Хюррем Хасеки Султан — великая Роксолана из Западной Украины
Хюррем Хасеки Султан — великая Роксолана из Западной Украины
Самым могущественным украинцем за всю историю был, очевидно, Никита Хрущев – все-таки официальный глава ядерной сверхдержавы, одной из двух во всем мире в его время. А кто в этом списке на втором месте? Не все поверят, но эта женщина – не формальный, но фактический глава самой могущественной европейской, да и азиатской военной державы своего времени, не знавшей при ее жизни поражений.
Как ее звали на родине, мы толком не знаем и узнаем вряд ли. Имя, отчество и фамилия Анастасия Гавриловна Лисовская (вариант – Александра) впервые появились в беллетристических опусах на эту тему, датируемых второй половиной позапрошлого века.
Источник такой занимательной информации не приводится, и очень похоже на то, что этим источником автор еще и ковырялся в носу. Но, что она поповская дочка, весьма вероятно – похоже, что она владела начатками древних языков, в том числе и греческим, и это сыграло роль в ее дальнейшей судьбе. В какой еще семье это было бы возможно при дате рождения 1505 год? Место рождения – не то Рогатин, не то Чемеровцы, в любом случае Западная Украина.
Для польского короля – это его территория. Для татарского хана – персональный охотничий заповедник с правом безнаказанной реализации добытых во время охоты людей, животных и предметов за наличные деньги. Налетели, похватали, аркан на шею, мешок на голову, плетьми по чернозему до самой Кефы (Феодосии); там такой рынок рабов, что кого не привези – все продашь! В зависимости от товара – за разные деньги и разным покупателям.
Наша героиня, сменив пару-тройку хозяев, оказалась собственностью крупнейшего чиновника Османской империи — Ибрагима-паши, этнического грека. Вроде бы, он ее купил именно за знание основ языка – рассказывайте теперь, что для карьеры не нужно хорошо учиться! Гарем такого покупателя – уже карьера. Многие одалиски поступали в гарем, как современные подростки в престижный ВУЗ – по немалому конкурсу, в тяжелой борьбе, мечтая, что выберут именно их и вся их дальнейшая жизнь будет счастливой, почетной, обеспеченной и интересной, гораздо лучше тяжелой и рутинной работы в черкесском ауле или грузинской деревне. В общем, в гарем рвались точно так же, как в МГИМО или МТФИ, готов поспорить, что даже через знакомых блат у торговцев живым товаром искали и взятки давали, лишь бы получить желанное место.
Но Ибрагим-паша решил, что это не по его рту кусок – наверное, имел основания, ибо подарил красотку не кому попало, а самому султану Сулейману, близкому другу с самого детства. Султану подарок явно понравился, и Ибрагим-паша вскоре становится великим визирем, человеком номер два в османской иерархии. Рассказывают, что Ибрагим-паша почуял недоброе и умолял султана не возвышать его так. Имело смысл — папа Сулеймана, Селим Явуз, семи визирям головы поотрубал, и в Турции даже появилось проклятье: «Чтоб тебе стать визирем у султана Селима!». Но султан поклялся, что никогда его не казнит. Наверное, даже собирался сдержать слово – близкий друг все-таки…
Вскоре Настенька (или Сашенька, Бог ее разберет) получила у султана имя Хюррем («Смеющаяся») – бывают в наших краях девушки с этаким заводным смехом… Чуть позже он почтительно именует ее Хасеки, то есть «Милая Сердцу». Безграмотные венецианские дипломаты неизвестно с какой дури стали называть ее даже не по имени, а по предполагаемому племени – Роксолана. Ну, был тысячу лет назад в ее родных краях такой народ – роксоланы, ираноязычное племя, исчез к тем временам практически совсем. Тем не менее, на ее исторической родине ее чаще всего зовут именно Роксоланой. В принципе, ничего страшного – и веру, и язык своих отцов она быстро забыла, а турецкий язык она вскоре постигла на уровне, достаточном для написания любимому султану любовных стихов. Султан ее прекрасно и на славянском языке понимал (тогда славянские языки меньше отличались друг от друга, чем сейчас) – его мать была сербкой. Но она поняла, что нельзя упускать ни шанса, и стала совершеннейшей турчанкой – по собственной воле, а не по случайности рождения.
Борьба за существование в Дурр-ас-Саадет (Доме Счастья) была жестче некуда — гарем-вумен номер один, черкешенка Гюльбахар, сразу почувствовала, что новая симпатия султана является смертельной угрозой и ей, и ее любимому сыну Мустафе, наследнику престола — умному, энергичному и жестокому парню, в султаны в самый раз. Черкешенка боролась с соперницей, как могла — оскорбляла, унижала, а однажды не выдержала и прибегла к рукоприкладству: расцарапала лицо, вырывала клоки волос – ну вот видели, как пьяные бабы на базаре дерутся? Так разгневанные султанши вдвое хуже, не извольте сомневаться.
Но расцарапанная, взлохмаченная и, скорее всего, покусанная Хюррем обладает стальной волей, умеет делать большие ставки и наносит совершенно неожиданный ответный удар. Когда уже приметивший ее султан призывает ее к себе, она смиренно, но непреклонно отвечает, что по воле госпожи старшей султанши, она сейчас к употреблению по назначению совершенно непригодна и скорее отправится в пресловутый кожаный мешок с кошкой и змеей, в котором топили наскучивших султану фавориток, чем нанесет обиду любимому руководителю столь непристойным внешним видом.
Все ожидали, что именно этим дело и кончится, ведь недавно одна из султанских любимиц по имени Гюльфем, угодила в этот самый мешок за существенно меньшее преступление – она продала свою очередь к султану, тихо-мирно, без скандала на весь Дом Счастья. Что же султан сделал с Хюррем? А ничего, только разобрался во всей этой истории и после этого влияние Гюльбехар на султана начало стремительно падать. А Хюррем рождает султану детей, и вскоре он на ней просто официально женится – он же султан, кто ему запретит?
Этот брак оказался не только счастливым, но и многодетным: четыре сына и дочка, причем, что для турецких султанов нетипично, от одной женщины, а не от пяти. Но вот что интересно: сыновей рожали, воспитывали, учили, папочка игрушки дарил, ласкали, холили, баловали, чествовали – и все для того, чтоб убить всех до единого! Их родной единокровный брат, родившийся раньше, как только воссядет после смерти отца на престол, был должен выполнить закон великого султана-завоевателя, покорителя Константинополя Мехмеда Фатиха – перебить всех своих братьев до единого, да еще и беременных отцовских наложниц прикончить, чтоб никто, кроме нового султана, на престол не претендовал. Вот придет за Сулейманом Разрушительница наслаждений и Разлучительница собраний, воссядет Мустафа на престол и тщательно проследит, чтоб верные слуги сделали его круглым сиротинушкой. За это ли Хюррем боролась?
Очень быстро жесткость этой борьбы почувствовал ее даритель Ибрагим-паша – он соблюдал по отношению к Гюльбехар какой-то политес, был признан врагом. И вот 15 марта 1536 года Ибрагим вошел в султанский дворец, а уже оттуда его вынесли. Как же так, ведь султан клялся, что никогда его не казнит? А ему объяснили, что если при казни Ибрагима-паши он будет спать, то это и не считается – не сидит же он на престоле во сне… Ясно, что и сын Гюльбехар, Мустафа после этого не зажился – его обвинили в том, что он собирается в сговоре с иранским шахом свергнуть отца с престола. Даже письмо такое обнаружили, но кто его писал – Хюррем виднее. Формальный владыка уже полностью доверял фактической владычице.
Султан среагировал по самому жесткому варианту. Когда Мустафа вошел в его шатер и поцеловал ему руку, тот подал знак палачам, и те немедленно задушили Мустафу шелковым шнурком. Скорее всего, на глазах иностранных послов – немецкий посланник Бузбек вспоминает, что Сулейман глядел на смерть сына из-за матерчатой ширмы и ужасными взглядами как бы упрекал палачей за то, что копаются. Тут же был отдан приказ убить всех сыновей Мустафы, который не замедлили исполнить. Хюррем добилась своего – теперь смерть султана была совершенно не опасна ее второму сыну Селиму (первый умер в младенчестве), он унаследует престол!
А прочее многочисленное султанское потомство куда-то исчезло – тоже говорят, что не без участия Хюррем, но это уже практически по обычаю. Не все обвинения в ее адрес правдивы. Например, не стоит приписывать ей убийство своего собственного младшего сына Баязида – он, страшась участи, которая раньше грозила и Селиму, поднял восстание и после его провала бежал к персам, а те его и продали Сулейману за каких-то 400 000 золотых монет, после чего он, разумеется, был казнен. Но все это произошло в 1561 году, через 3 года после кончины Хюррем в великой славе и почете, к неутешному горю пережившего ее на 8 лет супруга. А вот матери султана пережить Хюррем не удалось – после ее попытки объяснить сыну, что он слишком безоглядно доверяет этой лживой и жестокой Роксолане, валиде-султан почему-то умерла при весьма странных симптомах после крайне недолгой болезни. Что в Турции говорят о причинах ее смерти – каждый догадается.
При жизни Хюррем она была вполне вменяемым правителем, глобальных мерзостей, помимо перечисленных, мужу не советовала и вполне занималась делом. Много усилий отдавала благотворительности, поощряла строительство, по ее приказу возводились мечети, медресе, и даже баня, работающая до сих пор. Но главное, что она оставила своему мужу и их общей стране – новый султан Селим Второй, рыжий, весьма далекий по интеллекту от своего блистательного отца, да еще и страдающий пороком, особо удивительным у правоверного мусульманина, но вполне ожидаемым от славянина как минимум на три четверти (мать Сулеймана, я уже упоминал, была сербкой). Для турецкого султана войти в историю под прозвищем Селим Мест, то есть Селим Пьяница, пожалуй, слишком экзотично, но он сумел этого добиться, хотя это кажется не более вероятным, чем испанский король, требующий от всех грандов сделать себе обрезание, или царь иудейский, обожающий яичницу с салом.
Мнения о Селиме, как о человеке, есть разные, но они чаще благоприятны — держава османов при его царствовании приросла отвоеванным у венецианцев Кипром, а энергичный визирь Мехмед Соколлу управлял железной рукой. Но вот поход на Астрахань, закончился унылым поражением, и не спасла даже фантастическая для тех времен идея прорыть для удобства доставки войск Волго-Донской канал – вот, оказывается, кто это придумал! А проигранная им битва при Лепанто стала поворотным пунктом всей турецкой экспансии — практически весь османский флот потоплен и сожжен, командующий им Али-паша убит и голова его насажена на пику, потери европейской коалиции в кораблях меньше минимум на порядок.
Расширение империи османов на Селиме завершилось, десятый великий султан Сулейман был последним из великих; дальше и дела империи, и, так сказать, профессиональный уровень самих султанов стремительно покатились по нисходящей. Да и жизнь Селим закончил как-то не по-султански – гонялся в бане за голыми одалисками с сосудом вина наперевес, поскользнулся и тюкнулся височком об угол мраморной лавки. Вот такой подарочек оставила османам Хюррем, вот так отблагодарила супруга за любовь и неслыханное возвышение!
Да, такие у нас девушки – была великая империя, и нет ее! Может быть она так коварно и изощренно отомстила туркам за ее похищение? Вряд ли – просто стремилась получше устроиться в жизни, как могла. Вот только Сулеймана жалко, Сулеймана Великолепного, Сулеймана Законодателя, дело жизни которого было подорвано и разрушено одной-единственной хитрой женщиной в благодарность за доброту и любовь. Впрочем, а как по-другому благодарят за эти чувства? На самом деле она не благодарила за любовь и не мстила за рабство, а просто была рукой судьбы, предназначенной покарать Османскую империю за безумное заблуждение, состоящее в том, что османы выше всех людей и имеют особые права.
Может быть, это гораздо более весомый повод не забывать о ней, чем все попытки поговорить о странностях любви?
с Борисом Бурдой