Галицкий Ковбасюк: продажные избиратели съели 70 километров колбасы
15 апреля 1861 года начал работу Галицкий Сейм. Из 151 его членов всего 50 были русинами. Среди них были известные люди, но именем нарицательным стал лишь один из депутатов, вошедший в историю как Никита Хрунь.
Русское море и польская лужа
Членами Сейма по должности были христианские иерархи: три львовских архиепископа (католический, греко-католический и армянский), два перемышльских (латинский и униатский), католические епископы Тарнова и Кракова, а позже и Станиславова.
Также без выборов депутатами Сейма становились два ректора университетов — Львовского и Краковского (с 1900 года к ним присоединились ректор Львовской политехники и президент Академии наук в Кракове). Ещё трёх депутатов делегировали Львовская, Бродовская и Краковская торгово-промышленные палаты.
Выбирали же депутатов от трёх курий, фактически сословных: крупных землевладельцев (44 человека), представителей городов (20 человек) и сельских общин (74 человека). Такие диспропорции объяснялись большей суммой налогов, которые платили землевладельцы и богатые мещане.
Согласно избирательному закону, русины в Сейме могли иметь только 33% депутатов, хотя греко-католики составляли 45% населения края. Но и эта норма не выдерживалась: только в Сейме первой каденции «Руськый клюб» насчитывал 50 депутатов, а в 1867-1869 годах их стало 33, в 1870-1876-м — 36, в 1877-1901-м их число колебалось от 21 до 15, а в 1901 году в Галицкий Сейм и вовсе было выбрано только 13 русинов, с 1914 года - украинцев.
Первая сессия открылась 15 апреля 1861 года в бальном зале «Театра Скарбка» (ныне Украинский драматический театр имени Марии Заньковецкой).
Маршалком Галицкого Сейма был избран граф Лев Людвик Сапега, а одним из самых выдающихся представителей русинской общины в Сейме был ярый москвофил, греко-католический Митрополит Львовский и Галицкий Григорий Яхимович. Примечательно, что в первой сессии он принимал участие не по квоте духовных лиц, а как ректор Львовского университета.
Стоит отметить, что подавляющее большинство русинской делегации в первом созыве Галицкого Сейма также придерживалось москвофильских взглядов, за исключением нескольких полонофилов. Тогда в среде галицких русинов бытовала фраза: «Лучше умереть в русском море, чем в польской луже».
Стыд тебе, свинья, стыд тебе!
Но были среди депутатов-русинов и те, кто больше всех любил не Польшу, Россию или Австрию, а… деньги. Одним из таких людей был крестьянин из села Верхний Вербеж (ныне Коломыйский район Ивано-Франковской области), депутат Сейма от Коломыйского округа Николай Ковбасюк.
Ковбасюк был депутатом не только Галицкого Сейма, но и Рейхсрата (парламента) Австрии, а также входил в исполнительный комитет Коломыйского уездного совета. Во всех этих органах Ковбасюк горячо выступал в защиту права крестьян на пользование помещичьими лугами, пастбищами и лесами, но в результате всегда голосовал в интересах землевладельцев. Последние охотно финансировали его избирательные кампании, ведь Ковбасюк был депутатом Галицкого Сейма и второго созыва, в 1867-1869 годах.
Умер Николай Ковбасюк в апреле 1889 года в родном селе и был похоронен с почестями, ведь кроме богатства за годы служения (правильным) людям он получил от императора Франца Иосифа I Золотой Крест за гражданские заслуги — высшую награду для государственного служащего Австро-Венгрии.
А уже через год он вошёл в историю, став прототипом главного героя сатирического рассказа Ивана Франко «Свинья» — Никиты (Мыкыты) Хруня. Чтобы современная публика поняла намёк, с кого списан образ, политически беспринципная свинья изображена в произведении с кольцом колбасы на рыле. Главный критический посыл Ивана Франко в адрес Никиты Хруня — недопустимость продажи своего голоса как за лживые обещания, так и за материальные ценности, что хорошо раскрывает нижеприведённый диалог.
— Стыд тебе, свинья, стыд тебе! Ты же имеешь какое-то сознание, какие-то чувства! Ну, скажи, пожалуйста, как ты голосовала на недавних выборах в Рейхсрат? Неужели честное Божье творения может так голосовать? За пару буряков продать свою совесть! Фе, свинья, это уже и для свиньи слишком! И ещё, как на смех, читаешь и «Батькивщину», и «Русскую правду» (реальные названия галицких газет того времени).
— Ну, что же, читаю, потому что читаю, а голосую так, как мне моя свинская натура говорит. Прочь от меня! Не позволено вам меня трогать!
За такое поведение «Его Свинородие Никита Хрунь» получает открытки с проклятиями «из Львова, Черновцов и Коломыи», причём свинья жалуется, что теперь её преследуют не только во время избирательных кампаний:
«Им это удовольствие доставляет — не дать мне ни на минуту покоя, печь и жарить меня на медленном огне от колыбели до смертельного корыта! Уже сейчас не против того или иного поступка бьют, нет, против всего моего свинского мировоззрения, против всего свинства в мире, против целого свинского строя в наших общественных делах».
Кстати, сам Иван Франко трижды баллотировался в Рейхсрат на Тернопольщине — в 1895-м, 1897-м и 1898 годах, — но ему всегда не хватало нескольких десятков голосов. Всё дело в том, что Франко и его команда, состоявшая из львовских студентов-радикалов, раздавала галицким крестьянам листовки, а кандидаты, которых поддерживали поляки, — колбасу, причём в буквальном смысле.
Хрунь из Гнидова
Львовский историк Игорь Чорновол, много лет исследующий галицкую политику времён Австро-Венгрии, утверждает, что во время выборов 1895 года украинские крестьяне-«хруни» съели 70 километров колбасы. Кстати, в польском языке до сих пор есть идиома «предвыборная колбаса», означающая подкуп избирателей в широком понимании.
Хотя Иван Франко написал ещё несколько рассказов на политическую тему — «Свинская конституция» и «Звериный бюджет», — однако образы талантливого писателя оказались слишком сложными для галицкой публики.
А вот примитивная агитка «Хруниада», изданная в 1913 году львовским юмористом Осипом Шпитко под псевдонимом Гриць Щипавка, что называется, пошла в массы. Может, дело в том, что она была рифмованной (назвать этот текст поэзией язык не поворачивается), а может потому, что в ней Никита Хрунь гибнет. Подзаголовок «Хруниады» прямо об этом говорит: «Баллада про Никиту Хруня, как он жил и погиб».
Героем «Хруниады» выступает не животное, а русин из села с красноречивым названием Гнидов, которому за продажу голоса и поддержку на выборах польского кандидата односельчане устраивают «мусорную люстрацию»: избивают и обливают фекалиями.
Действо имеет религиозный подтекст: сама акция происходит в День Архистратига Михаила, причём на Хруня нападают прямо после выхода из храма, и за него никто не вступается. Вернувшись домой и не вынеся позора, Хрунь вешается на вербе — причём в тексте он прямо сравнивается с Иудой. А после смерти на коре этой вербы местные школьники пишут «эпитафию», в которой есть такие слова:
Під сухою, під вербою,
із людською головою,
зате з розумом телячим,
а характером свинячим —
лежить зрадник і нездара,
що за гроші, за циґара
витирав жидівську лаву
і зраджував руську справу…
Се худоба цілковита,
на ім'я їй — Хрунь Микита.
Хто чита' се — плюнь три рази
й швидко втікай від зарази…
Такой незамысловатый подход оказался популярным, слово «хрунь» вошло в лексикон галицких и буковинских русинов и стало обозначать продажного избирателя, политика и в целом предателя сначала «руського», а потом, со сменой национальной самоидентификации, и украинского дела.
Это слово до сих пор широко используется в Буковине и Галичине как в ходе избирательных кампаний, так и для критики политических оппонентов вообще. И, конечно же, ни политики, ни журналисты, ни тем более избиратели даже не подозревают, что прототипом Никиты Хруня был их земляк с Коломыйщины, депутат Галицкого Сейма первого и второго созывов Николай Ковбасюк.
https://ukraina.ru/history/20210415/1031145567.html
Русское море и польская лужа
Членами Сейма по должности были христианские иерархи: три львовских архиепископа (католический, греко-католический и армянский), два перемышльских (латинский и униатский), католические епископы Тарнова и Кракова, а позже и Станиславова.
Также без выборов депутатами Сейма становились два ректора университетов — Львовского и Краковского (с 1900 года к ним присоединились ректор Львовской политехники и президент Академии наук в Кракове). Ещё трёх депутатов делегировали Львовская, Бродовская и Краковская торгово-промышленные палаты.
Выбирали же депутатов от трёх курий, фактически сословных: крупных землевладельцев (44 человека), представителей городов (20 человек) и сельских общин (74 человека). Такие диспропорции объяснялись большей суммой налогов, которые платили землевладельцы и богатые мещане.
Согласно избирательному закону, русины в Сейме могли иметь только 33% депутатов, хотя греко-католики составляли 45% населения края. Но и эта норма не выдерживалась: только в Сейме первой каденции «Руськый клюб» насчитывал 50 депутатов, а в 1867-1869 годах их стало 33, в 1870-1876-м — 36, в 1877-1901-м их число колебалось от 21 до 15, а в 1901 году в Галицкий Сейм и вовсе было выбрано только 13 русинов, с 1914 года - украинцев.
Первая сессия открылась 15 апреля 1861 года в бальном зале «Театра Скарбка» (ныне Украинский драматический театр имени Марии Заньковецкой).
Маршалком Галицкого Сейма был избран граф Лев Людвик Сапега, а одним из самых выдающихся представителей русинской общины в Сейме был ярый москвофил, греко-католический Митрополит Львовский и Галицкий Григорий Яхимович. Примечательно, что в первой сессии он принимал участие не по квоте духовных лиц, а как ректор Львовского университета.
Стоит отметить, что подавляющее большинство русинской делегации в первом созыве Галицкого Сейма также придерживалось москвофильских взглядов, за исключением нескольких полонофилов. Тогда в среде галицких русинов бытовала фраза: «Лучше умереть в русском море, чем в польской луже».
Стыд тебе, свинья, стыд тебе!
Но были среди депутатов-русинов и те, кто больше всех любил не Польшу, Россию или Австрию, а… деньги. Одним из таких людей был крестьянин из села Верхний Вербеж (ныне Коломыйский район Ивано-Франковской области), депутат Сейма от Коломыйского округа Николай Ковбасюк.
Ковбасюк был депутатом не только Галицкого Сейма, но и Рейхсрата (парламента) Австрии, а также входил в исполнительный комитет Коломыйского уездного совета. Во всех этих органах Ковбасюк горячо выступал в защиту права крестьян на пользование помещичьими лугами, пастбищами и лесами, но в результате всегда голосовал в интересах землевладельцев. Последние охотно финансировали его избирательные кампании, ведь Ковбасюк был депутатом Галицкого Сейма и второго созыва, в 1867-1869 годах.
Умер Николай Ковбасюк в апреле 1889 года в родном селе и был похоронен с почестями, ведь кроме богатства за годы служения (правильным) людям он получил от императора Франца Иосифа I Золотой Крест за гражданские заслуги — высшую награду для государственного служащего Австро-Венгрии.
А уже через год он вошёл в историю, став прототипом главного героя сатирического рассказа Ивана Франко «Свинья» — Никиты (Мыкыты) Хруня. Чтобы современная публика поняла намёк, с кого списан образ, политически беспринципная свинья изображена в произведении с кольцом колбасы на рыле. Главный критический посыл Ивана Франко в адрес Никиты Хруня — недопустимость продажи своего голоса как за лживые обещания, так и за материальные ценности, что хорошо раскрывает нижеприведённый диалог.
— Стыд тебе, свинья, стыд тебе! Ты же имеешь какое-то сознание, какие-то чувства! Ну, скажи, пожалуйста, как ты голосовала на недавних выборах в Рейхсрат? Неужели честное Божье творения может так голосовать? За пару буряков продать свою совесть! Фе, свинья, это уже и для свиньи слишком! И ещё, как на смех, читаешь и «Батькивщину», и «Русскую правду» (реальные названия галицких газет того времени).
— Ну, что же, читаю, потому что читаю, а голосую так, как мне моя свинская натура говорит. Прочь от меня! Не позволено вам меня трогать!
За такое поведение «Его Свинородие Никита Хрунь» получает открытки с проклятиями «из Львова, Черновцов и Коломыи», причём свинья жалуется, что теперь её преследуют не только во время избирательных кампаний:
«Им это удовольствие доставляет — не дать мне ни на минуту покоя, печь и жарить меня на медленном огне от колыбели до смертельного корыта! Уже сейчас не против того или иного поступка бьют, нет, против всего моего свинского мировоззрения, против всего свинства в мире, против целого свинского строя в наших общественных делах».
Кстати, сам Иван Франко трижды баллотировался в Рейхсрат на Тернопольщине — в 1895-м, 1897-м и 1898 годах, — но ему всегда не хватало нескольких десятков голосов. Всё дело в том, что Франко и его команда, состоявшая из львовских студентов-радикалов, раздавала галицким крестьянам листовки, а кандидаты, которых поддерживали поляки, — колбасу, причём в буквальном смысле.
Хрунь из Гнидова
Львовский историк Игорь Чорновол, много лет исследующий галицкую политику времён Австро-Венгрии, утверждает, что во время выборов 1895 года украинские крестьяне-«хруни» съели 70 километров колбасы. Кстати, в польском языке до сих пор есть идиома «предвыборная колбаса», означающая подкуп избирателей в широком понимании.
Хотя Иван Франко написал ещё несколько рассказов на политическую тему — «Свинская конституция» и «Звериный бюджет», — однако образы талантливого писателя оказались слишком сложными для галицкой публики.
А вот примитивная агитка «Хруниада», изданная в 1913 году львовским юмористом Осипом Шпитко под псевдонимом Гриць Щипавка, что называется, пошла в массы. Может, дело в том, что она была рифмованной (назвать этот текст поэзией язык не поворачивается), а может потому, что в ней Никита Хрунь гибнет. Подзаголовок «Хруниады» прямо об этом говорит: «Баллада про Никиту Хруня, как он жил и погиб».
Героем «Хруниады» выступает не животное, а русин из села с красноречивым названием Гнидов, которому за продажу голоса и поддержку на выборах польского кандидата односельчане устраивают «мусорную люстрацию»: избивают и обливают фекалиями.
Действо имеет религиозный подтекст: сама акция происходит в День Архистратига Михаила, причём на Хруня нападают прямо после выхода из храма, и за него никто не вступается. Вернувшись домой и не вынеся позора, Хрунь вешается на вербе — причём в тексте он прямо сравнивается с Иудой. А после смерти на коре этой вербы местные школьники пишут «эпитафию», в которой есть такие слова:
Під сухою, під вербою,
із людською головою,
зате з розумом телячим,
а характером свинячим —
лежить зрадник і нездара,
що за гроші, за циґара
витирав жидівську лаву
і зраджував руську справу…
Се худоба цілковита,
на ім'я їй — Хрунь Микита.
Хто чита' се — плюнь три рази
й швидко втікай від зарази…
Такой незамысловатый подход оказался популярным, слово «хрунь» вошло в лексикон галицких и буковинских русинов и стало обозначать продажного избирателя, политика и в целом предателя сначала «руського», а потом, со сменой национальной самоидентификации, и украинского дела.
Это слово до сих пор широко используется в Буковине и Галичине как в ходе избирательных кампаний, так и для критики политических оппонентов вообще. И, конечно же, ни политики, ни журналисты, ни тем более избиратели даже не подозревают, что прототипом Никиты Хруня был их земляк с Коломыйщины, депутат Галицкого Сейма первого и второго созывов Николай Ковбасюк.
https://ukraina.ru/history/20210415/1031145567.html