Счастье солдатской матери : 10 сыновей ушли на фронт и все 10 вернулись
0
400
10 братьев Лысенко
У каждой семьи своя история. Но есть всё же истории особые, от которых сжимается сердце, которые дарят веру в силу человека и в счастливый случай. Именно такой является и история украинской семьи Лысенко, в которой на фронты Великой Отечественной ушло десять сыновей. Ушли, чтобы вернуться с победой.
В 1930-х годах украинском селе Бровахи под Корсунь-Шевченковским жила семья Лысенко. В разные годы у Макара Назаровича и жены его Евдохи родилось шестнадцать детей – 5 дочерей и 11 сыновей. Отцу и матери удалось сберечь всех своих детей в самые сложные годы, провести их всех через болезни и голод живыми. В 1933 году Евтух, один из сыновей, в поисках лучше доли подался на заработки в Киев, затерялся из виду, утратил связь с семьей и где-то умер. Отца не стало в начале 1940-го. А когда началась Великая Отечественная, из материнского дома ушли на фронт десять сыновей: Ходось, Петро, Иван, Василь, Михайло, Степан, Николай, Павло, Андрей и Александр. Материнская молитва сохранила детей: все 10 сыновей Евдокии Лысенко вернулись живыми!
Первым в 1944 году вернулся сын Николай. Выжил он чудом в бою, в котором потерял всех своих товарищей. До войны он был трактористом, а перед тем, как попасть на фронт, ему пришлось пережить немецкие лагеря в Корсуне и в Киеве. И каждый раз он убегал – домой, к маме, к родной земле. Осенью 1943 многих людей собрали в Дарнице в огромный сарай, но уничтожить не успели – пришли советские войска. Тогда стал Николай к пушке и пошёл на Запад.
Степан первый свой бой принял под Смоленском. Был он танкистом, правда, без танка – не хватало в начале войны танков на всех. Из того боя его вынесли через 2 недели с тяжёлым ранением в голову. В госпитале провёл 1,5 года и вернулся в свою 83-ю гвардейскую танковую дивизию. А когда война закончилась поехал добивать фашистов на Дальнем Востоке. Домой вернулся в 1947 году.
Павло Лысенко, война для которого началась под Корсунем, тоже вернулся домой только в 1947. Было у него после окончания войны дело в Карпатах – в рядах Красной армии чистил леса под бандеровцев. А когда пришёл домой – мама не признала. В зате у неё в это время квартировали новобранцы, которых отправили рубить лес. Постучал в окно Павло, а мама услыхала, да рукой только махнула: «Иди, иди, солдатик, полон дом...» Потом признала, плакала.
Самым радостным событием для Павло на войне, по его словам, стала случайная встреча с братом Михайло. Полковой разведчик Михайло Лысенко шёл (сам, правда, того не зная) за орденом Славы В эту ночь они с товарищем в тылу у немцев захватили бронетранспортер и семь солдат с офицером. День Победы он встретил в ереванском госпитале, куда попал из венгерского города Мишкольца.
Ходось пришёл с фронта без ноги - под Будапештом напоролся на мину. Дивизионная разведка, в которой воевал брат Ходось, нарвалась на минное поле. Вспоминал, что когда его раненного везли на телеге, кричал он от боли и страха криком. И тут подошёл к нему пожилой дядька и говорит: «Ты что? Без ноги и кричишь. И жить, и работать можно. Вон у человека оба глаза выжгло, пусть он кричит». Подумал Ходось: «а верно. Ему хуже, пусть он... И замолк.» Вернулся, мать плакала– главное, что живой.
Евдоха Лысенко - мать, которая проводила на войну 10 сыновей и всех дождалась домой.
Василий Лысенко был единственным офицером среди братьев – войну прошёл комвзвода и минометной батареи. Войну закончил в Будапеште, где третий раз был тяжело ранен. Попал в госпиталь в Ереване. Оттуда и возвращался домой к матери.
Для Ивана война стала «кружением»: из дома на север, на линию Маннергейма и снова домой. Оборонял Черкассы, Лубны, Ромны, Киев. Под польским городом Треблинка попал в плен, бежал (конечно, домой, к маме). А потом с советской танковой частью дошёл до самой Вены, чтобы уже навсегда вернуться домой.
Петро тоже прошёл всё войну, домой не писал – куда писать, если родное село под немцами. А после войны стол почтальоном, будто покрывая свою вину за те, ненаписанные, письма.
Андрей был пехотинцем, в конце войны под Яссами был тяжело ранен. Домой вернулся без ноги, но как радовалась мама! После войны стал печником. А в селе говорили: «Ой и теплые у него печи! Сам больше всех на маму свою, Евдокию Даниловну, похож и тепло её людям несёт.»
А больше всего радовалась семья, когда вернулся с войны последний брат – Сашко. Самый молодой Александр, которому в 1944 г. исполнилось лишь 18 лет, штурмовал Берлин. Вспоминал потом, что хотел расписаться на Рейхстаге, да постеснялся - почерк неважный. Откуда было взяться почерку, если с восьми лет пас скотину, а в пятнадцать лет война началась. В Берлине, остался дослуживать свой армейский срок после войны, посылая матери и пяти сестрам (братья семьями обзавелись уже) посылки. А вернувшись, женился, стал в колхозе работать плотником, шорником, мельником.
А какая у их была мама! Худенькая, веселая, спевучая и приветливая. Она и работала до 77 лет, до последнего дня, как мотылек.
Памятник Евдохе Лысенко
Когда в начале 1980-х в колхозе «Россия» побывал корреспондент «ЛГ» Юрий Рост, он написал очерк про семью Лысенко, а в конце статьи были такие строки: «Воздадим должное матери, вырастившей десятерых солдат и пять дочерей. И хорошо бы ей поставить в Бровахах памятник, тем более что росту она была маленького и бронзы на нее уйдет немного». Председателю колхоза материал понравился, вот только он сразу уточнил, что «бронзы в деревне нет вовсе, а гипсовый бюст сделать хорошо бы».
Этот снимок был сделан после открытия памятника матери братьев – ветеранов Великой Отечественной Евдокии Лысенко в 1984 году. Их уже 9.
Но обратил внимание на эту заметку и директор Днепровского завода Леонида Стромцова, который написал в редакцию газеты, что его предприятие готово безвозмездно отлить скульптуру матери. Скульптор Константин Чеканов из Днепропетровска сделал модель. А уже через два года бронзовую фигуру Евдокии Даниловны привезли в Бровахи и установили на постамент на том самом склоне.
Часть мемориального комплекса
За памятником председатель Ковтанец высадил десять тополей и пять плакучих ив (в память о дочерях). Хорошо получилось. На открытии памятника в 1984 году сыновья стояли с непокрытыми головами в память о матери и о брате Василии, который до праздника не дожил.