Александр Альтман: Выставка длиной в двадцать лет
В Музее русского зарубежья открылась выставка «Александр Альтман. Романтика предместий. Русский пейзаж парижской школы». Специально для «Культуромании» авторскую экскурсию по экспозиции провела куратор и коллекционер Любовь Агафонова.
Александр Альтман был человеком не только талантливым, но и необычайно удачливым, его жизнь — готовый сценарий для телесериала. Но чтобы собрать подробности его биографии – вместе с работами, которые в России экспонируются впервые – Любови Агафоновой пришлось провести серьезную исследовательскую работу.
- Сколько лет готовилась эта выставка?
- Больше двадцати. Я с двухтысячного года начала покупать картины Альтмана. В экспозиции тридцать работ, половина из моей коллекции, половина – те, что были куплены у меня или моих друзей коллекционерами.
- Почему работы Александра Альтмана, художника, родившегося в России, так долго шли к российскому зрителю?
- Мешала недобросовестность антикваров, которые, показывая картины Александра Альтмана, не привлекали искусствоведов и не проверяли информацию. В результате из его биографии получился какой-то винегрет: смешались и Александр Альтман, и Натан Альтман, и какие-то художники-французы.
Мы провели много времени в архивах, нашли и фотографии, и переписку, и подлинные каталоги выставок, вырезки из статей, которые были написаны об Альтмане при его жизни, и составили подлинную биографию художника, которого относят к «русским импрессионистам» и в то же время считают типичным представителем французской школы.
Он был ужасно везучим - родился в бедной, несчастной еврейской семье, но вместо того, чтобы плыть по течению, начал бороться. В этом смысле Альтман очень важный персонаж для всех нас: его жизнь пример того, как вопреки всем печальным событиям, которые выпадают на долю человека, можно выживать и даже побеждать.
Из еврейского местечка под Киевом он едет в Одессу, попадает помощником по хозяйству, практически слугой к известному журналисту, театральному критику и фельетонисту Власу Дорошевичу. Мальчики в местечках получали неплохое гуманитарное образование – они учили пятикнижие, умели читать, и это давало им возможность быстро внедряться в европейскую культуру, потому что они все были людьми книги. Дорошевич увидел в своем слуге тонкого и талантливого человека – кроме начитанности и жажды новой информации у него было еще и желание писать, он и умел видеть краски жизни и хотел передать их на холст.
Дорошевич познакомил его со своими друзьями, которые посоветовали начинающему художнику ехать учиться за границу. И вот посмотрите – казалось бы, имперская Россия, у бедного человека нет никакой возможности изменить свое социальное положение. Но возможности были! Если у человека были способности и желание их реализовать. И везение, конечно.
Занимаясь черной работой – он работал даже грузчиком, оставаясь слугой – Альтман сумел скопить деньги на поездку в Вену, но там он не задерживается, едет в Париж, где ведет примерно такую же жизнь, как в Одессе. Живет случайными заработками, в свободное время ходит в Лувр, где копирует произведения классиков. Знакомится с художниками Монпарнаса, бывает в «Улее», знаменитом приюте нищих художников, где в разные годы жили Модильяни, Сутин, Шагал и Цадкин. Здесь, в Париже, происходит вторая удивительная встреча в его жизни, ему опять везет.
Истощенный тяжелой работой и постоянным недоеданием, он падает в голодный обморок. Его тут же, с улицы, относят в больницу барона Эдмона де Ротшильда, того самого, который подарил Лувру свою коллекцию графики с рисунками Рембрандта.
Барон вдруг решил посетить своих подопечных и увидел, как молодой парень заканчивает карандашный портрет старика. Как я сказала, барон собирал графику Рембрандта, старик-еврей с рисунка Альтмана его тронул, он узнал рембрандтовскую тему.
Ротшильд заинтересовался молодым человеком и стал ему помогать. Любому художнику дружба с меценатом необходима. Если бы у нас не было абрамцевского кружка, возможно, не было бы и великих произведений Врубеля, Поленова и Коровина. Если бы не княгиня Тенишева, не было бы потрясающих вещей, сделанных Николаем Рерихом и Малютиным. Меценатом Альтмана стал барон Ротшильд. Благодаря его поддержке в 1908 году художник открывает в Париже свою персональную выставку, а в следующем году становится участником Салонов Независимых – передвижных художественных выставок, организованных одесским скульптором, критиком и пропагандистом нового искусства Владимиром Издебским.
Среди участников «Салонов» Издебского были и Бакст, и Билибин, и Гончарова, и Петров-Водкин, а также французы: Боннар, Дени, Матисс, Руссо. После Первой мировой войны Альтман – уже признанный художник, в начале двадцатых годов проходят две его персональные выставки. В 1927 году Александр Альтман он дарит свои картины городу Креси-ля-Шапель близ Парижа, где и создается его музей. Улица, на которой он расположен, до сих пор носит его имя. А у нас его причисляют к художникам второго ряда, что, конечно, неверно. Он мастер пост-импрессионистического пейзажа, он культурен, интересен, важен для нас и до конца своей жизни, хотя он живет в Париже и пишет Биарриц, Онфлер и Сен-Тропе, - очень русский. Все-таки среда, в которой ты родился, воздух, которым ты дышал в детстве, очень влияет на видение мира. Для меня он близок к Грабарю по звучанию. И это абсолютно мой художник. Когда-нибудь я сниму о нем фильм – фильм о человеке удивительной судьбы, родившемся в России и ставшем художником-романтиком Парижской школы.
Татьяна Филиппова
Фото: картина Александра Альтмана «Деревья у реки», предоставлена организаторами выставки