Почему в России XVIII — XIX веков забыли, откуда пошла Древняя Русь

В XIX веке практически официальной стала теория Николая Карамзина, согласно которой первые русские князья были скандинавами. А ведь до XVIII века подобная точка зрения не высказывалась никем не только в России, но и в Западной Европе. Да и в России до конца XVIII века она не считалась ещё общепринятой.

Русь – от роксолан, варяги – славяне из Вагрии

Сигизмунд фон Герберштейн, посол императора Священной Римской империи германской нации Максимилиана в России в 1517 и 1526 гг., изложил в своих «Записках о Московии» несколько преобладавших в его время гипотез образования Древнерусского государства. Некоторые из них имеют параллели с версиями из источников XVI века.

По утверждению немецкого дипломата, родиной варягов, которые были славянами и были призваны княжить в Новгороде, являлась область Вагрия на севере Германии. Там с давних пор существует город Ольденбург (Альтенбург, по Герберштейну), который у славян назывался Старградом, то есть Старым городом. Ольденбург/Альтенбург в переводе с  немецкого означает то же самое.

При этом Герберштейн не поддерживал позднейшего мнения, будто название Русь принесли именно славяне-варяги. На его взгляд, оно имеет независимое от них происхождение. Русские XVI века говорили, что их страна издавна зовётся Россией—Расеей оттого, что они живут рассеянно на большом пространстве. Но это, конечно, народная этимология. Среди европейцев бытовала также легенда, что был некий Рус — брат основателей чешского и польского народов Чеха и Леха. Эту же легенду мы встречаем и у польского историка конца XV века Яна Длугоша.

Однако большинство европейцев, по свидетельству Герберштейна, в XVI веке полагали, что название Русь связано с именем племени роксоланов, упоминаемого античными историками.

Интересно, что записанное тогда же (1527 г.) на Руси «Сказание о князьях Владимирских», представляющее собой фальшивую родословную русских государей от мифического Пруса, брата римского императора Октавиана Августа, также указывает на южный берег Балтийского моря как на родину Рюрика.

Норманнская теория как политическое оружие Швеции против России

Норманнская гипотеза происхождения Руси была выдвинута шведами в дипломатической переписке с царём Иваном Грозным. Шведского короля Юхана III оскорбили слова царя о том, что его род пошел от простолюдинов, хотя это и было правдой. Отец Юхана – Густав Ваза – пришёл к власти в результате народного восстания против датского владычества,  он был избран народом. Иван Грозный противопоставил этому свой древний царский род, восходящий, согласно упомянутому «Сказанию», к Прусу, брату Августа. В ответ шведский король заявил, что Рюрик на самом деле был шведом и пришёл из Скандинавии.

С этих пор стала разрабатываться норманнская теория – прежде всего как политическое оружие против России. Парадоксальным является тот факт, что, побеждая Швецию в войнах на протяжении XVIII века, Россия приняла историческую концепцию своего врага. Это объясняется в первую очередь тем, что к написанию русской истории привлекались главным образом иностранцы.

Разработкой и насаждением норманнской теории последовательно занимались Готлиб Зигфрид Байер, Герхард Фридрих Миллер и Август Людвиг Шлёцер — немецкие учёные, трудившиеся (один за другим) в XVIII веке в Санкт-Петербургской академии наук. Их усилиями идея о происхождении первых русских князей из Скандинавии (даже конкретно из Швеции) прижилась в российской науке. А утвердившись в научном мире России, европейцами она тем более была принята на ура. Тот же момент, что она исходила не от русских, как-то упускался из виду. Впрочем, иностранцам ли было следить за такими подробностями?

Была у русской исторической науки и альтернативная концепция, представленная Василием Никитичем Татищевым и Михаилом Васильевичем Ломоносовым. Но она не получила поддержки со стороны государственной власти, особенно при Екатерине II, которая сама была немкой. Авторитет норманнской теории также придал Николай Карамзин, в начале XIX века сочинивший каноническую версию русской истории по заказу императора Александра I, внука Екатерины Великой.

Но ведь немцы, создавшие норманнскую модель возникновения Руси, были всё-таки немцами, а не шведами. Почему они не обратили внимания на свидетельства происхождения русских князей из Шлезвиг-Гольштейна и не поставили их в центр своей доктрины?

В угоду Гольштейн-Готторпам

Можно предположить, что всё дело было в намерении выслужиться перед будущей династией. В 1742 году императрица Елизавета Петровна назначила своим наследником голштинского герцога Петра (будущего Петра III), который имел право и на шведский трон. Весьма вероятным предсталялось соединение в будущем русской и шведской корон в лице одного монарха.

Не исключался также вариант, что Пётр III окажется бездетным. В этом случае российский престол должен был перейти к династии, наиболее близкой по родству к той ветви Гольштейн-Готторпов, к которой принадлежал Пётр III. А это была именно шведская ветвь Гольштейн-Готторпов.

Таким образом, кому бы в дальнейшем не досталось управление Россией, скандинавская версия происхождения Русского государства любому из монархов, ожидавшихся в обозримом будущем на российском престоле, должна была прийтись по душе.

Во второй половине XIX века некоторые российские историки подвергли ревизии устоявшуюся норманнскую теорию. Степан Гедеонов привел множество аргументов в пользу южно-балтийского славянского происхождения варягов. Дмитрий Иловайский разработал концепцию, которая заключалась в том, что начало Руси положили роксоланы, и которая даже попала в гимназические учебники конца XIX – начала XX вв.

Но на стороне норманнской доктрины стояли такие столпы русской исторической науки, не критически (в этой части) воспринявшие сочинение Карамзина, как Сергей Соловьёв и Василий Ключевский. А в западной науке норманнская теория происхождения Руси стала за это время единственной.