АЛЕКСЕЕВИЧ - РОДИНА И РУССКИЙ НАРОД НА ПРОДАЖУ ИЛИ ПОЗОР НОБЕЛЕВСКОЙ ПРЕМИИ.
На самом деле, человек не может продать Родину. Не может продать свой народ. Он может торговать только собой. Тем более Алексеевич – совершенно ничего не значащая личность, не обладающая ни талантом литератора, ни большим умом.
На панеле эта перезревшая дама уже никому не нужна - товарный вид остался в далёком прошлом, сохранилась только тяга к продажности как отголосок далёкой молодости. Поэтому она и взялась за политику - область деятельности, в которой вполне легально можно реализовать свою тягу к собственной продажности, предательству, интеллектуальному мошенничеству и лжи. Это нормальное явление с точки зрения проституток. А вот любви там никогда не было и не будет. Можно не любить свою Родину и свой Народ, можно не любить Путина, Шойгу и весь мир (они прекрасно проживут и без этой любви) - гораздо хуже, когда тебя собственный народ не любит. Особенно в таком возрасте, когда любовь даже за деньги не купишь, а одиночество становиться уделом в старости. Сейчас на Западе её превозносят за русофобию, даже Нобелевскую премию по литературе дали. Завтра настанут иные времена, и те же, кто сегодня Алексеевич превозносят, выбросят её за ненадобностью, как грязную половую тряпку. Предателей никто не любит, ни своих, ни чужих: кто один раз предал, тот не остановится перед очередным предательством, кто соврал в малом, тот способен соврать и в большом.
Приведу несколько примеров вранья нобелевской лауреатки: ««Совсем недавно я была в Москве и решила сходить в храм на службу. Вижу возле собора большое количество полицейских, бойцов подразделений по борьбе с беспорядками, много народу. Думаю, что-то случилось: нападение или еще что-то такое. Но мне говорят: «Нет, сеньора, мы собрались помолиться во славу русского ядерного оружия». Представляете? Помолиться за русское ядерное оружие! Полиция, политики и военные! Это отвратительно! На другой день сажусь в такси, водитель меня спрашивает, православная ли я. «Нет», - отвечаю. «Тогда извините, вам придется освободить машину, поскольку это православное такси, и мы обслуживаем исключительно православных». На такое враньё способен только безумец. Поистине, ненависть лишает человека ума.
О сносе памятников на Украине и запрете русского языка Алексеевич пишет с восторгом: «Это сопротивление России. Это единственный способ сделать нацию. Вы, русские, вели себя еще хуже. 200 лет».
О русском народе и Росии: «Пришло очень сервильное поколение, совершенно несвободные люди, очень много поклонников Путина, трудно говорить, когда Россия превратится в свободную страну».
О Донбасе и бандеровских фашистах: «Я не хочу об этом говорить, я не хочу это слушать, я не была в Донбассе и не поеду. Не морочьте мне голову этой ерундой, которой забита ваша голова. Это на вашей совести, на совести Путина». Тысячи погибших украинцев, в том числе мирных жителей, женщин, стариков, детей, для неё - ерунда, которой не стоит забивать себе голову. Да женщина ли она? Несколько лет назад Алексеевич поведала с любовью: «Эти бандеровцы спасли мне жизнь, когда мне было больше годика, мы жили в Ивано-Франковске (Украина), тогда ничего не продавали советским офицерам, отец, он — летчик, их стояла авиационная часть и его товарищи каким-то образом бросили его через стены в женский монастырь. Он пришел к этой настоятельнице, стал перед ней на колени и сказал, что «ты можешь со мной все, что хочешь сделать, но спаси моего ребенка!». Ну и рассказал, что я умираю от рахита... Она сказала, чтобы жена приходила и каждый день она будет получать пол-литра козьего молока. Так что бандеровцы спасли мне жизнь» (безграмотный и корявый стиль изложения подчёркивает её писательский "талант"). Родилась Алексеевич в 1948 году, спасали ее бандеровцы, стало быть, в 1949 году. Ложь о «спасении» рассчитана на людей, не имеющих представления о том, как кормили советских военных летчиков: даже в годы войны по нормам суточного довольствия (с горячим завтраком) в питание входили творог, сметана, свежее и сгущенное молоко, мясо, рыба, сливочное масло, сыр, шоколад и прочие фантастические по тем временам деликатесы. То есть, в своей клевете Алексиевич даже родного отца не щадила, выставляя его изувером, который жрал паёк втайне от детей, чтобы не делиться с ними.
Придурковатая старуха, принявшая от Запада бусы, катехизис и огненную воду и тем заслужившая на Западе статус Доброго Дикаря, который стремится к свободе, она шпарит полученные от своих западных хозяев установки. Из бывшей пламенной патриотки, с восторгом писавшей о Ленине, Дзержинском и советской власти, Алексеевич превратившись в ярую русофобку: «Свободные люди — это люди с европейским взглядом на вещи, более гуманитарные. Они отличаются даже на уровне пластики. Вот наша девушка, бармен в кафе, где мы беседуем, — она несвободна. Она не может прямо сказать, что думает про это государство. Она не скажет, а там любой человек скажет». Фонит она на простой, но уже апробированной западом волне, суть которой сводится к следующему: «Эти русские не совсем люди». На этих русских не распространяются те нормы гуманизма и сострадания, к которым могут апеллировать нации настоящие. Нормальные люди ещё могут испытывать гуманизм к дикарям — если те, разумеется, осознают свою вину во всём, в чём Запад их обвиняет, признают свою отсталость и превосходство свободы и примут европейский взгляд на мироустройство. Но русские не относятся к «добрым дикарям». Любые гонения на русских, притеснения или убийства, оказывается, — имеют оправдание и объяснение, потому что мы, по мнению Алексеевич, лишены всего того, что делает людей настоящими: «У нас нет Свободы, мы ее не хотим и мы ей сопротивляемся». Это какой-то мистический расизм, упакованный в формулировки нобелевской лауреатки Алексеевич.
Но меня не удивило, что премию по литературе Нобелевский комитет присудил Алексеевич за книги, которые даже литературой назвать невозможно. Самое подходящее им название – макулатура. Впрочем, Нобелевский комитет давно уже потерял своё лицо. Достаточно вспомнить, как в 2009 послы стоя аплодировали, когда Премия за мир была присуждена Обаме. С формулировкой: «За выдающиеся усилия по укреплению международной дипломатии и сотрудничества между народами» (номинирован на премию через две недели после того, как стал президентом). А в это время США, отбомбившись в Ливии, принялись бомбить Югославию и ремонтировать тюрьму Гуантанамо. События в Сирии и роли в них Обамы вынудили председателя Нобелевского комитета Торнбьёрна Ягланда признаться, что члены Комитета были «словно пьяны» в день голосования за Обаму. В 1973 году Комитет решил поделить премию за мир между госсекретарём США ястребом Киссинджером и политиком Северного Вьетнама Ле Дык Тхо, когда в Северном Вьетнаме шла гражданская война. 8 раз Комитет выдвигал на премию кандидатуру Стэнли Уильямса, который под кличкой "Туки" был основателем банды Crips (в 1981 году был приговорен к смертной казни за убийство четырех человек с целью ограбления). Это ещё что. В своё время Комитет собирался присудить премию мира Гитлеру. А вот Сталин, вместе со всем нашим народом освободивший Европу от гитлеровской чумы, оказался недостойным премии за мир, хотя это была бы премией всему советскому народу, а не только Сталину. Таким образом, Нобелевский комитет стал нынче закрытым клубом для своих, а присуждение премии по литературе Алексеевич – стал позором Нобелевского комитета.
Евгений Колесников