Гуцулы: чем этот карпатский народ отличается от других славян
Гуцулы — таинственный славянский народ, о жизни которого почти не известно за пределами Карпат. Их называют украинскими горцами. Гостям рады, но чужих в родню записать не торопятся. Люди-фейерверки, — это, пожалуй, о них.
Огромное внимание гуцулы уделяют одежде: любят наряжаться, причем даже мужские куртки киптары расшиты золотом и украшены помпонами. У многих гуцулов и дома им под стать: кругом расшитые полотенца, ковры. Мебель украшена замысловатой резьбой.
Кроме нарядов любят гуцулы оружие. Издавна считалось: два пистоля за широким поясом имеет только бедный гуцул. А еще они стремятся показать себя всему миру: вот мы какие, статные, нарядные, ловко танцуем и умело работаем.
Гуцулы весьма горячий народ, но при этом умеют сдерживать свой буйный нрав. Дабы не сорваться, гуцулы якобы почти не пьют спиртное: на две сотни гостей, пришедших на свадьбу, могут выставить бутылку водки. Конечно, это шутка — как и все славяне, они любят шумно погулять.
Гуцулы живут в Ивано-Франковской, Закарпатской и Черновицкой областях Украины. О значении слова «гуцул» до сих пор ведутся споры. Одни ученые считают, что этимология слова восходит к молдавскому «гоц» или «гуц», что значит «разбойник», другие – к слову «кочул», что значит «пастух». Как бы то ни было, но гуцулы всегда считались умелыми чабанами. Для передачи сигналов во время своего пребывания в горах пастухи-гуцулы использовали длинную деревянную трубу – трембиту (она же выступала в роли музыкального инструмента).
А еще здесь по-прежнему сильны традиции шаманизма. Если повезет, можно повстречать гуцульского мольфара. В древности их называли «земными богами», а сегодня — знахарями, колдунами, целителями. Это зависит от того, белый мольфар или черный — белые помогают людям, лечат болезни и дают советы, а черные творят злые дела. Мольфары пользуются непререкаемым авторитетом: их пророчества сбываются, известны также случаи исцеления безнадежно больных людей. К сожалению, это явление уходит в прошлое — оставшиеся в Карпатах знахари уже весьма преклонного возраста, и сами признаются «мы — последние».