Презентация книги «Война в 16»: На помощь народу Донбасса
12 апреля мы вспоминаем начало Славянской эпопеи. В этот день, 5 лет назад группа Игоря Стрелкова из 52 бойцов вошла в Славянск. Благодаря решительным действиям добровольцев Русская Весна в Донбассе не завершилась, как в Одессе или Запорожье.
На протяжении трех месяцев город нещадно бомбили и атаковали всеми возможными средствами: танками, БТРами, самолётами, вертолётами, артиллерией, фосфорными снарядами... О том, как это было, говорится в книге Андрея Савельева «Война в 16. Из кадетов в «диверсанты».
«Каждая война рождает свои книги. Из книг о войне на Донбассе я бы выделил две. Это «85 дней Славянска» Александра Жучковского, и «Война в 16. Из кадетов в диверсанты» Андрея Савельева, - считает доброволец Донбасса, атаман Верного Казачества Андрей Селиванов. - «85 дней Славянска» - это хронология. А «Война в 16» - уникальный сплав: личные впечатления участника боёв и осмысление причин и идеологии этой войны. Андрей Савельев прожил все события книги. От членства в русской патриотической организации Киева - Верном Казачестве и мирной общественной борьбе за единство Русского народа, до кровавых боёв за Русский народ с оружием в руках. На страницах книги рядом с ним - его соратники по этой борьбе. В том числе и я, грешный».
Презентация книги пройдет 15 апреля в Москве, в книжном магазине «Библио-Глобус». (Москва, ул. Мясницкая 6/3, стр. 1, этаж -1 м. Лубянка; м. Кузнецкий мост) в 18.30. Вход свободный.
На презентации, помимо автора, ожидаются выступления экс-советника Игоря Стрелкова - Игоря Друзя, журналиста Семёна Пегова, который также находился в Славянске, участника боёв в Славянске Артёма Разуваева с позывным «Фриц», историка, автора книги «От Славянска до Дебальцево» Михаила Поликарпова.
Публикуем отрывок из книги Андрея Савельева.
На помощь народу Донбасса
Пришёл день отъезда из Крыма на Донбасс. Все упаковали свои вещи, а я, помимо своих, дополнительно укомплектовал несколько вещмешков медикаментов. На тренировочной базе остались только те, кто согласился воевать дальше. Из всей группы отказались по разным причинам два или три человека, остальные, не раздумывая, дали согласие. Я также сразу согласился, но боялся, что меня или откажутся с собой брать из-за возраста, или не пропустят на границе с Россией, так как по украинскому закону несовершеннолетнему без согласия родителей покидать страну запрещено.
Группа погрузилась в несколько микроавтобусов и покинула тренировочный лагерь. Ехали долго: сначала через весь Крым, потом длинная очередь на паром.
Перед паспортным контролем и досмотром вещей на Керченской переправе оказалось, что я куда-то дел свой паспорт. Я так испугался, что меня аж затошнило. Как так? Они все поедут, а я останусь просто потому, что куда-то подевал свои документы.
Прапор ко мне хорошо относился, но очень не хотел, чтобы я ехал — жалел, так как понимал, что нас ждёт. Он даже говорил всей группе, чтобы готовились к самых худшим последствиям:
— В Донбассе будут кровопролитные бои. Только 30% всего состава группы останется в живых.
Из группы «Крым», действительно, многие погибли, но в живых осталось больше 50%.
Увидев, что я долго ищу паспорт, а очередь всё продвигается, он стал радоваться и говорить всем, что Вандал не едет. Ромашка был другого мнения и решительно настаивал на том, что я нужен подразделению. Хотел даже как-то договариваться, чтобы меня пропустили без документов. Но к великому моему счастью, паспорт я нашёл, просто в другой машине, где тоже были мои вещи.
Паспортный контроль я прошёл нормально, никого из пограничников не волновало, что я несовершеннолетний. Скорее всего, потому что украинских погранцов не было, а русским всё равно. Но загвоздка произошла у Крота. Оказывается, ему нужно было поменять фото в украинском паспорте после того, как исполнится 25 лет, чего он не сделал. На переправе его допрашивали сначала погранцы, потом ФСБшники и хотели уже отказать во въезде, но тогда Стрелков вмешался, куда-то позвонил, и у Сергея в паспорт сразу сама собой вклеилась новая фотка.
Все были в сборе, кроме командира харьковской группы Балу. То ли он паспорт потерял, то ли ему нельзя въезжать в Россию — он прямо с Керченской переправы сорвался и поехал назад. Уже в Донбассе мы узнали, что он поехал в то же место, что и мы, но через Украину.
Дальше произошло то, что называется чудом.
Группа Стрелкова в Крыму насчитывала около 15–17 бойцов, где только из Киева было пять человек, двое из Одессы, несколько из Крыма и Харькова, и трое или четверо — из России.
Мы с Кротом попали в группу через Кедра, которого знали ещё в Киеве. И в Симферопольском военкомате были единственными казаками из организации «Верное Казачество». Но в крымской самообороне имелись ещё наши казаки, один из них — Фриц (Артём Разуваев), только стоял на севастопольском блокпосту.
Фриц родом из Керчи, но долгое время жил и работал в Киеве сварщиком на танкостроительном заводе. Пришёл в казачью организацию одним из первых, и занимал в ней должность инструктора по огневой подготовке. С ним я познакомился, будучи ещё кадетом. Мы быстро сдружились и общались как хорошие друзья. А в 2012 году он уехал в Ростов-на-Дону и жил там, иногда приезжая в Киев повидать родных и нас.
Но в дни Майдана и переворота общение с Фрицем почти прекратилось. Единственное, что я знал, находясь уже в Симферопольском военкомате, что он тоже состоит в крымском ополчении и охраняет какой-то блокпост.
И вот на пароме мы с Кротом видим какого-то мужика со спины, который стоит у перил и кормит морских чаек. За спиной у него висел камуфляжный продолговатый рюкзак, до боли мне знакомый. Но мало ли таких рюкзаков бывает. Память не подвела — я вспоминаю этот рюкзак на странице «ВКонтакте» у Фрица, который он выиграл в группе военной экипировки, проводившей конкурс. Но подойти сначала стесняюсь — мало ли — ошибся, обхожу сбоку, чтобы лучше разглядеть лицо и замираю: стоит бородатый Фриц, которого я не видел почти год. Крот также замечает его.
— Артём!
Фриц поворачивается в недоумении: кто мог его на пароме найти?
— Андрюха, Серёга, вот так встреча! — кричит радостный Фриц и тянет руки для объятий.
Позже Артём Разуваев так вспоминает нашу необычную встречу:
«До приезда в Киев я не особо понимал, кто такие украинцы. Я не знал их отличия от русских людей и только в Киеве я понял, что украинец — это нормальный человек, но есть ещё хохлы и упоротые нацики. За восемнадцать лет жизни в Керчи настоящую украинскую речь, кроме телевизора, вживую слышал только дважды. Первый раз от девочки, которая приезжала с родственниками отдыхать из Львова, а второй раз от женщины, которая отдыхала у моих родственников из Киева. Украинских школ у нас почти не было.
Уже во время Майдана в Киеве я узнал, что у меня погиб друг от выстрела снайпера в голову, он в «Беркуте» работал. Я знал его жену, его сыну было полтора года.
Тогда я жил в Ростове-на-Дону и никак не участвовал в событиях на Украине. А уже после госпереворота мой товарищ, с которым я познакомился на военной реконструкции, предложил поехать на полуостров в ополчение. И я, даже не раздумывая, рванул вместе с ним в Крым. Для меня это стало делом чести.
Выехали мы из Ростова вместе с российскими казаками. В Крыму мы стояли на блокпостах, иногда выезжали и отрабатывали подозрительные адреса, проводили задержания. Боевых действий никаких не началось и после референдума мы уехали обратно в Ростов.
А уже в начале апреля я уехал опять в Керчь получать российский паспорт, но так как там были сумасшедшие очереди и ужасный ажиотаж, я, не дождавшись паспорта, поехал обратно в Ростов через паром.
Именно тогда на пароме я и встретил тебя и Серёжу. Это было так неожиданно. Я бы никогда не подумал, что такое в принципе возможно»…
Продолжение в книге «Война в 16. Из кадетов в «диверсанты"».