сам момент обстрела ты находишься на адреналине, немного не осознаешь всю жуть происходящего. А потом да, накрывает эмоциями. Так было и на «промке», и на Крутой балке, и в Александровке, и в Коминтерново, много откуда можно было попросту не вернуться.
— Как и мне тебе, наверное, часто приходится отвечать на вопрос о том, какого быть женщиной в этой профессии, что ты об этом думаешь?
— Да, меня также спрашивают периодически о том, каково быть женщиной в якобы мужской профессии. Только вот я профессии на мужские и женские не делю. Важно, насколько качественно и профессионально ты выполняешь свою работу, насколько отдаешься ей. Это и есть главный критерий.
— О чем твоя книга, что ты ей хочешь сказать миру?
— Моя книга о войне в Донбассе, о том, что ей предшествовало, о людях, которые живут и воюют в республике. Это своеобразная история в лицах и событиях. Я хотела бы, чтоб люди знали правду о войне в Донбассе, чтоб узнали истории русских людей, живущих здесь, чтобы память погибших, о которых я пишу, была увековечена. Также там вкратце рассказана моя история и история моей семьи — книга начинается отсылкой к началу Великой Отечественной войны.
— Нашли ли там отражение наши совместные выезды? И вообще что ты думаешь о профессиональной солидарности на войне, могут ли сработаться вроде бы как два конкурента, два журналиста, освещающих одну и ту же тему?
— Да, я пишу в книге и о наших приключениях тоже. У нас вообще получился отличный рабочий тандем -как нас называли некоторые бойцы, «рыжая банда» или «рыжий десант». Я считаю, что как таковой конкуренции нет — ведь мы делаем одно важное дело и работаем на общий результат. Это скорее мотивация и взаимопомощь. Плюс, работая вдвоем над одной темой, мы бьем по ней с двух сторон.
— Чем все это закончится, есть ли положительные изменения, сигналы о том, что все это было не зря?
— То, что все было не зря — бесспорно. В ЛДНР говорят на родном русском языке, знают и чтут свою историю, проводят парады Победы — уже ради этого стоило восстать против киевской хунты. Из положительного — по упрощенной схеме выдаются паспорта РФ, признаются республиканские документы, идет взаимодействие с Россией в разных сферах. Но нельзя не сказать и о негативном — люди устали от состояния ни войны, ни мира, от социальных проблем. Бойцы в траншеях откровенно измучены стоянием на месте, тем, что руки связаны и нельзя полноценно отвечать на обстрелы. Семь лет неопределенности кого угодно деморализуют, и пока что не видно ни конца, ни края этой войне. Но я знаю одно, и это мотивирует меня, как свет в конце длинного тоннеля — все закончится нашей Победой, и не только Донбасс целиком, но и вся Новороссия вернутся в Россию.
— О чем тебе было сложнее всего писать в книге? О чем бы ты еще хотела рассказать?
— Самое тяжелое — это история моего убитого возлюбленного, добровольца из Одессы, снайпера Андрея Милославского «Скрипача». Было очень сложно морально писать о нём в прошедшем времени. Но я должна была рассказать об Андрее и его убийстве. Правда всегда горька, но я хочу, чтоб её знали и никто не смел марать его светлую память какими-то грязными домыслами и слухами.
— О чем бы ты еще хотела написать?
Пока что я написала обо всем, о чем хотела. Конкретно в данный момент мне добавить нечего и рассказать не о чем. Посмотрим, как будут развиваться события, может, появится фактаж и вдохновение для новых фронтовых очерков.
— На Украине издается гораздо больше книг о Донбассе, чем в России. Стоит ли России внимательнее относиться к интеллектуальной и идеологической работе на этом направлении?
— Думаю, ни для кого не секрет, что мы отстаем в информационной войне. Увы, но в России почти не снимают фильмов о Донбассе. Есть только «Донбасс. Окраина» и «Альфа Р», где упомянута ДНР. Книги о войне в Донбассе тоже, к сожалению, не мейнстрим, их нельзя найти на полках любого книжного магазина. Хотелось бы, чтоб в России больше внимания уделяли идеологической и патриотической составляющим, к которым, безусловно, относится и тема Донбасса.