ЖАРА В ПУБЛИЧНОМ ДОМЕ
Я хотя такой старый, но помню, как открыл первый постсоветский публичный дом в Одессе. А что такое? Это случилось во времена начала бурной деятельности немеряно расплодившихся кооперативов, устав каждого кооператива, даже из двух человек, был толщиной с талмуд «О вкусной и здоровой пище» сталинских времен… Слом, давно и подробно написал в своей древней книжке по поводу как и зачем кооперативщики писали в своих уставах, что они могут вести какую хочешь деятельность: разрабатывать нефтяные месторождения, шить джинсы, открывать банки и заводы по производству чего только хочешь, собирать пустые бутылки, посылать ракеты на иные планеты, не говоря уже за торговать абсолютно всем, что попадет в руки.
Тогда я сказал одному закомплексованному вторично: напиши там еще за публичный дом, тот вопросительно посмотрел на меня, на что пояснил самую элементарную из кучи причин: да кто там будет этот талмуд читать… И оказался прав на двести процентов по всем статьям… И вообще, чего тогда было нельзя? Вот пару лет назад, когда на улице Княжеской, 27, на втором этаже еще функционировал известный вам музей, под ним на бельэтаже открылось фотозаведение под много обо что говорящим названием «Парадная Буковецкого». Но каким образом парадная, вход в жилой флигель, где 8 квартир, взял и стал частной собственностью, обрекая тем самым тогда более двух десятков его жильцов, если не на бессмертие, то на мумификацию по месту прописки, потому что гроб с телом мог покинуть пределы дома только через ту самую собственность и никак иначе?
Каким-каким, таким же, как и все в начале лихих девяностых, а тут всего лишь публичный дом, было бы об чем сказать, кроме единственного тогда в мире абонемента на его посещение. Можно подумать, или еще в брежневские времена повальной русификации не демонстрировал гостям города огромный двухэтажный особняк, на крыше которого вечерами неоново горели громадные буквы «Будинок еблі», подробно повествуя для чего и кого он открыт? Я вас просто умоляю! И с абонементом было все ради блага человека, лишь бы клиент косяком пошел, как рыба – на самодур.
Только обмолвился в лихие девяностые за абонементы, как через несколько дней они были уже готовы и пошла жара, выражаясь тем же рыбацким языком. Я себе думаю, это были самые первые абонементы в публичный дом, аж приятно вспомнить какие сливки сняли только от их появления на свет, как их умело использовали… Потом плагиаторы, увидев это дело, стали лепить и продавать на всех углах и весях за смешные копейки какие-то хохмические фальшаки, а мне лишь остается вспомнить: первый из абонементов вместе с китайским париком и книгой «Неизвестная снасть» был совсем не случайно подарен одному из посетителей музея, допущенного в Святилище Рожденной Повелевать во время персональной экскурсии, и таки было почему...