Как украинские и русские пограничники проводят туристов через закрытые границы
Корреспондент ФАН проделал путь из Киева, где снимают карантинные ограничения, в Москву, где режим самоизоляции в самом разгаре.
Корреспондент Федерального агентства новостей за полтора дня проделал путь из Киева, в котором власти сейчас снимают последние карантинные ограничения, в Москву, где режим самоизоляции в самом разгаре. Несмотря на то, что границы между двумя государствами официально закрыты, проникнуть через них все же можно — при наличии соответствующего гражданства, большого желания и 500 долларов в кармане. Как убедился ФАН, путь из одной столицы в другую, обычно занимающий часов 10-12, получается гораздо более долгим и дорогим.
Выезд из Киева: ливень и радикалы под колесами
Мой выезд из посткарантинного Киева получился каким-то муторным. Нелегальный перевозчик Геннадий, ранее несколько раз просивший меня по телефону «быть готовой к выезду в полдень», неожиданно перенес отбытие на четыре часа дня. Это сломало все мои планы, ведь я рассчитывала попасть в столицу РФ к полуночи, а в час ночи двигаться дальше, в родной город. Но делать было нечего — других путей выезда с Украины все равно не было. А билет из Москвы пришлось сдать через Интернету.
Маршрутка в виде новенького Mercedes Vito подрулила к моему киевскому дому в начале пятого. Внутри меня ждал приятный сюрприз — в салоне сидело всего три человека. По слухам, обычно нелегальные минивэны отправляются из Киева в путь забитые под завязку. Мысль о том, чтобы ехать всю дорогу до границы, будучи зажатой между потенциально ковидными соседями, меня не радовала. Но на этот раз обошлось.
Пока мы ехали по центру Киева, город накрыло мощным ливнем, и дорога быстро превратилась в небольшую реку. Соседние машины обдавали нас целыми водопадами. На улице Руставели дорогу по щиколотку в воде толпой перебегали мокрые молодые люди в черном камуфляже и балаклавах. Как выяснилось потом, это радикалы из «Национального корпуса» возвращались с акции под офисом Виктора Медведчука. Водитель, к которому националисты едва не бросились под колеса, матом обругал их в окно. В ответ они издевательски заржали.
Моими попутчицами в Россию оказались две женщины среднего возраста. Одна из них, Галя, возвращалась в Подмосковье с похорон матери и была постоянно на взводе. При ней в салоне нельзя было пользоваться спреями и антисептиками (Галя сразу начинала натужно кашлять), а также громко разговаривать и слушать музыку (у нее болела голова). Другая женщина, бессловесная Лида, наоборот, ехала в Россию проведать мать. На вопрос, как она намерена попасть в РФ с украинским паспортом, коротко сообщила: «У меня двойное гражданство». Третьим попутчиком стал словоохотливый россиянин Василий, также возвращавшийся от украинских родственников. Он был из той группы людей, которые много и охотно говорят, но непонятно о чем. После того, как общительный Василий весело спросил меня: «А вы, девушка, к кому в Киев ездили?», я отсела от него в самый конец салона и далее старалась не замечать натужного весельчака.
О том, что нелегальные перевозки между Украиной и Россией вообще существуют, впервые я узнала еще в Киеве, позвонив в российское посольство. Там мне сообщили, что в украинской столице и ее окрестностях к середине мая оставалось около тысячи россиян. Большинство из них надеялись попасть обратно в Москву спецпоездом — таким же, какой был организован 27 марта. На вопрос, когда же пойдет этот спасительный поезд, в посольстве неуверенно ответили: «Мы работаем над этим. Но, скорее всего, никогда». И «по секрету» дали пару телефонов нелегальных маршрутчиков.
Стоимость перевозки из Киева до российской границы составляла около двух тысяч гривен (примерно шесть тысяч рублей). По украинским меркам это немыслимые деньги за такой путь. Но в условиях карантина и закрытых границ с РФ желающих поторговаться, судя по всему, не находится — тут действует тариф «плати или оставайся».
Претензий к водительским качествам Геннадия по ходу следования не возникало. Выехав на трассу Киев — Нежин — Конотоп, он уверенно занял крайний левый ряд, втопил 120 километров в час и рассекал пространство, обгоняя всех остальных как стоячих. При этом в салоне играло радио «Ретро», большинство песен на котором были российскими, знакомыми с юности. За спиной у шофера Геннадия лежала огромная бейсбольная бита. Он пояснил, что она совершенно необходима на случай «разборок с бандитами» (коих на трассе бывает много) или конкурентами. Как известно, украинские легальные перевозчики, которым в карантин работать запрещено, испытывают сейчас к нелегальным «такую сильную неприязнь, что кушать не могут».
По пути к границе с Россией у нас было как минимум три остановки — в специально оборудованных местах с туалетами, кафе и курилками. На каждой из них попутчицы Галя и Лида выбегали из минивэна и начинали свирепо курить сигареты одну за другой, как не в себя. Геннадий же отправлялся к коллегам — таким же нелегальным перевозчикам — и обсуждал с ними последние профессиональные слухи. Вроде того, что «на таможне теперь поставили каких-то волчар без совести, которые с каждой машины дерут по три шкуры».
Путь до границы занял у нас примерно пять часов — к украинскому КПП мы подъехали около девяти вечера. Легковых машин на границе почти не было, зато грузовые фуры стояли вдоль трассы бесконечной вереницей. Когда мы проехали первый шлагбаум, к нам вышел «вестовой» — офицер-пограничник в чине майора, который, вероятно, хорошо знал водителя Геннадия. Они перебросились парой-тройкой дружеских фраз, после чего шофер передал «вестовому» небольшую пачку купюр — видимо, для облегчения прохода границы.
Пассажирам выходить из минивэна на украинском КПП было не нужно, надо было только сдать паспорта Геннадию. Водитель куда-то с ними вышел, и в течение 15 минут пограничники «дистанционно» проверили у всех нас паспорта, поставив туда выездные штампы. Затем пришли таможенники, открыли заднюю дверь и некоторое время светили фонариками, осматривая наш багаж. Впрочем, оттуда они в итоге не достали ни одного чемодана. Осматривая сумки пассажиров в салоне, таможенник почему-то выбрал главной жертвой меня. Он свирепо выпотрошил мой рюкзак, организовав горку немыслимых мелочей на сиденье, и параллельно мучил меня вопросами: «Что делали в Киеве?» «Застряла из-за карантина», — отвечала я. «А жили все это время, простите, на что?» «Родственники денех присылали». «А почему у вас так много ручек с собой?» — сурово вопрошал он. «Писать очень люблю», — говорила я и покрывалась испариной. Наконец, минут через пять эта пытка закончилась и нам дали отмашку ехать.
Геннадий провез нас еще метров 500 по нейтральной полосе, остановился метров за 40 до российского КПП и провел небольшой инструктаж.
«Значит, теперь идете со всем своим багажом через границу, проходите все процедуры, затем выходите на заправку. Там вас будет ждать черный «Вольксваген-Спринтер», он и отвезет вас в Москву».
Я и мои попутчики вытащили свои вещи из салона, и в этот момент к нашему минивэну начали подходить новые клиенты — украинцы, возвращавшиеся на родину и уже прошедшие границу. Похоже, с логистикой у перевозчиков-нелегалов было все в порядке, и в Киев никто из них пустым не возвращался.
Родина принимала долго и неохотно
Зато у российских пограничников с логистикой было похуже. Во-первых, они собрали три группы по пять человек из трех маршруток и по одной группе отправляли к домику, в котором трудился местный санврач. Группа подходила к «домику кума Тыквы», в котором помещался всего один человек. Он заходил внутрь, и медик долго заполнял на него постановление о добровольной самоизоляции, мерял температуру и т. д. Прием каждого проезжающего занимал около 10 минут. Все это время остальные члены группы стояли на улице.
Две остальные группы путешественников также стояли со всем скарбом под открытым небом. К этому времени уже стемнело, дул неприятный ветер, люди зябко ежились. В соседнем с КПП болоте неистово заливались романтическими песнями весенние жабы. На душе было тревожно, как выяснилось, родина была совсем не рада тому, что я возвращалась. Заодно подумалось: «А если бы сейчас шел дождь? Или стоял бы мороз? Нас также держали бы под открытым небом?»
Процедура снятия санврачом личных данных с 15 человек заняла в общей сложности полтора часа. Некоторые «возвращенцы» в Россию даже стали не на шутку нервничать — у них были билеты на утренние поезда, которые медленно начинали «гореть». В общей толпе обнаружился и проблемный персонаж — женщина-украинка лет 45, у которой не было ни гражданства РФ, ни вида на жительство. Она сообщила пограничникам, что «едет навестить больную мать в России». Ее попросили отдельно заполнить заявление, но, судя по их виду, шансов пересечь границу «на шару» у нее было немного.
Наконец, когда все три группы были освидетельствованы, пограничники направили нас по коридору из железных ограждений в сторону родины. Идти по нему нужно было минут семь-восемь, и, как сообщил нам водитель Геннадий, для некоторых он становился непреодолимым препятствием. По его словам, недавно некие две женщины, везшие с собой с Украины восемь тяжеленных сумок, проходили пешую часть границы около трех часов. При этом ни пограничники, ни попутчики помогать им с ношей не взялись.
В конце пешеходного коридора из сетки-рабицы обнаружился погранпункт, который первые 15 минут был почему-то закрыт. Потом в нем загорелся свет, и голос попросил в толпу проезжающих: «В первую очередь — граждане России!» Я предъявила паспорт, и молодой человек лет 25 долго рассматривал мое лицо, сравнивая его с фотографией. Судя по его реакции, общего между двумя портретами было немного, но въездную печать он в итоге все же поставил. После этого меня пригласили на осмотр багажа. Он выглядел так: нужно было просто поставить свои сумки и чемоданы на бетонную площадку под открытым небом и попеременно их открыть, причем таким образом, чтобы таможенник увидел дно каждой сумки. После этого надо было пройти еще один длинный коридор из сетки-рабицы, который выводил прямиком в Россию.
Здесь на заправке нашу группу ждал шофер Валентин, водитель 12-местного минивэна. Это было идеально — получалось, что каждый из нас имел в салоне отдельное лежачее место. Правда, при этом он объявил, что все пассажиры должны прямо сейчас в обязательном порядке заполнить пропуска для перемещения по Москве и получить QR-коды.
«Если хоть кто-то не получит пропуск, я вас в Москву просто не повезу», — сообщил Валентин.
Он явно не ожидал, что в нашей группе обнаружится женщина с сорванными нервами. Галя немедленно напустилась на него со всей страстью и гневом, на которые только была способна. Суть ее яростной эскапады состояла в следующем: она не обязана заполнять никакие документы, шофер не вправе общаться с ней в приказном тоне, и вообще — пусть садится за руль и делает свою работу! К ней присоединился активный Василий, и конфликт между ними и Валентином с некоторыми передышками длился примерно четверть часа. В итоге все заполнили заявку на пропуск, получили QR-коды и отправились в путь.
Путь до Москвы стоил уже около четырех тысяч рублей на человека, и он не был усыпан розами. Вскоре после того, как мы отъехали от границы, на дорогу лег такой густой туман, что даже немецкие «противотуманки» пробивали его всего на семь-восемь метров вперед. При этом трасса была узкой, двухполосной, а встречные фуры с ревом проносились всего в полуметре от борта маршрутки. В общем, нервным пассажирам лучше было просто не смотреть в окно. Большинство из нас туда и не смотрело — сказался тяжелый переход границы, и вся группа быстро заснула как убитая.
Когда водитель разбудил нас на одной из промежуточных стоянок, было около шести утра. Валентин пояснил: поскольку из-за тумана он был вынужден ехать медленнее, чем обычно, мы прибудем в Москву не ранее восьми утра. Я сверилась с расписанием РЖД, получалось, что все удобные и недорогие поезда в мой родной город уходили как раз до этого времени. Билеты на те, на которые я успевала, стоили как минимум две обычные цены. Так что торопиться смысла не было.
По мере приближения к Москве наша и без того полупустая маршрутка еще больше опустела. Словоохотливый Василий вылез на какой-то безымянной развязке дорог, вблизи нее вообще не чувствовалось жилья. Нервную Галю встретил где-то в ближнем Подмосковье добрый пожилой муж на дорогом джипе. А бессловесная Лида собралась ехать с водителем аж до самых Люберец. Поэтому я в одиночестве вылезла на дальних московских выселках, у станции метро «Румянцево». Этот отрезок пути занял у меня без малого 16 часов.
Далее мой путь лежал в мини-отель, в котором я привела себя в порядок после самого трудного отрезка дороги, а также скоротала время до поезда в родной город, который отходил в 16.00. Кстати, будучи в Москве, я несколько раз с благодарностью вспоминала шофера Валентина, заставившего всех нас оформить электронные пропуска. Как выяснилось, без такого пропуска невозможно было ни проехать на такси, ни заселиться в гостиницу.
Поезд на родину также оказался полупустым — большинство купе были свободны, а в те, что заняты, пассажиров селили максимум по двое. В итоге в конечном пункте назначения я оказалась глубоко за полночь. По прибытии я попыталась осмыслить свое путешествие и пришла к таким выводам. Да, попасть сегодня, в условиях закрытых границ, с Украины в Россию и обратно вполне возможно. Но для этого необходимо, во-первых, иметь гражданство или вид на жительство той страны, куда вы направляетесь. Во-вторых, необходимо горячее желание попасть в карантин в соседнюю страну, в-третьих, свободное время на 30–35 часов пути и, в-четвертых, 20–25 тысяч рублей на все издержки путешествия. Поэтому сейчас официально закрытые границы между странами пересекают либо те, кому это позарез нужно, либо те, у кого просто нет другого выхода. Все остальные вполне могут подождать до момента, когда эпидемия коронавируса наконец закончится и межграничное сообщение между странами войдет в привычное русло.