Почему всё-таки не сбили самолет Матиаса Руста...
Очень часто в социальных сетях можно встретить картинку этого приземления, как иллюстрацию беспомощности советских военных и ПВО в частности перед Матиасом Рустом. Более того, сразу после полёта Руста появился устойчивый миф о том, что военные, отмечавшие День пограничника, самолёт-нарушитель, что называется, «прохлопали».
Однако, этот вывод совершенно не верный.
Как все было
Лицензию пилота Руст получил в 1986 году в аэроклубе Гамбурга. В том же аэроклубе в мае 1987 года немец арендовал «Сессну-172», а также получил подробные карты, необходимые для перелёта. Как утверждает Руст, о своих истинных намерениях он никого не информировал.
Стартовав 13 мая из аэропорта города Итерзен, Руст через Шетландские острова и Фареры 15 мая добрался до Исландии. 22 мая немец вылетел в норвежский Берген, оттуда 25 мая — в финский Хельсинки.
В столице Финляндии он принял окончательно решение лететь в Москву.
Утром 28 мая, заправив «Сессну», Руст вылетел с аэродрома, заявив в качестве цели Стокгольм. Сотрудники аэродрома обратили внимание, что «Сессна» не просто заправлена под завязку, но в салоне также установлены дополнительные топливные баки. Полёт в Стокгольм явно не требовал такого количества горючего. Тем не менее Русту разрешили вылет.
«Сессна» взлетела в 12:21, и через двадцать минут самолёт вышел из зоны управления аэропорта. Руст прекратил связь с диспетчерской службой, развернулся к береговой линии Балтийского моря и примерно в 13:00 исчез из воздушного пространства Финляндии около Сипоо.
Исчезновение «Сессны» финские диспетчеры расценили как возможную аварию, подняв по тревоге спасательные службы.
Спасатели обнаружили в море маслянистое пятно, которое позволяло сделать вывод — произошла катастрофа. Откуда взялось пятно, не ясно и по сей день. Впоследствии, когда стало известно, куда на самом деле улетел самолёт Руста, финны выставили ему счёт на 100 тысяч долларов за работу спасателей. Правда, когда в мире поднялся большой шум вокруг полёта, иск отозвали.
«Сессна» Матиаса Руста в этот момент пересекла советскую границу возле города Кохтла-Ярве и взяла курс на Москву. Пилот ориентировался по магнитному компасу и заранее намеченным объектам — Чудскому озеру, озеру Ильмень, озеру Селигер, железнодорожной ветке Ржев – Москва.
В 14:10 «Сессна» была обнаружена радиотехническими средствами подразделений ПВО. Три зенитных ракетных дивизиона были приведены в боевую готовность, но команды на уничтожение они не получили.
Позднее самолёт Руста также был визуально обнаружен в районе города Гдов советскими истребителями, которые определили его как «спортивный самолёт типа Як-12».
«Сессна» шла на малой высоте и низкой скорости, и сопровождать легкомоторный самолёт истребители были не в состоянии. Поэтому, облетев вокруг нарушителя, они вернулись на базу.
Прочно закрепившаяся у многих картина беспомощности советских военных перед Матиасом Рустом совершенно неверна. Действительно, система противовоздушной обороны выстраивается с прицелом на куда более серьёзные и опасные цели, чем легкомоторный самолёт.
Тем не менее «Сессну» засекли и могли уничтожить. Однако распоряжения на подобные действия из Москвы не поступило. В первую очередь, потому, что над СССР довлела история с уничтожением 1 сентября 1983 года пассажирского южнокорейского «Боинга». И хотя в той истории, по большому счёту, за советской стороной не было никакой вины, в Кремле ни в коем случае не хотели повторения подобного инцидента.
К тому же доклад лётчиков подтверждал — речь идёт о легкомоторном гражданском самолёте, а сбивать гражданские самолёты советские военные не имели права. Собственно, так же было и в случае с южнокорейским «Боингом», поскольку он был ошибочно опознан как американский самолёт-разведчик.
Конвенция о международной авиации, также известная как «Чикагская конвенция», предписывает при нарушении воздушного пространства стран легкомоторными спортивными самолётами не сбивать их, а принуждать к посадке. Посадить Руста при помощи боевых истребителей не представлялось возможным по описанным выше причинам, а другого способа военные оперативно не нашли.
А вот версия, которая как раз и лежит в основе мнения об ошибах военных и ПВО в тот день (собственно она и закреплена в Википедии).
Утверждается, что в районе Пскова проходили учебные полеты местного авиаполка. Одни самолеты взлетали, другие заходили на посадку. Ровно в 15.00 произошла замена кода системы госпознавания, при этом все летчики должны были одновременно сменить этот код. Но часть молодых «орлов» не совершила этой простой операции: забывчивость или подвело отсутствие опыта? В любом случае, система сделала их «чужими». В этой «каше из самолетов» один из командиров, не разобравшись в ситуации, автоматически присвоил всем истребителям признак «я-свой». Кто ж знал, что среди машин окажется и самолет Руста?! Свой дальнейший полет Руст совершил с советской воздушной пропиской. Вторичную легализацию Руст получил вблизи Торжка, где велись спасательные работы после столкновения двух наших самолетов – немецкую тихоходную «Цесну» приняли за поисковый советский вертолет.
Когда военные поняли, что наблюдают нарушителя, он уже входил в зону Московского округа ПВО. Туда и на Центральный командный пункт ПВО доложили о вылетевшем без заявки советском легкомоторном самолёте — подобные воздушные объекты наблюдались достаточно часто. Оперативный дежурный ЦКП генерал-майор С. И. Мельников и исполняющий обязанности начальника Главного штаба ПВО генерал-лейтенант Е. Л. Тимохин понадеялись, что в Московском округе с ним разберутся сами и, не имея характеристик нарушителя, не стали докладывать Главнокомандующему ПВО маршалу А. И. Колдунову. На КП Московского округа не придали значения «простому нарушителю режима полётов».
Командующий советскими войсками противоракетной и противокосмической обороны (в 1986—1991 годах) В. М. Красковский много лет спустя выразил мнение, что маршал Колдунов «не остановился бы перед принятием самых крайних мер», если бы своевременно узнал об инциденте.
Все же есть и другие задокументированные факты:
Первым его засек оператор РЛС рядовой Дильмагомбетов, о чем сразу же доложил дежурному по пункту управления роты капитану Осипову. Потом отметку от «Сессны» Руста засек оператор другой станции, ефрейтор Шаргородский, и сообщил оперативному дежурному, что наблюдает неопознанную цель. Однако на вышестоящем КП выдачу информации «наверх» задержали минут на 15, взяв тайм-аут, чтобы разобраться, кто летит – нарушитель госраницы или нарушитель режима полетов. Решали подполковник Карпец и майор Черных, которых потом сделали виноватыми во всей этой истории – разжаловали и осудили военным трибуналом на пять лет.
Но ведь информация, хотя и с запозданием, была выдана по команде дальше. На перехват Руста взлетел истребитель, который пилотировал старший лейтенант Пучнин. Он дважды облетел «Сессну» и доложил на землю, что перед ним – «легкомоторный самолет спортивного типа с полосой голубого цвета вдоль фюзеляжа». Получи он тогда с земли команду уничтожить нарушителя границы, легко бы это сделал. По словам Руста, занесенным в протокол допроса, он только однажды видел советский перехватчик и даже различил в кабине оранжевые комбинезоны и кислородные маски советских летчиков, которые сидели в один ряд.
– Я ждал команду на посадку, – утверждал Руст. – Но ее не последовало. Поэтому я сохранил курс 117, двигаясь на высоте 600.
Руст лукавил. Он не собирался садиться, потому что в его задачу входило во что бы то ни стало долететь до Красной площади. И нарушителя облетывали не однажды. Чтобы избежать дальнейших встреч с истребителями, Руст потом уйдет на малую высоту. Такое решение мог принять только летчик, который был хорошо осведомлен о способах противодействия нашей системе ПВО.
Хотя Руста в тот день могли бы легко сбить. Такое решение уже было принято генералом Кроминым – командующим Ленинградской отдельной армией ПВО. Мешала инструкция, появившаяся на свет после сентябрьских событий 1983 года, когда на Дальнем Востоке был сбит южнокорейский «Боинг», как бы по ошибке нарушивший советскую границу. Инструкция запрещала сбивать пассажирские и легкомоторные самолеты спортивного типа, и генерал мучительно искал решение, сохранив тем самым жизнь немецкому парню. Вот выдержка из стенограммы его переговоров на КП армии:
– Ну что, сбивать будем? Летчик докладывает: типа Як-12 (советский легкомоторный самолет спортивного типа, похожий на «Сессну»).
Генерал решил, что имеет дело с нарушителем режима полетов, который забыл включить на борту режим опознавания или вылетел с неисправным оборудованием. Цель передали для сопровождения подразделениям Московского округа, которые исправно «вели» ее, пока отметка от «Сессны» не исчезла с экранов индикаторов.
Таким образом, «Сессна» в 18:30 благополучно долетела до Москвы. Как рассказывал сам Руст, он хотел сесть в Кремле или на Красной площади, так как других мест в Москве просто не знал. Но в Кремле для посадки не было условий, а на Красной площади было много людей.
В итоге пилот, зайдя со стороны Большой Ордынки, сел на Большой Москворецкий мост, который с полным основанием можно с той поры именовать Рустов мост, и накатом доехал до храма Василия Блаженного.
Вокруг самолёта скопились любопытные. Руст выбрался из кабины, стал общаться с людьми. Среди москвичей и гостей столицы нашёлся школьник с отличным знанием иностранного языка, который и служил переводчиком. У немецкого пилота стали брать автографы.
Удивительно, но в первые минуты среди тех, кто окружил Руста, не было сотрудников спецслужб. Лишь дежурный милиционер поинтересовался наличием у лётчика визы и, узнав, что её нет, оставил немца в покое.
Пока Матиас Руст рассказывал москвичам о своём желании поговорить с Горбачёвым, появились военные, которые оцепили самолёт, однако жёстких действий не предпринимали. Лишь около 20:00 трое людей в штатском предложили Русту пройти для дачи объяснений.
Позднее лётчик рассказывал, что допрашивали его где-то неподалёку от Красной площади. Это неудивительно — москвичи знают, что комплекс зданий Комитета государственной безопасности находится от Кремля в пешей доступности.
Лефортовское гостеприимство
Общались с Рустом вежливо, интересовались, кто организовывал полёт и какие у него были цели. Немец настаивал — он за мир и дружбу, прилетел высказать свою поддержку Горбачёву.
Горбачёва он действительно поддержал — благодаря его полёту советский лидер нанёс мощный удар по позициям военных, критически оценивавших проводимую им политику.
Но встречаться с Рустом Горбачёв не захотел. Не оправдались и надежды немца на то, что его пожурят и отпустят. Ему предъявили обвинение в хулиганстве, нарушении авиационного законодательства и незаконном пересечении границы. 4 сентября 1987 года Матиас Руст был приговорён к 4 годам лишения свободы.
.
Версии
Позже на суде летчик заявит, что своим полетом он хотел призвать к миру. Мировые СМИ выдвигали свои, более «романтичные» версии – Руст пытался произвести впечатление на девушку или выиграть пари. Советские газеты выходили под заголовками «Страна в шоке!» Конечно! Пилот-любитель, немецкий (!), «с ходу обесславил громадный оборонный арсенал СССР и еще в такой праздник – День пограничника». Говорили и о том, что полет Руста – маркетинговый ход. Его отец являлся дилером «Цесна» в Западной Европе. Объемы продаж самолетов к этому времени сократились. Понятно, что после такой «рекламы» — «единственный самолет, который смог «победить» систему советских ПВО» — дела фирмы пошли на поправку. Советские военные были убеждены – акция не что иное, как происки иностранных спецслужб.
На самом деле в следственном изоляторе «Лефортово» Руст провёл всего 432 дня. Хотя относились к нему корректно, немец пребывал в подавленном состоянии. И напрасно — советская тюрьма выглядела куда более приятной альтернативой, нежели ракета «земля-воздух», которая вполне могла «навестить» Руста во время полёта.
Летом 1988 года знаменитый глава МИД СССР, а в ту пору председатель Президиума Верховного Совета СССР Андрей Громыко подписал указ об амнистии Руста. 3 августа 1988 года лётчик вернулся в ФРГ, где на какое-то время стал весьма популярной личностью.
Впрочем, продолжалось это не слишком долго.
О Русте снова вспомнили осенью 1989 года, когда он попал под суд уже в Германии. Он проходил альтернативную службу в госпитале, где ударил ножом медсестру, не разделившую его любовных чувств. В 1991 году немецкий суд приговорил Матиаса Руста к 4 годам — то есть к такому же сроку, как и ранее суд советский. Как и в СССР, в Германии к нему проявили снисхождение, выпустив на свободу после 15 месяцев заключения.
Затем Руст путешествовал по миру, женился на индианке, обращался в индуизм, разочаровывался и в жене, и в религии, возвращался домой, где снова оказался под судом — в 2001 году его поймали на краже свитера в универмаге.
Кажется, что воспоминания о полёте в Москву стали для него главным делом жизни. Он охотно встречается с журналистами, рассказывая о нём, к его 25-летию в 2012 году даже выпустил мемуары.
Тогда же, в 2012 году, журнал «Штерн» опубликовал мнение 44-летнего Матиаса Руста о своём поступке, совершённом в мае 1987 года: «Сейчас я смотрю на произошедшее совершенно по-другому. Я точно не стал бы повторять это и назвал бы свои тогдашние планы нереализуемыми. Это был безответственный поступок».