Сериал о Смерше «Черное море»: пару слов о хорошем и о грустном

В апреле 2020 года на российском ТВ состоялась премьера 8-серийного кинофильма режиссера Сергея Щербина «Черное море» (производство компании Star Media). Если коротко — фильм о том, как советская контрразведка на Черном море противостоит диверсантам нацисткой военной разведки накануне начала операции по освобождению Крыма. А значит, события разворачиваются в марте – апреле 1944 года. Скажу сразу. Смотреть рекомендую. Во-первых, несмотря на наморщенные носы привыкших исключительно к «оскароносной» продукции критиков, мы имеем дело с достаточно динамичным и интересным приключенческим фильмом, который выгодно отличается от большей части подобной кинопродукции, снятой в последнее время. По крайней мере, если говорить именно о сериалах. Во-вторых, и это самое главное, «Черное море» - редчайшая для современного ТВ картина, в которой полностью отсутствует мерзкий мотив «кровавой гебни». Вот от слова совсем. И за это я лично готов простить фильму целый ряд его огрех. Советские контрразведчики в «Черном море» - живые люди. Они болеют за дело, мстят, влюбляются, ревнуют, едят, пьют, проявляют человеческие слабости. Только то, что сама мысль об избиении беременной женщины советским контрразведчикам показалась абсолютно дикой – просто здорово. И за все это создателям фильма большое человеческое спасибо. На игре актеров я особо останавливаться не буду. Скажу только пару слов в защиту творческого тандема Павла Трубинера и Екатерины Вилковой. На сайтах с киноотзывами их многие ругают – либо находясь в плену у ранее созданных ими образов, либо, напротив, отталкиваясь от классических советских ролей такого рода. Однако, на мой неискушенный взгляд, никто из них против фактуры не погрешил. А теперь о главном. Дальше буду спойлерить – поэтому тем, кто еще не видел сериал, рекомендую сначала посмотреть, а затем – продолжать чтение. Для начала то, на что обратили внимание буквально все. У советских контрразведчиков — звания плавсостава, а форма – «береговая». Зрители, служившие на военно-морском флоте, сразу же взбунтовались и стали писать в комментариях на «отзовиках» о том, что смершевец не мог быть, например, капитаном 2-го ранга. Однако вопрос здесь на самом деле чуть сложнее, чем может показаться на первый взгляд. Несмотря на то, что со времен Великой Отечественной войны прошло уже 75 лет, о деятельности Смерша в открытых источниках написано еще очень мало. И на то, думаю, есть веские причины. Однако и того, что уже обнародовано, достаточно, чтобы понять – со званиями в советских спецслужбах в целом и в Смерше в частности существовала некоторая неразбериха. Смерши создавались на базе особых отделов НКВД, однако, начав самостоятельное существование, они стали сугубо армейскими (или, в случае со Смершем НКВМФ – сугубо флотскими) структурами. Как это выглядело на практике? Те, кто носил старые звания «госбезопасности», должны были, по идее, переаттестоваться, но многие данный вопрос тихо спускали на тормозах и служили в полученном еще в НКВД или НКГБ статусе. Офицеры же, которые приходили в СМЕРШ НКВМФ с флота, ходили с теми званиями, которые им были присвоены ранее. Поэтому в одном и том же подразделении можно было встретить звания как плавсостава, так и береговой службы. Другое дело в том, что, находясь при штабе флота, смершевцы, по идее, могли подобрать себе форму в соответствии с официальными званиями. И все же данная огреха создателей фильма не так велика, как кажется на первый взгляд. На фронтовых фото мы можем найти невообразимые сочетания формы времен войны с довоенной, а также  примеры «неуставного» совмещения полевых и повседневных элементов обмундирования (правда, чаще такое встречалось в 1941 – 1942 годах). И все же, подчеркну, есть в картине и огрехи посерьезнее. Взять хотя бы «преображение» раскаявшегося немецкого резидента в майоры государственной безопасности. Здесь ляп масштабный – причем двойной. Во-первых, с какой стати в операции, инициированной Наркоматом военно-морского флота, «призовое» звание должно было присваивать совершенно другие ведомство? Майором госбезопасности Панина в 1944 году могли сделать либо по линии НКВД (нарком – Лаврентий Берия), либо по линии НКГБ (нарком – Всеволод Меркулов). Причем с Берией, судя по свидетельствам историков, у наркома ВМФ Николая Кузнецова были достаточно прохладные отношения. Так что идея похода Кузнецова к Берии с целью присвоения звания перевербованному немецкому резиденту выглядит, мягко говоря, смешно. Во-вторых, советские спецслужбы очень трепетно относились к вопросу присвоения своих специальных званий. Многие не знают, но даже Герой Советского Союза Николай Кузнецов, считающийся одним из самых успешных разведчиков за годы войны, так и погиб, не имея официального офицерского звания. Руководство советской контрразведки устроило его на службу по хитрой схеме – «особо засекреченным специальным агентом с окладом по ставке оперуполномоченного центрального аппарата», чтобы избежать трений с кадрами – в молодости у максималиста Кузнецова из-за прямолинейного характера возникли «неоднозначные» моменты в биографии. И где герой Кузнецов, годами совершавший подвиги во благо Родины из идейных побуждений, а где перебежчик, которого на момент присвоения звания еще водили в наручниках? Если бы флотское руководство действительно так хотело дать перспективному агенту официальный статус, то могло бы сделать это и по своей линии. Кроме того, хотя в кадре это видно плохо, но, судя по всему, на груди у Панина еще до снятия наручников появилось что-то похожее на знак «Заслуженный работник НКВД». Это уже и вовсе неприлично, так как подобные награды просто так никому не раздавали. Еще один большой ляп – это то, как создатели картины увидели Килию. Во-первых, они напрочь проигнорировали тот факт, что в 1944 году этот городок в низовьях Дуная находился под контролем Румынии и румыны его считали своей территорией. Однако румын в фильме нет вообще. Даже вывески в Килие все на немецком. Во-вторых, город изображен полностью украиноязычным, да еще и патрулируемым украинской вспомогательной полицией. Это тоже совершенно не соответствует действительности. В южной Бессарабии украинцы – этническое меньшинство. И в Килие они составляли менее половины населения. Впрочем, пафосный ресторан в небольшом поселке на Дунае – это тоже достаточно забавно. По факту Килия в «Черном море» оказалась больше похожа на какой-нибудь Львов... Кстати, на фоне данной истории достаточно странно прозвучала фраза жительницы Новороссийска, упомянувшей, как ей жилось «при румынах». В отличие от Килии, в районе Новороссийска румыны были представлены лишь отдельными подразделениями и никакой погоды не делали. Всем заправляли немцы. Весьма неправдоподобно выглядит и карьера главной героини. В одной из сцен (нужно понимать, году примерно в 1943-ем) она появляется с погонами старшины 1-ой статьи. А весной 1944-го она уже капитан третьего ранга. Такой стремительный взлет на практике был практически невозможен. Смущает и показанная в фильме практика германской военной разведки массово засылать в советский тыл эсэсовцев со сведенными (или даже не сведенными) татуировками – причем, идеально знающих русский язык. До февраля 1944-го абвер и СС вообще были разными ведомствами, не испытывающими друг к другу особой симпатии. Да и массово забрасывать в тыл с целью обычных диверсий немцев с идеальным знанием русского языка – это все равно, что заколачивать гвозди микроскопом. Странновато смотрится и существующая в подразделении Смерш субординация. Люди были в контрразведке разные, боевое братство многое «сглаживало», но капитан третьего ранга, воспитывающая начальника отдела, и матрос, наставляющий автомат на своего начальника только потому, что он с кем-то заговорил по-немецки, - это все же фантастика. Кстати, тайно перебросить корабль с Черного на Азовское море в марте 1944 года было достаточно проблематично. Да и флот играл далеко не решающую роль в Крымской операции. Но этот момент создателям картины из художественных соображений еще можно простить. Как и фоновые мелочи вроде цветовой гаммы тельняшек, прогулок с железной дверью под вражеским огнем и тасканием зачем-то на себе в ходе спецоперации американского пулемета «Браунинг»... Правда, один исторический нюанс хотелось бы все-таки отметить в защиту создателей «Черного моря». В сети можно найти критику, связанную с попыткой якобы преувеличить роль морских диверсантов – мол, ничего подобного не было. Действительно, в обнародованных документах о подобных операциях на Черном море весной 1944-го нигде ничего не сказано. Но с 1943 года немецкому командованию де-факто подчинялась итальянская 10-ая флотилия МАС, неплохо зарекомендовавшая себя на Средиземном море и отметившаяся в 1942 году в Крыму. Поэтому здесь с художественной точки зрения авторский замысел вполне корректен. Хоть подобной школы и не было, но чисто гипотетически она могла существовать. Правда, наверное, не в дунайских плавнях в районе Килии, а где-нибудь поближе к морю... Резюмируем. Замысел картины весьма неплох. Советская действительность показана без надуманных ужасов – и это огромный плюс фильма. Такие сериалы нужны – причем не только с развлекательной, но и с воспитательной точки зрения. А вот с исторической фактурой нашим кинематографистам нужно научиться обращаться поаккуратнее. Явные ляпы оставляют на душе нехороший осадок. В конце концов, неужели сложно найти профессиональных консультантов-историков? Ну а в целом, меня очень удивил тот факт, что «Черное море» в отзывах ругают люди, восхищающиеся антиисторическими и сомнительными с моральной точки зрения картинами вроде «Апостола» и «Диверсанта». С учетом того, что названные фильмы при всей своей фактологической абсурдности и обливании грязью нашей истории еще и получали престижные награды, то «Черное море» на их фоне достойно восхищения... Кадры с сайта kino-teatr.ru