Эксперимент с классикой: Новый театр Воронежа поставил «Не Му-му»

Документальный театр Воронежа, артисты которого занимаются художественной обработкой реальных историй, обратился к классическому произведению. На сцене Дома актера Новый театр сыграл премьеру «Тургенев (не Му-му)» по повести «Вешние воды». Синтез жанров – Для драматических театров классика – это основа основ, а для нашего театра – это прежде всего эксперимент. Мы работаем в документальном жанре, и классические произведения еще не ставили, – рассказывает режиссер Виктория Шаламова. – Но все же мы и здесь решили работать в привычном для себя ключе, объединив авторскую музыку, хореографию и текст. Новую постановку готовили примерно три месяца – работа с классическим наследием оказалась не проще, чем с документальным материалом, когда артисты сами ищут героев и беседуют с ними. Репетиции проходили в очень плотном режиме, а три ночи перед премьерой и вовсе оказались почти бессонными. Впрочем, работа с прозой в театре всегда довольно рискованна, но «перекладывать» на сценический лад Тургенева, слово которого называют «музыкой», и вовсе может показаться безумием. – Я не ищу легких путей, по всей видимости. Меня очень привлекает проза. Тургенев плетет кружево, а мы поставили перед собой задачу найти определенное художественное выражение для этой истории, соединить пластический и драматический язык. Проза масляниста, ты в ней утопаешь, но она и есть основа для сценического воплощения, тогда как пьеса – всего лишь скелет, – отмечает Виктория. Название спектакля «Тургенев (не Му-му)» – решение не случайное: оказалось, даже в театральной среде, люди, непосредственно работающие с текстами, нередко ассоциируют Ивана Тургенева только с «Муму», тогда как из-под его пера вышли десятки интереснейших произведений. Новый театр через премьеру открывает зрителям Ивана Тургенева как автора, а также передает дух времени, заложенный в оригинальном тексте, и эстетику ХIX века – через стилизованные костюмы героев, созданные Юлией Рубан, и хореографию Марии Фроловой, в которой постановщице удалось синтезировать и душевные переживания героев, и атмосферу Тургенева. Между двух огней     Порой внутреннего катарсиса, поиска, желания сделать свой образ лучше, чем вчера, в документальном спектакле сложно разглядеть – у нас отсутствует и малейшее понимание, кого исполняет артист (мы создаем их портреты уже на основе ролей). А «Вешние воды» осязаемы, мы можем составить свое представление о героях, затем наблюдать – а как актеры Нового театра это видят, как исполняют и как меняются от спектакля к спектаклю. Артисты не только работали над «рисунками» своих ролей, но и подбирали звучание для «тургеневских» персонажей. Особенно тщательно это довелось делать Марии Фроловой (Джемме) и Елене Криштопе (маме Джеммы), исполняющим итальянок. Монолог Никиты Шершнева (главный герой, 22-летний Дмитрий Павлович), в котором он размышляет о том, как уговаривать любимую выйти замуж за другого, пробирает до мурашек. Нарочитая экспрессивность Елены Криштопы, может и выдает некоторые стереотипные представления об итальянках, но является неким юмористическим стержнем спектакля: за ним всеобъемлющее «мама знает, как лучше для дочери». Актер Игорь Болдышев получился интересным до мельчайших деталей. Марии Фроловой удается играть наивность и простоту, но как же хороша она становится в танцах. Все-таки хореография для нее– более органичный, чем драма, язык, в который она закладывает и свои мысли, и метафоры. Через пластику актеры передают не только танец любви, но и «танец ненависти», разыграв таким образом дуэль. В спектакле немало снов и миражей – словом, фантазий, которые также находят отражение в движениях.  В итоге миражем становится и сама Джемма… Финальная сцена с пианинном, в которой Дмитрий Павлович, предстает уже взрослым, подтверждает: Джемма – мираж, который от него ускользнул. – Жизнь – это мгновение, – говорит Виктория Шаламова. – В процессе работы я нашла очень важную для себя фразу, которая отражает суть спектакля: «Я – это моя память». Мы хотим рассказать зрителям историю одного человека, который прожил жизнь, а в конце на нее оглянулся, пытаясь переосмыслить. Антагонистом главной героини выступает актриса Мария Конотоп в образе соблазнительницы Марии Полозовой. Статная, в сапогах и штанах она, расхаживая по сцене демонстрирует свою власть и одновременно холодность. Конотоп называет свою героиню «Снежной королевой»: пусть и внешне эта женщина – воплощение страсти для Дмитрия, внутренне в ней – лишь холодный расчет. Пожалуй, это она из самых интересных актерских задач в спектакле – игра-маятник, переходы от одного состояния в другое, причем чаще где-то на глубинном уровне, а не на уровне внешних проявлений. Что касается пространства, то сперва кажется, что в простых декорациях, выставленных на сцене, не так много смыслового зерна, но в какой-то момент понимаешь, что постоянное деление площади на два – и есть иллюстрация смысла. Главного героя Дмитрия Павловича Иван Тургенев поместил в тиски любовного фронта, буквально заточив его меж двух огней: линией нежности и линией страсти. Между трепетом первой влюбленности и животными инстинктами. Бабочками в животе и природой желания. Передачи ощущения этого состояния, возможно, и добивалась Виктория Шаламова. На генеральной репетиции за час до премьеры режиссер вносила финальные штрихи, замечаниями она исписала несколько страниц блокнота. Ведь на сдаче процесс подготовки не заканчивается, после выхода к зрителю начинается уже более тонкая работа – над деталями, которые важно «выточить» до миллиметра, чтобы сложилась единая конструкция.