Профессия подонки. Очерки о работе украинской карательной системы. Суд
Материал предоставлен редакции автором. Предыдущая часть. Начало
Давление на подсудимого начинается в тот момент, когда уголовное дело поступает из прокуратуры в суд. Цель давления остаётся той же, но меняются средства. Людей уже бьют реже, теперь задача ПО – лишить подсудимого всякой информации.
Документы о передвижения дела из прокуратуры в суд задерживаются на одну-две недели. Подсудимый, естественно, с опозданием узнает, что числится уже за судом. Как следствие, ходатайство об ознакомлении с материалами дела он тоже подает с опозданием и ходатайство судом не удовлетворяется.
Логика проста – подсудимый не должен знать своего же дела, тогда он не сможет полноценно защищать себя на судебном процессе.
Адвокаты, за редким исключением, как на следствии, так и на суде защищают скорее интересы ПО, чем своего клиента. Адвокатура давно превратилась в одно из звеньев карательной системы. Они, не стесняясь, берут у родственников подзащитных деньги, но реальной юридической помощи не обеспечивают.
Причина простая и банальная: адвокаты, в большинстве своем, бывшие прокуроры, следователи, судьи. Они сохранили свои прежние контакты с действующими сотрудниками ПО, могут поддерживать дружеские отношения с тем же следователем, который вёл дело подзащитного… Полноценно защищать своего клиента – значит разоблачать методы работы дознания, следствия и суда. Адвокаты на это не идут.
Во многих случаях функции адвокатов сводятся к передаче денег от родственников арестанта следователю и судье, ведущему дело. Проще говоря, взяток. При этом не забывая и о себе. Но, к сожалению, это и есть самые эффективные защитники.
Среди адвокатского сословия встречаются и более отвратительные персонажи.
А молодые, грамотные адвокаты, еще не запятнанные связями с ПО, просто не в состоянии полноценно вести защиту. Против них прокуратура и следователи используют элементарные угрозы.
Так было в моём случае. Молодая девушка, адвокат Наталья К., на первый взгляд, с удовольствием взялась за мое дело. Она пришла в Одесский следственный изолятор, встретилась со мной, наметила линию защиты. Но вскоре ей позвонили из СБУ, то есть из того органа, который и состряпал наше уголовное дело. Её предупредили, что проявлять инициативу не стоит. Об этом я узнал позже. Но тогда сразу заметил, что Наталья стала вести защиту уже без прежнего энтузиазма.
С одной стороны, таких адвокатов можно понять. Ведь они вовсе не являются пламенными борцами за торжество справедливости и законности. Мотив, который привел их в адвокатуру, любовь к деньгам или, в лучшем случае, желание приобрести престижную профессию, определённый вес в обществе… Это обычные трусоватые обыватели. Первая же угроза со стороны ПО повергает их в шок. Тем более что работающие в системе СБУ «специалисты» угрожать умеют, и часто эти угрозы имеют под собой реальную почву.
Но есть ещё один вид адвокатов. Если у подследственного нет денег на оплату адвоката по собственному выбору, то следствие или суд назначают своего. Эта разновидность защитников даже не скрывает тот факт, что по-настоящему защищать безденежного клиента они не будут. Порой такой адвокат является попросту агентом, переодетым сотрудником ПО. Тогда он делает всё возможное, чтобы подзащитный «раскаялся», признал предъявленные обвинения.
Зеки нередко клюют на эту удочку, когда адвокат им обещает улучшение условий содержания, «мягкий» приговор и т.п. В итоге, как правило, все обещания оказываются блефом. Судьи выносят тяжелейшие приговоры к удивлению развесивших уши подсудимых. Не все заключённые понимают, что современный суд видит свою задачу не в исправлении оступившегося человека, нарушившего закон, а просто в водворении его на возможно долгое время за колючую проволоку.
Буржуазные судьи и суды – это один из механизмов осуществления государством геноцида собственного народа. Хотелось бы, чтобы все мои сограждане это сумели разглядеть сквозь ширму болтовни о «законности», «правосудии» и т.д. И свои адвокаты помогают в этом судьям, как только могут.
Как различить, где настоящий адвокат, а где агент государственных структур? Универсального рецепта здесь нет. Поэтому заключённый должен быть всегда начеку.
Но если адвокат пытается выяснить у Вас подробности совершенного правонарушения, которые еще не известны следователям и не отражены в материалах дела, будьте уверены, что перед Вами законспирированный полицай. Хоть и адвокатские «корочки» у него настоящие. Получив от Вас информацию по уголовному делу, он немедленно отнесёт ее в следственный отдел.
И если факты, о коих Вы неосторожно проговорились, окажутся важными, ждите отправки дела из суда на дополнительное расследование. Менты будут исправлять свои упущения, а Ваше уголовное дело будет распухать на глазах.
А потому возьмите себе за правило: Ваш адвокат должен знать лишь то, что уже известно следователю. Только на таких принципах можно строить свою защиту. Разумеется, подсудимый не может не изложить адвокату и свое видение защиты.
К сожалению, подавляющая масса заключенных – это малограмотные представители угнетённых классов. Юридическое образование для них несбыточная мечта. Это плохо. Такой человек, попав за решетку, должен хотя бы попросить родных и знакомых, чтобы они передали ему в СИЗО Уголовно-процессуальный кодекс (УПК). Знание законов для заключенного еще более важно, чем для свободного человека. От этого может зависеть время пребывания за решеткой, здоровье, а, возможно, и жизнь. Лениться здесь нельзя – слишком высока цена.
Если адвокат обещает Вам минимальный срок в обмен на «признательные» показания, не верьте. На самом деле никакого смягчения не будет. Даже если адвокат уверяет, что «договорился» с судьей и теперь нужна лишь определённая сумма для взятки, это еще не стопроцентная гарантия успеха. Очень часто эти высокообразованные юристы подзащитных «кидают»: деньги уходят в неизвестном направлении, а Вы получаете максимальное наказание.
Гораздо реже происходит возврат денег. Но все же бывает и такое. Судья, человек далеко не бедный, получает хорошую зарплату, ваше дело у него не единственное… И надо быть готовым к тому, что судья в ваших деньгах просто не нуждается. Быть может, ему сейчас гораздо важнее засадить вас в тюрьму, дать вам большой срок лишения свободы и в награду за это получить поддержку вышестоящих судебных инстанций или СБУ, прокуратуры, продвинуться по службе еще на одну ступеньку вверх.
Еще раз повторяю, что бы вам ни говорил адвокат, что бы ни обещал, чем бы ни клялся, относиться к нему следует всегда с опаской. В худшем случает это враг. В лучшем случае обыватель, которому безразлична ваша судьба и жизнь, а интересны лишь ваши деньги.
Очень ошибаются люди, думая, что судебный процесс, это красивый зал, нарядный в форме прокурор, судьи в мантиях с благородно-мужественными лицами… Это лишь вывеска! А для заключенных процесс начинается задолго до произнесения торжественной фразы: «Встать, суд идет!». Началу судебного процесса предшествует еще одна изуверская, годами отшлифованная процедура, ставящая своей целью окончательно деморализовать и физически истощить заключенного до начала судебного заседания.
«Заказывание на суд».
С первого взгляда, ничего особенного. По коридору тюрьмы идет надзиратель со списком заключенных, у которых на сегодня назначены судебные заседания. Надзиратель бьет в дверь камеры ключом и выкрикивает фамилию. Все бы ничего, но учтите, что происходит все это в 5.30 утра, а в некоторых случаях и в 3.00 ночи!
В администрации тюрьмы сидят психологи не хуже, чем в СБУ. Они знают, что каждое судебное заседание для человека – стресс, бессонница, отсутствие аппетита и т.д. Человек, находясь в таком состоянии в камере, прислушивается к любому шороху за дверью, в коридоре, вздрагивает, нервничает.
Задача системы – не дать подсудимому выспаться перед заседанием. Ведь у хорошо отдохнувшего человека и дельные мысли быстрее возникают, и память лучше, и взгляд яснее…
Из камеры арестанта на суд выводят примерно в 7.00-7.30 утра. Как правило, до завтрака. Вот и еще один рычаг психологического и физического давления – зек остается голодным. Пусть, сидя на скамье подсудимых, думает о еде, а не о том, как правильно построить свою защиту!
«Привратка».
Тесные, почти без воздуха накопители-боксики с тусклым освещением, а иногда и без оного. Без окон. Порой без скамеек. Здесь заключенных держат до прихода в тюрьму спецавтомобилей-«воронков». То есть часа два-три.
Понятное дело, что за это время взрослым мужчинам захочется курить, хоть это и запрещено. Хоть за такую «шалость» многие заключенные были биты и водворены в карцер. А с другой стороны, представьте, три часа в помещении без вентиляции, где вместо воздуха сизый дым?.. Жара, влага от испарений стекает по стенам и по спинам людей. В боксик загоняют по 40 человек, хотя рассчитан он максимум на 10. Это преисподняя! Многие садятся на корточки, а иные и просто на пол, потому что ноги уже не держат. К тому же, чем ближе к полу, тем меньше дыма.
В туалет не водят. За сильно настойчивое требование, чтобы вывели по естественной надобности, можно получить от надзирателей порцию побоев. И люди терпят.
Нередко у кого-нибудь в боксике начинается сердечный приступ, но даже в этом случае двери не открываются и врача никто не думает вызывать.
Носовые платки и маленькие полотенца, которыми арестанты вытирают вспотевшие тела, уже можно выжимать (что и происходит). На полу лужицы пота. Арестанты напоминают рыб, вытащенных из воды, так же широко раскрывают рты, пытаясь схватить спасительную порцию кислорода. Тщетно…
Проходит 2-3 часа, прежде чем начинается хоть какое-то движение. Наконец, открывается дверь и первую порцию заключенных, выкрикивая их по фамилии, уводят. На лицах оставшихся оживление и почти радость. Это лучше, чем просто ждать. Но выход из боксика не конец испытаниям, а лишь их видоизменение.
Продолжение следует…