Высоцкий о борьбе с эпидемией
Если кто-то думает, что происходящее сегодня является чем-то экстраординарным, то он ошибается. Любимый мой Владимир Высоцкий пел об этом полвека назад и его слова сегодня воспринимаются как гениальное предвидение, хотя он всего лишь пел о том, что было в Одессе. Впрочем, я могу и ошибаться. Кто знает, что на уме у гения, когда он творит?
В любом случае, это малоизвестная песня. Одна из тех, за которые его так не любили руководители Компартии.
Входными воротами инфекции для страны, как и в случае с чумой 1812 года, вновь оказался город-порт Одесса. В прямом смысле. Именно так переводится на латынь слово «ворота» – porta. Знаменитые морские ворота Советского Союза и стали входными для холеры, которую лучше бы никогда и на порог не пускать…
О том, как жил город в дни карантина, ставшего особой страницей истории Одессы с массой легенд, жутких и комических историй – много написано статей-воспоминаний, даже Владимир Семёнович в своём творчестве мастерски поиграл словами и аллегориями, спев об этом.
А вот о начале эпидемии известно мало. Да и как это может быть широко известно, если даже слово «холера» указывалось до поры лишь на документах с грифом «совершенно секретно», да и то «шёпотом». А ведь узнать о начале болезни, об эпиданамнезе «одной несчастной бедненькой холеры» – не менее важно, чем о развёрнутой «клинической картине» – эпидемии с 40-дневным карантином.
Первые случаи заболевания. В те дни уверенными прежде руками руководителей много раз робко брались телефонные трубки – для доклада «наверх» о всё новых и новых случаях особо опасной инфекции. Не одна сигарета нервно была выкурена начальниками самых разных уровней в те 5 дней, что предшествовали введению карантина и позже (облегчённо удалось вздохнуть всем лишь в середине сентября).
А врачи? Те, кто был на передовой, впервые в своей жизни, может быть, ведя больных с таким диагнозом, даже теряя их… Каково в те дни было им?
Из отпусков были отозваны руководители больниц, инфекционных (и не только) отделений, санэпидстанций. А как иначе? В страну пришла беда. И как в организме человека иммунная система и реакция воспаления встают на его защиту, стараясь ограничить инфекцию в очаге, так и здравоохранительно-правоохранительные органы объединили усилия по всему Союзу. Прежде всего, конечно же – в Одессе и южных областях.
Но ведь и в отдалённых регионах ждали холеру, готовились её встретить из города-курорта, если придётся, во всеоружии.
Процитируем книгу «Практика борьбы с холерой», посвящённую той самой борьбе, написанную заведующим кафедрой эпидемиологии Одесского медицинского института им Н. И. Пирогова Константином Георгиевичем Васильевым, работавшим на той эпидемии. Большое спасибо, Васильев Юрий, за книгу дедушки!
«3 августа заболел сторож полей орошения совхоза им. Кирова Л-ов. Ф.Е., 57 лет, проживающий в Ленинском районе по Хаджибеевской дороге в частном доме. Заболевание началось остро в ночь со 2-го на 3-е августа, больной с диагнозом «острый гастроэнтерит» был госпитализирован в городскую инфекционную больницу. Диагноз при поступлении не был изменён. В 21.00 больной скончался. Из испражнений и рвотных масс в 23.00 был выделен холерный вибрион Эль-Тор Огава. Посмертно был установлен диагноз «Холера Эль-Тор, алгидная форма».
…5 августа в инфекционную больницу поступило ещё четверо больных с явлениями острого гастроэнтерита. При бактериологическом исследовании материала от больных у всех был выделен холерный вибрион Эль-Тор Огава. Очаги заболевания находились в различных районах города. Эпидобследование не позволило установить связь между заболевшими.
6 августа в инфекционную больницу поступило ещё 3 человека с симптомами гастроэнтерита, у которых также был выявлен холерный вибрион. В этот же день в инфекционное отделение больницы моряков в посёлке Ильичевск были госпитализированы трое больных с тяжело протекающими формами гастроэнтерита, у них также был установлен диагноз холера, подтверждённый бактериологически. 8 августа с 18.00 на город Одессу был наложен карантин…
Количество госпитализированных больных холерой в городе продолжало нарастать до 7 сентября. В городе и населённых пунктах, вошедших в зону карантина, заболело 126 человек…
Наиболее высокая заболеваемость отмечалась в возрасте 50-69 лет и старше 70 лет. У лиц пожилого возраста заболевания часто протекали в виде тяжёлых алгидных форм. Летальные исходы регистрировались только у лиц старшего возраста. Характерной особенностью эпидемии была низкая контагиозность.
Эпидемиологические особенности заболеваемости холерой в г. Одессе (одномоментность возникновения очагов на большой территории, отсутствие видимых эпидемиологических связей между подавляющим большинством очагов) свидетельствовали о том, что в городе действовали общие пути и факторы распространения инфекции. Сказанное явилось основанием для предположения, что причиной заражения послужила морская вода, и эпидемия холеры в г. Одессе явилась редким примером водной эпидемии холеры морского происхождения».
Не исключено, что вибрион «приехал» на одном из судов из какого-то эндемического региона. Из Юго-Восточной Азии, например. Ведь 7 августа 1970 года первый случай смерти от холеры был зафиксирован в Керчи – умер 73-летний сторож морского причала. В то же время в Астрахани начали регистрироваться случаи заболевания и смерти от холеры. Может быть, какое-то неблагополучное судно (тут аналогия с медицинским гаджетом приходит на ум) мутило воду и там?
«Ах, Одесса! Жемчужина у моря…» От моря же и пострадала…
«Ах, Одеса, ты знала много горя…». На один город слишком много выпало испытаний. Август особо отметился. Чума ворвалась сюда в последнем летнем месяце в 1812-м, холера – в 1970-м. «Коричневая чума» постучалась в этот город тоже в августе.
Оборона Одессы началась 5 августа 1941 года и продолжалась вплоть до 16 октября, когда город, обессиленный и изнурённый борьбой, был всё же оккупирован. Поразительно, как в этом много общего с инфекцией, которая генерализуется и поражает весь организм, прорывая все возможные барьеры и очаги воспаления, призванные остановить врага. Эдакий сепсис в масштабах целого города. Но не на ту напали: «пациентка» с волей к жизни попалась. «Иммунная система» Одессы-мамы всякий раз оказывалась на высоте…
В любом случае, это малоизвестная песня. Одна из тех, за которые его так не любили руководители Компартии.
Входными воротами инфекции для страны, как и в случае с чумой 1812 года, вновь оказался город-порт Одесса. В прямом смысле. Именно так переводится на латынь слово «ворота» – porta. Знаменитые морские ворота Советского Союза и стали входными для холеры, которую лучше бы никогда и на порог не пускать…
О том, как жил город в дни карантина, ставшего особой страницей истории Одессы с массой легенд, жутких и комических историй – много написано статей-воспоминаний, даже Владимир Семёнович в своём творчестве мастерски поиграл словами и аллегориями, спев об этом.
А вот о начале эпидемии известно мало. Да и как это может быть широко известно, если даже слово «холера» указывалось до поры лишь на документах с грифом «совершенно секретно», да и то «шёпотом». А ведь узнать о начале болезни, об эпиданамнезе «одной несчастной бедненькой холеры» – не менее важно, чем о развёрнутой «клинической картине» – эпидемии с 40-дневным карантином.
Первые случаи заболевания. В те дни уверенными прежде руками руководителей много раз робко брались телефонные трубки – для доклада «наверх» о всё новых и новых случаях особо опасной инфекции. Не одна сигарета нервно была выкурена начальниками самых разных уровней в те 5 дней, что предшествовали введению карантина и позже (облегчённо удалось вздохнуть всем лишь в середине сентября).
А врачи? Те, кто был на передовой, впервые в своей жизни, может быть, ведя больных с таким диагнозом, даже теряя их… Каково в те дни было им?
Из отпусков были отозваны руководители больниц, инфекционных (и не только) отделений, санэпидстанций. А как иначе? В страну пришла беда. И как в организме человека иммунная система и реакция воспаления встают на его защиту, стараясь ограничить инфекцию в очаге, так и здравоохранительно-правоохранительные органы объединили усилия по всему Союзу. Прежде всего, конечно же – в Одессе и южных областях.
Но ведь и в отдалённых регионах ждали холеру, готовились её встретить из города-курорта, если придётся, во всеоружии.
Процитируем книгу «Практика борьбы с холерой», посвящённую той самой борьбе, написанную заведующим кафедрой эпидемиологии Одесского медицинского института им Н. И. Пирогова Константином Георгиевичем Васильевым, работавшим на той эпидемии. Большое спасибо, Васильев Юрий, за книгу дедушки!
«3 августа заболел сторож полей орошения совхоза им. Кирова Л-ов. Ф.Е., 57 лет, проживающий в Ленинском районе по Хаджибеевской дороге в частном доме. Заболевание началось остро в ночь со 2-го на 3-е августа, больной с диагнозом «острый гастроэнтерит» был госпитализирован в городскую инфекционную больницу. Диагноз при поступлении не был изменён. В 21.00 больной скончался. Из испражнений и рвотных масс в 23.00 был выделен холерный вибрион Эль-Тор Огава. Посмертно был установлен диагноз «Холера Эль-Тор, алгидная форма».
…5 августа в инфекционную больницу поступило ещё четверо больных с явлениями острого гастроэнтерита. При бактериологическом исследовании материала от больных у всех был выделен холерный вибрион Эль-Тор Огава. Очаги заболевания находились в различных районах города. Эпидобследование не позволило установить связь между заболевшими.
6 августа в инфекционную больницу поступило ещё 3 человека с симптомами гастроэнтерита, у которых также был выявлен холерный вибрион. В этот же день в инфекционное отделение больницы моряков в посёлке Ильичевск были госпитализированы трое больных с тяжело протекающими формами гастроэнтерита, у них также был установлен диагноз холера, подтверждённый бактериологически. 8 августа с 18.00 на город Одессу был наложен карантин…
Количество госпитализированных больных холерой в городе продолжало нарастать до 7 сентября. В городе и населённых пунктах, вошедших в зону карантина, заболело 126 человек…
Наиболее высокая заболеваемость отмечалась в возрасте 50-69 лет и старше 70 лет. У лиц пожилого возраста заболевания часто протекали в виде тяжёлых алгидных форм. Летальные исходы регистрировались только у лиц старшего возраста. Характерной особенностью эпидемии была низкая контагиозность.
Эпидемиологические особенности заболеваемости холерой в г. Одессе (одномоментность возникновения очагов на большой территории, отсутствие видимых эпидемиологических связей между подавляющим большинством очагов) свидетельствовали о том, что в городе действовали общие пути и факторы распространения инфекции. Сказанное явилось основанием для предположения, что причиной заражения послужила морская вода, и эпидемия холеры в г. Одессе явилась редким примером водной эпидемии холеры морского происхождения».
Не исключено, что вибрион «приехал» на одном из судов из какого-то эндемического региона. Из Юго-Восточной Азии, например. Ведь 7 августа 1970 года первый случай смерти от холеры был зафиксирован в Керчи – умер 73-летний сторож морского причала. В то же время в Астрахани начали регистрироваться случаи заболевания и смерти от холеры. Может быть, какое-то неблагополучное судно (тут аналогия с медицинским гаджетом приходит на ум) мутило воду и там?
«Ах, Одесса! Жемчужина у моря…» От моря же и пострадала…
«Ах, Одеса, ты знала много горя…». На один город слишком много выпало испытаний. Август особо отметился. Чума ворвалась сюда в последнем летнем месяце в 1812-м, холера – в 1970-м. «Коричневая чума» постучалась в этот город тоже в августе.
Оборона Одессы началась 5 августа 1941 года и продолжалась вплоть до 16 октября, когда город, обессиленный и изнурённый борьбой, был всё же оккупирован. Поразительно, как в этом много общего с инфекцией, которая генерализуется и поражает весь организм, прорывая все возможные барьеры и очаги воспаления, призванные остановить врага. Эдакий сепсис в масштабах целого города. Но не на ту напали: «пациентка» с волей к жизни попалась. «Иммунная система» Одессы-мамы всякий раз оказывалась на высоте…