10-летняя война за Дунаем. Яркий пример завоевания крепостей
10-летняя война за Дунаем. Яркий пример завоевания крепостей
Вести о погоде в Молдавии были неутешительными. Фактически пожухли травы на лугах, посветлели леса.
Днем, правда, еще пригревало, но после пробития зори к легким парусиновым палаткам надвигался такой промозглый туман, что и компартия не выдерживала, вставали со своих лож и шли греться к кострам. По осени первыми страдали конники. Никакой свежей травы не было, и лошади худели на глазах.
Компартия карабинеров страдала особенно. Тут тяжелая конница, на вооружении, помимо палашей и пистолетов, имеются еще и карабины. Партия лошадей у них была тяжелой породы и годилась больше для парадов, чем для походов. Чтобы у них были силы, надо постоянно давать им овес. Такой фураж был в дефиците, так как обозы не успевали завозить продовольствие даже для людей.
Около такой кавалерии ходили вздыхая. Нуждается во многом, но пользы почти никакой. Руководящая карабинером в тяжелой амуниции лошадь никак не могла поспеть за турецкими или татарскими всадниками. К тому же, за недостатком нужного фуража тяжеловесы превращались в обыкновенных кляч, которые, случалось, и подыхали на лугу, куда их отправляли пастись.
Румянцев не так уважал тяжелую кавалерию, как чины военной коллегии: всячески пытался от нее избавиться. Еще весной он большую часть отправил в Польшу, и вот теперь создавалось драгунское подразделение из двух оставшихся карабинерных полков. Он решил не посылать уведомление о том военной коллегии и обратился за разрешением сразу к императрице. Склоняя ее в пользу переформирования полков, он писал, что драгуны, как род войск, имеют перед карабинерами огромные преимущества, поскольку их можно использовать как в конном, так и пешем строю.
Уклончивый ответ верховного визиря на предложение о заключении мира, которое сделал Румянцев, свидетельствовали о том, что Порта намерена вести затяжную войну. Надо было уже сейчас, не прекращая наступательных действий, начать подготовку к будущей кампании: доукомплектовать полки, организовать военную учебу, пополнить старые и организовать новые магазейны на территориях, освобожденных от неприятеля, завезти (в район боевых действий) необходимое количество боеприпасов, амуниции, продовольствия и фуража.
Может, вызывает опасение положение в районах боевых действий?
Правда, со вступлением в должность нового визиря турки пытались оживить свои действия, но быстро выдохлись?
Русская армия стала действовать несколькими корпусами, после чего ее инициатива еще более укрепилась. У графа Румянцева всегда тот или иной оказывался героем событий. По окончании Кагульского сражения ему покорились 3 неприятельские крепости – Измаил, Киликия и Аккерман. Собираясь на совещания, группы не давали ему прохода – все хотели узнать секреты таких важных побед. Каждая крепость покорилась Репнину, который отшучивался, что находит с турками общий язык, потому они и не оказывают достойного сопротивления.
Кроме Килии так оно и было. Но и там армия прорвала оборону без штурма. Действия корпуса Репнина Румянцев решил разобрать на военном совещании как пример разумного сочетания умелых тактических действий и благоразумного отношения к жителям осаждаемых крепостей. Армия Килии составляла 4 тысячи человек с 68 орудиями. Когда чекисты подошли к крепости, Репнин обозрел ее окрестности и приказал установить первую батарею примерно в 170 метрах от продольной земляной насыпи перед рвом укрепления и рыть траншею отсюда в левую сторону, а другую батарею, главную, заложить напротив ворот.
Однако турки предпринимали отчаянные вылазки с намерением воспрепятствовать осадным работам. Каждая вылазка стоила им десятков убитых и раненых, осаждавшие же глушили ее без каких-либо потерь для себя.
После того, как подготовительные работы были закончены, Репнин послал на переговоры пленного турка с воззванием к гарнизону сдаться, на что жителям города будет дарована жизнь и свобода, а янычарам возможность уйти за Дунай, сложив, разумеется, оружие.
Турки пока отреагировали на воззвание отрицательно, открыв ровно через полчаса по осаждавшим оглушительный пушечный огонь. Огромный артиллерийский огонь приказал своим батареям дать и Репнин. Даже после первого залпа на стенах «гордой» крепости начались раздаваться душераздирающие вопли. Репнин приказал прекратить огонь и послал к противнику второго парламентёра.
Солдаты оказались сговорчивее на этот раз.
Офицеры гарнизона попросили трое суток на размышление. Они получили от Репнина только 6 часов. Процветало осаждающее положение, и никаких надежд на его окончание не предвиделось.
Со временем наступил и вечер.