Шесть лет спустя: Люди в Донбассе ждут освобождения совсем с другой стороны
Как, наверное, большинство назревших восстаний, это прошло бескровно. Одновременное взятие народом областных администраций в Донецке и Харькове, а также захват Луганского управления Службы безопасности Украины не взяли ни единой жертвы. Наоборот, в том воодушевлении, какое испытывали в тот день люди в этих городах, явственным образом рождалось новое. Новое общество, новые люди.
Или так, по крайней мере, тогда казалось участникам событий…
Предыстория безвластия
Успех подобных восстаний определяется ещё и тем, что имеется вакуум власти. Когда он имеется, конечно. Иначе это – кровавый мятеж, путч. Как то было в Киеве, где руководители Майдана как раз никак не могли устроить полноценное восстание, покуда не отправили снайперов стрелять в собственную же идущую за ними толпу.
Так и вышел у них всего лишь государственный переворот, в то время как в Донецке и Луганске народ взял валявшуюся под ногами власть…
Руководители Майдана как раз никак не могли устроить полноценное восстание, покуда не отправили снайперов стрелять в собственную же идущую за ними толпу. Фото: Jacob Balzani Loov/ZUMAPRESS.com/Globallookpress
В Харькове – тоже… было. Но там, как рассказывал позднее один из виднейших активистов "Русской весны" в этом городе, легковерная толпа поддалась крикам то ли искренних, то ли хитро "заряженных" агитаторов и пошла митинговать дальше. Оставив здание администрации и всю власть в распоряжение растерянных милиционеров, только что готовых было исполнять приказы новой "народной администрации". Созданием которой никто не озаботился…
А дальше было поздно. Киев очухался, в Харьков прислали ОМОН из Винницы, который и навёл там власть нового режима. Вот тогда кровь и пролилась.
Куда ушла власть, чтобы её можно было просто поднять, тайна невелика. Первым и главным было обстоятельство победы беззакония в Киеве, где произошёл антиконституционный силовой захват власти.
Причём первыми и явными бенефициарами переворота стали прямые и открытые украинские нацисты из мелких, но многочисленных и крикливых радикальных группировок. Именно они тогда были больше всего заметны, ибо вполне вписывались в идеологию тех сил, что захватили власть на Украине. Путчисты ведь тоже начали с объявления утратившим силу закона "Об основах государственной языковой политики", который разрешал официальное двуязычие в регионах, где численность нацменьшинств превышает 10%. Это было по-своему эпическое зрелище: депутаты голосовали, а над залом заседаний по трибунам ходили вооружённые нацистские боевики, как бы демонстрируя, под чью дудку теперь будет петь Рада…
Так что все всё верно поняли: русский язык запрещён, и запрещён нацистами. Отсюда возникло второе следствие: в регионах, населённых людьми, идентифицирующими себя как русские, власть как-то сама собою сдулась. Как пробитое колесо. Потому как, хоть и была государственной, но, во-первых, переставала таковою быть из-за незаконного переворота в Киеве, а во-вторых, всё же не могла проводить в жизнь откровенно фашистские, антинародные для данных регионов решения Киева. Это было просто невозможно там, где, согласно социологическим исследованиям ОБСЕ, главным требованием народа к власти было пресечь разгул нацистского бандитизма в стране и распустить с разоружением незаконные радикальные формирования.
Но именно они и отправились в русскоязычные регионы…
Пусть восстаний
Юго-восток забурлил сразу же после кровавого путча в Киеве. Последней реальной попыткой сохранить там хоть какую-то законную власть – а на ту пору по всей Украине она была законная только в регионах, – стал 22 февраля в Харькове съезд депутатов всех уровней юго-восточных областей Украины, города Севастополя и Автономной Республики Крым. Тогда, по практически единодушной оценке экспертов и политологов и с той, и с другой стороны, возникал очень неслабый шанс сохранить хотя бы на части территории страны легитимное государственное руководство. Вот он, законный президент, вот они, избиравшиеся народом депутаты, вот они, полномочные главы администраций. А судя по тому, как чуть позже происходило всё в Крыму, где региональные власти пошли на разрыв с киевскими узурпаторами, за харьковским съездом пошли бы и армия, и местные силовики. И при таком раскладе, скорее всего, и в Киеве хунта долго не продержалась бы.
Но… Законный президент на съезд не явился. Харьковские мэр и губернатор Кернес и Добкин делегатов предали, тихо поклонились Киеву, сами делегаты тоже на заявление о взятии власти в свои руки не решились… Итог оказался закономерен…
Тем не менее митинги и акции протеста катились по юго-западу волнами. Уже первого марта – Харьков, Донецк, Днепропетровск, Одесса, Луганск и другие города. Тогда же был впервые поставлен вопрос о референдуме по вопросу определения дальнейшей судьбы Донбасса. Тогда же прозвучали громко слова о праве "обратиться за помощью к братскому народу Российской Федерации".
Кстати, тогда же прошли первые успешные штурмы областных администраций. Но люди до точки кипения ещё не дошли, и такие акции заканчивались освобождением административных зданий.
И всё это бурление продолжалась весь март. Даже по данным подчинившейся Киеву милиции, только в Донецкой области за месяц прошло две сотни различных акций и демонстраций с участием 130 тысяч человек. Волновались все: протесты отмечались в Мариуполе, Краматорске, Горловке, Макеевке и других городах области. Та же картина всеобщего восстания по городам Луганской области.
Так что 6 апреля наступило закономерно и неизбежно.
Успех или поражение?
Итак, 6–7 апреля состоялся не просто захват ряда административных зданий в Донецкой, Луганской и Харьковской областях, а – их занятие с провозглашением новой власти. В Донецке появилась Донецкая народная республика, в Луганске – Луганская народная республика.
В Харькове такого же провозглашения не произошло. По уже описанной причине – оказалось просто некому. Лидеры протестов не могли эти самые протесты поделить. У всех была собственная гордость – ну-ка, кто больше моей толпу соберёт и за собой поведёт? Итог опять-так немножко предсказуем. Через два дня сотрудники МВД, верные Киеву, очистили административные здания, в городе объявили антитеррористическую операцию. Толпы разогнали, активных оппозиционеров посажали.
Вопрос о власти, и о толпе, и о власти над толпою был решён…
В Донецке и Луганске всё прошло куда более решительно. Вожди тоже рвали друг у друга эфемерное одеяло власти, но тут были решительные люди, которые брали дело в свои руки. В Луганске, например, сами себя подвели эсбэушники, которые 5 апреля арестовали якобы "диверсионную группу", которая планировала вооружённый захват власти 10 апреля. Может, и планировала. Если такое можно творить в Киеве, то почему нельзя в Луганске? Но так или иначе, а на следующий день больше тысячи человек пришли к зданию СБУ в Луганске, потребовали освободить задержанных, а в ответ на отказ начали штурм здания.
Потом было много всякого. Карательная акция Киева после подписания 14 апреля и. о. президента Украины Турчиновым указа "о начале антитеррористической операции" на востоке Украины. Которая вскоре переросла в полноценную гражданскую войну. Были убийства и расправы с населением, с пленными "сепаратистами". Блокада и обстрелы городов без разбора на военные и мирные цели. Был голод.
Но была и помощь. И была победа.
И остались вопросы. Из них главный: каков итог после прошедших 6 лет?
"Мы не дадим России повторить крымский сценарий в восточном регионе Украины", – грозил тогда Турчинов. Не дали? Пожалуй, на Крым действительно не похоже. Но с другой стороны, и регионы эти под власть нацистского Киева не вернулись. И самое характерное в настроениях народа передают нечастые откровенные рассказы участников карательной операции со стороны Киева. А они признаются, что там, где на территориях Луганской и Донецкой областей ещё стоят украинские войска, – люди их, а главное, они сами себя считают – оккупантами.
С соответствующими отношениями между "освободителями" и "освобождаемыми". Потому что освобождения люди там ждут совсем с другой стороны…