Радио "Свобода": Правда хуторян. Как живут села на линии соприкосновения в Донбассе

19 августа Офис президента Украины сообщил об очередных договоренностях, достигнутых на переговорах в минской Трехсторонней контактной группе: согласовано 20 участков для разминирования и 4 – для отвода вооружения. В декабре 2019 года на саммите глав стран "нормандской четверки" говорили только о трех новых участках. Новые планы, видимо, должны сгладить опоздание с имплементацией парижских договоренностей.

Ни в Москве, ни в Киеве, ни в Донецке пока не сообщают, на каких конкретно участках произойдет отвод вооружений. Это, может быть, станет известно после 28 августа, когда состоится встреча политических советников глав государств "нормандской четверки". При этом еще в марте стороны были согласны на разведение в окрестностях сел Гнутово и Павлополь на линии соприкосновения под Мариуполем. Здесь побывал корреспондент Радио Свобода, чтобы выяснить, чего от перемирия ждут местные жители.

Пищевик – блокпосты как государственная собственность

19 августа в поселке Пищевик Донецкой области из-за настоятельных просьб местных властей компания Vodafone установила оборудование для связи стандарта 4G. "Чтобы люди по обе стороны связь имели, даже здесь!" – спокойно поясняет Радио Свобода глава соседнего села Павлополь Сергей Шапкин. Его фамилия есть в списке рабочих волонтерской бригады, который передали пограничникам, чтобы иметь возможность регулярно работать в так называемой серой зоне.

Между Пищевиком и соседним Октябрем (это уже не контролируемая Киевом территория, там КПВВ "ДНР") Шапкин мечтает капитально отремонтировать разбитую дорогу. Какая фирма решится на ремонтные работы, а заодно на разминирование посадки рядом, он пока не знает, но хочет с односельчанами показать пример – поработать над очисткой обочин дороги от буйно разросшейся за шесть лет растительности.

За всю войну на участках дорог между "нулевыми" блокпостами сторон в районах КПВВ "Майорск", "Марьинка", "Новотроицкое" или "Гнутово" ни разу даже ямы на дорогах не засыпали, не говоря уже о более серьезном ремонте. Еще никто не рискнул привезти дорогостоящую технику на территорию между позициями сторон конфликта, и представить себе человека, который даст гарантии безопасности для осуществления таких работ, довольно трудно. Но местные люди приучены войной и к тому, что не стоит воспринимать слово "невозможно", потому что своей жизнью здесь они опровергают его каждый день.

В селе Пищевик живут 13 человек, здесь находится один из четырех крупнейших в Донецкой области КПВВ "Гнутово", который сейчас закрыт, как и единственный здесь магазин "Караван". Нет потока через линию соприкосновения – нет торговли, нет работы.

"У нас тут есть пара мужиков, не пенсионеров, и одна женщина, но работы сейчас нет, конечно!" – поясняет "главная" тут жительница, которая просит не фотографировать ее и не называть имени, чтобы "не волновать детей в Калининграде". Работа тут раньше была простая: местные сидели в "Караване" и ждали звонка "своего" перевозчика, а когда он приезжал, очередные четыре человека садились к нему в машину и пересекали КПВВ. Через линию соприкосновения нормы провоза товара рассчитаны на одного пассажира, поэтому за ним не ездили в одиночку. До эпидемии коронавируса было жесткое правило: больше одного раза в день местные не могли прокатиться на "ту сторону" и обратно. За этот один раз платили 150 гривен (5 евро). Помимо этого заработка, была помощь международных гуманитарных организаций, огороды, пенсии. Вот и все, что помогало жителям Пищевика удержаться на плаву. После остановки движения людей и грузов через линию соприкосновения жизнь местных тоже изменилась.

Установка оборудования для связи 4G означает, что могут наступить лучшие времена – например, будет восстановлена работа КПВВ "Гнутово". До сих пор специальное приложение, которое отслеживает в Украине соблюдение обязательной двухнедельной обсервации, без которого людей с неподконтрольной Киеву территории не пропускают на подконтрольную, загрузить в смартфон здесь было трудно.

Вместе с интернетом в Пищевике ожидают установку банкомата и появление мобильного ЦНАПа (с украинского эта аббревиатура переводится как Центр оказания административных услуг. – Прим. РС). Разворачивание инфраструктуры КПВВ может привести к решению еще одной насущной проблемы маленького села: тут могут пробурить скважину. Местный пруд на околице пересох совсем, вода из колодцев в округе почему-то повсеместно уходит.

Об этих проблемах глава Павлопольского сельского совета и местные жители говорили во время недавнего визита большой делегации во главе с заместителем Донецкой областной военно-гражданской администрации, главой администрации Волновахского района, военными, пограничниками и донорами Программы развития ООН.

"Администрация хочет завести КПВВ под государственное предприятие, выстроить порядок на постоянной основе, наладить все сервисы для людей – короче, надолго все это! – делает свой вывод после отъезда высоких гостей Сергей Шапкин. – А мы думаем, если все встанет, может, уголек люди снова смогут покупать в Шахтерске, может, разминируют Бердянское и Лебединское, а мы туда частных предпринимателей запустим, и поедут туда к нам отдыхать люди из Донецка?"

Невозможное возможно

В 2014 году самый крайний здешний украинский блокпост рядом с Мариуполем был в селе Гнутово, а Пищевик и Павлополь оказались между позициями сторон со всеми вытекающими отсюда последствиями. На работу жители Павлополя ездили в Мариуполь и вечно опаздывали из-за пробок при утренних проверках на блокпостах – и это было самой маленькой проблемой. Вокруг стреляли, осколки попадали в провода и газовые трубы, а скорая помощь и все ремонтные службы превратились для Павлополя в недостижимую роскошь за линией блокпостов. Патрули украинской армии и сепаратистов постоянно приходили со своими проверками, а бойцы с автоматами – в местный магазин за сигаретами и сладким.

Удивительное умение жить между двумя этими мирами появилось у Сергея Шапкина в то время. Он признается, что в критических ситуациях предпринимает совершенно невозможные действия – например, умудряется достучаться до командиров по обе стороны линии соприкосновения. Для начала украинские и чужие солдаты стали ходить в местный магазин по графику – до обеда и после, чтобы в селе не случилось спонтанной перестрелки. Потом удалось добиться, чтобы не стреляли по самому Павлополю, потом сохранить и вывезти в договоренное время во время перемирия маток белуги и осетра с хозяйства в местном водохранилище – здесь существовал совместный проект России и Украины по выведению малька ценных пород рыб для Азовского моря.

А потом Шапкин смог добиться, чтобы украинская морская пехота чуть сдвинула свои позиции, и Гнутово оказалось в тылу, а Пищевик и Павлополь уже не в серой зоне, а за спиной украинской армии без утренних проверок на блокпосте.

Еще в Павлополе из местных мужиков собрали волонтерскую ремонтную бригаду со всеми допусками, и они успешно все годы войны ремонтируют поврежденные обстрелами и временем провода электропередачи, а также выполняют довольно сложные газовые работы. С газом связана местная особенность, о которой местные не любят лишний раз говорить. В 1990-е годы из России через Новоазовск к мариупольским металлургическим комбинатам протянули резервный газопровод и заодно подключили к нему несколько сел. Шапкин умудрился сохранить возможность покупать газ именно из этого газопровода. В Павлополе жители и украинская морская пехота жарят яичницу на русском газе, который стоит в пять-шесть раз дешевле украинского. Детский сад и школа не работают и не отапливаются, поскольку украинские коммунальные предприятия перечислять платежи в русских рублях в Новоазовск не могут, но жители самоорганизовались и время от времени ездят через линию соприкосновения, чтобы оплатить счета…

Летом 2019 года в ходе одного из обстрелов газовую ветку повредили. Павлопольский сельский голова, никто не понимает как, но смог договориться со всеми – ремонт газопровода для села закончили к саммиту глав стран Нормандского формата в Париже. Газопровод отремонтировали в "ДНР", проверили на территории, подконтрольной Киеву. Официальные украинские газовые службы к подключению газа не были причастны, чтобы не вступать ни в какие отношения с непризнанными властями самопровозглашенных республик. Газ подключила местная бригада, но за ними со стороны наблюдали специалисты из Мариуполя.

Это произошло в то время, когда крупные города Марьинка и Красногоровка под Донецком даже при содействии ОБСЕ и международных переговорщиков седьмой год не могут восстановить подачу газа (они получали его по газопроводу из Донецка), а какой-то Шапкин с каким-то Павлополем без лишних посредников умудряется решать для своих шести сотен жителей неразрешимые проблемы межгосударственного уровня…

Мирное наступление

"Понимаешь, мы тут начали мирное наступление!" – поясняет глава сельсовета Павлополя уже в своем рабочем кабинете. Главный "наступающий" на этом фронте сидит рядом с Сергеем Шапкиным. Фермер Вадим Бурлаков взял на свой страх и риск 90 гектар земли рядом с линией соприкосновения и в этом году впервые с начала боевых действий стал их обрабатывать. Работает он в прямой видимости позиций "той стороны" – до них приблизительно два с половиной километра. На днях он вытащил культиватором из земли два снаряда. Если бы он их поддел за взрыватель – фермер бы не сидел в кабинете главы сельсовета, но повезло – не взорвались. До этого здешние трактористы уже гибли на минах, а местная тракторная бригада имеет голландский трактор с "броней" – дополнительными листами железа на кабине.

Бурлаков работал совсем не на нем. Фермер немного расстроен. Здесь, на линии соприкосновения, все специалисты в артиллерии: считается, что снаряды прилетают парами, и если бы он вытащил два танковых или два гаубичных – вопрос считался бы закрытым. Но Бурлаков вывернул из земли непарные – танковый и гаубичный снаряды. Их пары, возможно, еще остались в земле. "Понимаете, танковый от гаубичного сильно отличается взрывателями, у гаубичного снаряда взрыватель на поросёнка похож, а у танкового острый, РГМ называется, я их с 2014 года все изучил!" – поясняет разницу фермер.

Поля в радиусе пяти километров от линии соприкосновения никакому гуманитарному разминированию не подлежат – опасно работать персоналу, а на тщательно очищенные площади часто опять прилетают мины или снаряды, превращая разминирование в пустые хлопоты.

"Во-первых, там на моем поле в прошлом году был пожар и уже взорвалось больше десяти снарядов, – терпеливо поясняет Бурлаков. – Во-вторых, я прошел все свои гектары, два месяца ходил и, как что увидел, сразу белый мешок рядом привязывал и хлопцев военных звал, а они уже взрывали… Что нашел? Гранату, мины, хвосты с СПГ, РПГ (станковый и ручной противотанковые гранатометы. – Прим. РС), патроны разные, на одно самодельное сам наехал… Даже не знаю, что это было – меня два с половиной часа не было, хлопцы эту мину приехали и забрали. Тут же все что угодно может быть, даже авиационными НУРСами (неуправляемый ракетный снаряд. – Прим. РС) приспособились стрелять из окопов… А что мне еще делать, моя фамилия Бурлаков, я буду тянуть и тянуть!" – поясняет свою мотивацию фермер.

В это время перед сельсоветом играют взрослые и дети: психологи из немецкой благотворительной организации приехали и устроили детворе праздник. Очень волновались, что попадут в кадр и их лица появятся в СМИ. Рядом с магазином – местные жители, военные, за столиком сидит уставшая компания рыбаков, ждет автобуса на Мариуполь. "Вот, рыбаки, ловят на водохранилище, где снайперы целятся!" – представляет их Шапкин.

"От Пенсионного до Гусиного залива ловим, ловим окуня на силикон, на блесну, на живца. Приезжаем первым автобусом в 6:07 из Мариуполя. Вы – журналист? Вот бы сказали, чтоб пораньше автобус отправляли! – доброжелательно рассказывает жена рыбака. – Первый раз, когда мы сюда больше месяца назад приезжали, было стрелковое и тяжелое что-то стреляло, а сейчас и не стреляют и пару килограммов улова всегда есть! Как из Широкино рыбколхоз переехал – бычка мариупольского не стало. Все тралами повыбирали, сюда вот широкинцы хорошо еще не добрались!"

Большой секторальный план

Село Широкино под Мариуполем – одна из самых горячих точек фронта в Донбассе – разрушено во время боев еще 2014–15 годов. Местный рыбный кооператив действительно переехал ближе к Мариуполю, а жители тоже разделились между Мариуполем и Новоазовском (территория, не подконтрольная Киеву. – Прим. РС) в примерной пропорции 600 на 300 человек, и ждут там возвращения к своим разбитым домам у моря.

Детей, взрослых, рыбаков Сергей Шапкин показывает не зря – ЦИК Украины отменил выборы во многих местах прифронтовой зоны, в том числе и в новой объединенной территориальной громаде Сартана, в которую теперь входит и Павлополь, и пустое Широкино.

"Есть у меня план, мечта, как хочешь это называй. Есть высказывание Зеленского на форуме в Давосе: он сказал, что мы не готовы разводить войска по всей линии, а только точечно, – говорит Сергей Шапкин. – Прекращения огня в одной точке – что это такое? Слева – позиции, справа – позиции, перекрестный огонь ведется, поди разберись, кто там первый начал? Тем более что спровоцировать огонь может и разминирование, и животное, которое пробегало и растяжку зацепило, и пьяный, которому показалось что-то, и он выстрелил из гранатомета… Может, проще секторами?! Так вот мы предлагаем взять сектор Широкино – Чермалык. Это территория нашей объединенной громады: сорок километров от моря до водохранилища. И там не просто разведение военное сделать, а обсуждать его совместно с местными органами власти. Почему? Потому что военные мыслят своими категориями. Для них интересно, где господствующая высота, да? А мы мыслим: "Ага, вот населенный пункт, вот тут проходит водоснабжение, энергоснабжение, вот тут идет подвоз продуктов, поток транспорта, медобслуживание. У нас людские категории. Мы предлагаем гуманитарные вопросы решать, а не только военные. Дальше – начать процесс разминирования этих территории и процесс возвращения людей, и с оккупированных территорий. Сейчас весы качаются и часто не удается договориться. А мы хотим внести в эту формулу свою константу – человек! Мы должны сказать: есть люди, широкинцы, мы не знаем, как лучше воевать, мы хотим, чтобы в село вернулись люди. Выход один: чтобы люди вернулись, линия фронта должна быть здесь! Широкино должно быть в тылу ВСУ, 300 человек из Новоазовска тоже должны вернуться! Это такая вот наша правда. Если хочешь – правда хуторян".