Кочевники с кульком страданий. Проехать по всему СССР и сохранить семью

В 1886 году в семье потомственных железнодорожников родилась Наташа Карбина. Девочкой она была весёлой и смышлёной, закончила гимназию с отличием. Росла в обеспеченной семье, читала книги, в 20 лет вышла замуж за Матвея Меньшикова, тоже железнодорожника.

В браке у неё родилось пять детей: четыре сына и дочка Ольга. Жила семья в Алтайском крае, Матвей работал начальником железнодорожной станции. В 1936 году его арестовали как врага народа, год семья жила без отца, но потом государство решило: рабочие руки нужнее, и Матвей вернулся работать на маленьких станциях.

А горести на Наташином пути не кончались. Сына Евгения забрали на Финскую войну, с которой он не вернулся – погиб в 1939 году.

Потом началась Великая отечественная: старший сын Анатолий вернулся с неё с ранениями к своим двум детям и вскоре умер, Николай и Евгений не вернулись вовсе и детей не оставили.

В каждой жизни по потере

Наталья Меньшикова переживала не только своё горе. Её дочь Ольга отучилась в землестроительном техникуме и приехала работать в Новосибирск. Она вышла замуж в 1939 году за Фрола Корнеева, обычного парня, который закончил Московский железнодорожный институт и по направлению приехал работать Новосибирск. Молодой семье дали направление на работу в Казахстан, на станцию Кушмурум.

В 1941 году началась война. У Фрола, специалиста высшего класса, была бронь, так что на фронт его не призвали, он остался работать начальником отдела эксплуатации Кушмурунского отделения в звании инженера-майора движения.

В 1939 году у них родился первый сын и сразу же умер. Фрол тогда сказал жене: «На работу больше не ходи, все силы из тебя вытянула она. Такое горе нам больше не пережить».

В 1941 родилась первая дочка - Таня, в 1944 вторая – Наташа, а в 1946 – сын Володя.

Дети росли, почти не помня отца: Фрола из-за работы почти не было дома, а если он приезжал, привозил белую булочку из своего пайка. Однажды зимой были сильные бураны, однажды с сарая сорвало крышу, Фрол полез крышу закрывать и повредил спину – это воспоминание у Тани, Наташи и Володи одно на троих.

В 1945 году у Натальи Меньшиковой уже не осталось ни одного сына, муж Матвей тоже умер. Она продала дом, половину денег отослала Ольге, а остальные потеряла из-за реформы, и приехала в Казахстан. Она посмотрела на всё ещё не оправившуюся от смерти первого ребёнка дочь, на её начинающего тяжело болеть мужа, на их детей, которые не знали жизни без страха и невзгод, и решила, что должна прожить с ними всё, что им суждено. С тех пор женщина всегда и везде была с семьёй своей дочери и стала «бабулей Наташей».

Невзгода за невзгодой

В 1947 году у Фрола от тяжёлой работы сдало сердце, он лежал в разных клиниках, врачи отказывались что-то делать. Приехал профессор из Москвы:

«Нужно резко менять климат, больше ничего не поможет», - развёл руками он.

Фролу дали направление на Донбасс.

Узнав об очередном переезде, «бабуля Наташа» назвала семью «кочевниками с кульком страданий». Они с Ольгой спешно продали всю живность за бесценок, погрузили вещи в товарный вагон, взяли больного Фрола, детей, сели в товарный вагон и десять суток ехали на Донбасс.

«Мамочка, можно посмотреть, когда будем проезжать через Урал? – просили дети. - Это же граница Европы и Азии».

В вагоне не было окон, с собой везли кур в клетке. Бабушка Наташа рубила им головы и варила суп.

Несколько раз Фролу становилось плохо. Ольга надевала его шинель с погонами, выходила на станции, просила отцепить вагон, вызывала скорую. Врачи приезжали, делали уколы. Ольга опять надевала шинель и шла просить прицепить вагон к проходящему поезду.

Спустя десять суток семья приехала на станцию Иловайская. На второй день Фрол поднялся, как будто какая-то сила заставила его встать, и уехал в Сталино – нынешний Донецк – за назначением. Трое суток Ольга не могла узнать где он, что с ним, тихонько плакала, надеясь, что мать и дети не заметят. Дети видели и сами старались прятать слёзы. Наталья вспоминала свою молодость и радостное замужество и представляла на своём месте дочь, раз за разом проживая за неё хоть немного счастливого времени.

Фрол вернулся – его назначили начальником политотдела, но все дома были разрушены, и в вагоне они жили ещё месяц.

Была Пасха, дети её никогда не видели – в Казахстане христианских праздников не отмечали. Поэтому народные гуляния казались им настоящими радостными чудесами. Они поставили на плиту чайник, какой-то поезд дёрнул вагон, чайник перевернулся, и Володе обварило кипятком ноги.

Через месяц дали двухкомнатную квартиру, где семья прожила ещё четыре года. Фролу стало лучше – климат и правда помог.

Но по призыву партии его направили в Житомирскую область председателем колхоза. Семью из шести человек поселили в дом, где раньше зимой держали пчёл. Там была одна комната с печкой.

Дети отправились в местные школы – там всё на украинском, а они не знают языка. Жена начальника колхоза, считалось, должна работать, и Ольга пошла библиотекарем. Через некоторое время им привезли деревянный дом, законопаченный мхом.

Фролу становилось всё хуже и хуже – работа оказалась очень тяжёлой. Врачей уже не вызывали. Когда его сняли с должности, перестали возить даже хлеб. «Бабуля Наташа» пекла хлеб в голландке, дети ходили собирать чернику, которой было вдоволь.

Верить в партию или в Бога

Фрол был убеждённым коммунистом и вырезал из газеты «Правда» фотографии со Сталиным, вклеивал в альбом. Когда в 1953 году Сталин умер, паровозы на всех 20-ти путях железной дороги в Иловайском оглушающе гудели, Фрол смотрел на них и плакал.

Поодаль стояла жена с непроницаемым лицом, она по Сталину плакать не могла, слишком зла была за родственников, которых сожрали репрессии. Она вспоминала зятя Фрола, бывшего кулаком. Когда во время раскулачивания его пришли забирать, вся деревня в Орловской области встала и защитила его и жену. А вот его сыну, племяннику Фрола, не так повезло. Он работал на заводе и однажды снял со стены портрет Сталина, кинул на пол и стал топтать. Другие рабочие присоединились. Его арестовали. Парень с образованием в 4 класса попал к политзаключённым. Выйдя после смерти Сталина, он знал наизусть всего Есенина, пошёл ускоренно учиться в вечерней школе и из лагеря привёз жену. Но реабилитировали его потом очень нескоро, и вся семья носила клеймо семьи врага народа. За это Ольга вождя простить не могла.

В 1956 году Фролу дали направление в Овруч начальником вокзала. Там их поселили в комнату. Наталья работала няней, уходила жить в другие дома, потому что в своём места не было.

Таня, Наташа и Володя всю жизнь росли в нерелигиозной семье – отец Фрол был коммунистом, а «бабуля Наташа» и вслед за ней мама Ольга просто не веровали. В Украине дети смотрели на христианские обряды и праздники, как на диковинку.

Они спрашивали у бабушки Наташи: «Бабуля, а Бог есть?»

«Я его не видела, деточки. Но если бы он был, он бы мне хоть одного сыночка с войны вернул», - отвечала она.