Кавалерия СС в боях против УПА на Волыни

Летом 1943 года немцы уже почти не контролировали Волынь, где активно действовали отряды Украинской повстанческой армии. Поэтому в августе с задачей уничтожить силы УПА на Волынь была переброшена кавалерийская дивизия СС, имевшая богатый опыт борьбы с партизанами в Белоруссии. Эта дивизия стала одним из немногих элитных соединений немецкой армии, задействованных против украинского повстанческого движения.

Состояние кавалерийской дивизии СС летом 1943 года
Кавалерийская дивизия СС была сформирована 1 июня 1942 года путём развёртывания уже существовавшей кавалерийской бригады СС. В сентябре 1942 — мае 1943 года дивизия воевала на центральном участке Восточного фронта, где понесла немалые потери.
В начале мая 1943 года кавалеристов сняли с фронта и перебросили в Белоруссию для отдыха, пополнения и реорганизации, однако долго отдыхать им не пришлось: почти сразу дивизию привлекли к борьбе с разраставшимся советским партизанским движением.
В мае-июле 1943 года кавалерийская дивизия СС участвовала в ряде антипартизанских операций в различных районах БССР и достигла значительных успехов. Во второй половине июля дивизия дислоцировалась в районе Мозыря, участвуя в антипартизанской операции «Зейдлиц».

Несмотря на свой кавалерийский статус, на поле боя дивизия действовала как пехотная. На марше её солдаты передвигались на лошадях, но в бою действовали спешенно, а потому не имели на вооружении сабель и прочего привычного для конницы холодного оружия.
Организация дивизии отличалась от других дивизий войск СС. Соединение состояло из трёх кавалерийских полков по шесть эскадронов каждый (а не двух-трёх батальонов, как например, гренадерский полк) и стандартных частей усиления: артиллерийского полка (из двух дивизионов, а не из четырёх, как в других дивизиях СС), разведывательного (три роты), противотанкового и зенитного батальонов, а также частей снабжения и обеспечения.

В боях на советско-германском фронте дивизия понесла значительные потери, поэтому 3-й кавалерийский полк СС был выведен на переформирование, а его солдатами пополнили оставшиеся два полка. В итоге летом 1943 года дивизия состояла не из трёх полков, предусмотренных штатами, а из двух: 1-го и 2-го кавалерийских полков СС. Также в дивизии отсутствовал сапёрный батальон, который находился далеко в тылу на переформировании.

На 9 июля 1943 года в составе дивизии насчитывалось 8308 военнослужащих, из которых 7350 — в боевых частях и 958 — в подразделениях снабжения и обеспечения. Кроме того, в дивизии служили 740 «хиви» (нем. Hilfswilliger — «желающий помочь», так немцы называли бывших советских военнопленных, которых использовали в частях для выполнения вспомогательных работ). Во главе частей дивизии стояли опытные и закалённые в боях офицеры.
Стоит упомянуть ещё об одной детали. Кавалерийская дивизия СС отличалась особой жестокостью при ведении боевых действий против партизан.

Как упоминалось выше, дивизия была развёрнута из кавалерийской бригады СС. Именно эта бригада летом 1941 года в районе Припятских болот «отличилась» массовыми расстрелами мирного населения: тогда было уничтожено примерно 15 000 гражданских лиц (евреев и тех, кто, по мнению немцев, поддерживал советскую власть), а также 1000 партизан и 700 красноармейцев.

В 1943 году в БССР дивизия вела себя так же жестоко, как и в 1941-м. В частности, в её документах сохранилась статистика по операции «Зейдлиц» 25 июня — 27 июля 1943 года. Согласно документам, кавалеристы убили 1256 партизан и сожгли 96 партизанских сёл и хуторов, но при этом было уничтожено/захвачено всего 118 единиц различного стрелкового оружия (в основном винтовок).
Таким образом, большинство погибших были безоружными людьми. Такая жестокость была в немалой степени связана с личностью командира бригады и дивизии — бригадефюрера СС Германа Фегеляйна, в котором личная храбрость и выдающиеся способности сочетались с полным пренебрежением к жизням «унтерменшей».

Кавалеристы направляются на Волынь
На фоне успешных действий немецких сил против советских партизан в Белоруссии бросалось в глаза ухудшение ситуации на Волыни, которая постепенно выходила из-под контроля немецких властей. Становление Украинской повстанческой армии (УПА), распространение польско-украинского конфликта и появление в регионе советских партизанских отрядов превратили Волынь в кипящий котёл, потушить который у немецкого командования не было ни сил, ни средств.
7 июня 1943 года, чтобы восстановить контроль над регионом, немцы начали антипартизанские действия в районах Любомль, Владимир-Волынский, Горохов и Дубно. Результатов это не дало, а украинское партизанское движение только усилилось.

24 июля 1943 года Высший командующий СС и полицией на юге России обергруппенфюрер СС Ганс-Адольф Прюцманн подписал приказ №40, в котором указывалось: «В районах Любомль, Владимирец, Горохов, Дубно, Кременец, Шепетовка и Проскуров постоянные атаки на базы, транспортные средства и немецкие подразделения указывают на систематическую подготовку начала национального украинского восстания. Кроме того, в последние дни сильные советские группировки, пришедшие с севера, вторглись в упомянутые районы (среди них советская группа из около 500 человек в приграничном районе Любомль — Владимирец)».
Этим же приказом Прюцманн прекращал операцию «Зейдлиц» в Белоруссии (с 27 июля) и переносил усилия на территорию Волыни, куда должны были передислоцироваться задействованные в «Зейдлице» полицейская боевая группа «Шимана» и кавалерийская дивизия СС. Упомянутый Прюцманном советский отряд — это 5-й батальон Черниговско-Волынского партизанского соединения (отряд имени Кирова), который в июле 1943 года совершил рейд в район между Любомлем и Владимиром-Волынским, а потом под давлением УПА отступил в район Шацких озёр (на север от Любомля).

Возникает вопрос: почему Волынь неожиданно приобрела первостепенное значение в планах Прюцманна? Ответ прост: в регионе дозревал урожай, и Прюцманн должен был обеспечить его сбор, охрану и транспортировку, поскольку Германия остро нуждалась в продовольствии.

В штабе кавалерийской дивизии СС ответственно отнеслись к приказу о переброске в новый сектор. О серьёзном отношении свидетельствует то, что анализировать ситуацию в новом для дивизии регионе взялся лично оберштурмбаннфюрер СС Йоахим Румор, исполнявший обязанности начальника оперативного отдела дивизии (штурмбаннфюрера СС Ганса Диргартена, занимавшего эту должность, в июле откомандировали в штаб командующего антипартизанскими силами фон дем Баха, и Румор его замещал), хотя обычно это было задачей начальника разведки.

27 июля Румор подготовил трёхстраничный отчёт о ситуации на Волыни. В нём приводился список известных немцам командиров отрядов УПА, а также отмечалось, что:
- наибольшая активность украинских партизан наблюдается во Владимир-Волынском, Луцком, Гороховском, Ковельском и Ровенском районах;
- украинцы совершают нападения на немецкие хозяйственные склады, коммунальные службы, сельскохозяйственные предприятия, молокозаводы, сады, блокируют шоссейные дороги, а также атакуют церкви и административные здания с целью уничтожения реестров жителей и метрических книг;
- руководство украинскими партизанами находится в руках Организации украинских националистов (ОУН), а активизация их действий началась в феврале 1943 года с нападений на тюрьмы в Дубно и Кременце;
- наблюдается высокая активность украинских партизан против поляков, причём первые действуют с большой жестокостью. В результате украинских атак возрос приток польского населения в немецкие опорные пункты и пункты вербовки на работы в Германию, так как это гарантирует сохранение жизни.

Передовая команда штаба дивизии прибыла в Луцк 2 августа. 4 августа дивизионный штаб отдал приказ с 6 августа начать переброску дивизии на Волынь. Планировалось, что для этого задействуют железную дорогу, однако сделать этого не удалось, и большинству частей пришлось добираться до мест назначения своим ходом. Штаб дивизии прибыл в Луцк только вечером 10 августа. В течение последующих двух-трёх дней другие части дивизии достигли мест своего назначения.

Дивизии была подчинена айнзацкоманда СД ХІb численностью 160 человек. Сотрудники СД должны были действовать вместе с солдатами, чтобы эффективнее использовать полученные данные для борьбы с украинским подпольем.

Немецкие планы и реальность
С нетерпением ожидая прибытия дивизии, 11 августа Прюцманн отдал приказ о проведении антипартизанской операции под кодовым наименованием «Волынь», которую должны были осуществлять кавалерийская дивизия СС и боевая группа «Шимана» (командир — бригадефюрер СС Вальтер Шимана; состояла из 10-го и 11-го полицейских полков СС и полицейского штурмового батальона «Юг»).

Целью операции было уничтожение советских и украинских партизанских отрядов, а также обеспечение сбора не менее 450 000 т пшеницы. В данном приказе не была указана дата начала операции, а просто анонсировалось её проведение. К приказу прилагалась карта мест дислокации частей дивизии в Волынской области, датированная 11 августа 1943 года.
Интересны постоянные указания об обеспечении сбора урожая. Создаётся впечатление, что если бы не необходимость собирать пшеницу, то немцы махнули бы рукой на Волынь и не занимались этим регионом. Фактически это было одной из ключевых задач, которую поставили перед Фегеляйном, что подтверждает приказ штаба дивизии от 11 августа.
В нём отмечалось, что «силы украинского национального повстанческого движения вместе с советскими группировками мешают сбору урожая. Бандиты пытаются уничтожить большую часть урожая, а остатки скрывают для себя». Далее следовал перечень конкретных мероприятий, которые части дивизии должны проводить в этом направлении. В частности, по прибытии на место дислокации кавалеристы должны были быстро организовать опорные пункты (Stützpunkte). Можно сказать, что на Волыни немцы готовились вести не битву с партизанами как таковую, а «битву за урожай».

Издание приказа с картой говорит о том, что Прюцманн старался как можно быстрее начать операцию «Волынь». Впрочем, реальность сильно отличалась от его желаний. В частности, 2-й кавалерийский полк СС штурмбаннфюрера СС Вальдемара Фегеляйна (родной брат командира дивизии) задержался в Белоруссии, а весь процесс его выдвижения на Волынь можно охарактеризовать одним словосочетанием: не повезло. Сначала задержались роты 10-го полицейского полка СС, которые должны были сменить эскадроны в местах их предыдущей дислокации.
Затем маршу препятствовали партизаны: почти каждый день подразделения полка имели с ними столкновения различной степени сложности. На своём штабном «Фольксвагене» Вальдемар Фегеляйн носился между эскадронами, пытаясь ускорить движение, однако даже его личное вмешательство не давало эффекта. Поэтому 11 августа, несмотря на отметку на штабной карте, 2-й кавалерийский полк СС всё ещё находился в Белоруссии (под Пинском).
В этот день эскадроны полка рассеяли советский партизанский отряд численностью около 50 человек, уничтожив 24 партизана, ещё трое попали в плен (среди них одна женщина). Один кавалерист погиб в результате подрыва на мине, ещё трое были ранены. На Волынь полк так и не попал.
Прибытие частей дивизии на Волынь (кроме 2-го полка) продолжалось до 13 августа. К проблемам с прибытием кавалерийской дивизии СС добавилась неопределённость ситуации с боевой группой «Шимана». Несмотря на её упоминание в вышеупомянутом приказе Прюцманна, в тот момент она уже была расформирована, а её части оказались распределены по другим немецким соединениям. В результате начало операции «Волынь» было отложено Прюцманном на неопределённый срок из-за нехватки сил.

Кавалерийский «банденкампф» на Волыни
После начала выдвижения дивизии Румор продолжил тщательный сбор информации о новом районе действий. 12 августа он подписал свой второй отчёт о ситуации на Волыни, одновременно доведя ряд указаний до сведения подчинённых. Тезисно этот отчёт можно свести к следующим пунктам:
- продолжается приток украинского населения в «националистические банды». В районах Луцка, Горохова и Дубно наблюдается частичная мобилизация и принуждение к вступлению молодёжи в отряды УПА;
- количество нападений немного уменьшилась, поскольку партизаны провозгласили лозунг: «Поменяй оружие на косу». Они стремятся уничтожить урожай, чтобы тот не достался немцам, а часть его собрать и спрятать для своих нужд;
- активная советская пропагандистская деятельность под панславистскими лозунгами. В некоторых районах происходит «слияние национальных украинских и советских банд» (этот тезис действительности не соответствует: случаев не только слияния, но даже сотрудничества отрядов УПА и советских партизан в регионе не зафиксировано. Похоже, что немецкая разведка всё же имела ограниченное представление о сущности украинского националистического движения);
- партизаны часто используют немецкую униформу, маскируются под сельскохозяйственных рабочих и поддерживают хорошую коммуникационную сеть. Некоторые сёла в повстанческих районах превращены в опорные пункты;
- на основании приказа фюрера мужчины-комбатанты в возрасте 16-55 лет, захваченные в боях с партизанами, должны рассматриваться как военнопленные. Необходимо избегать стрельбы, кроме боевых действий и самозащиты. Пленных надо доставлять в Шталаг 365 во Владимире-Волынском, перебежчики не должны считаться военнопленными. О захваченных командирах отрядов, комиссарах и политруках следует немедленно сообщать в отдел разведки штаба дивизии (Ic) и передавать их туда;
- приводится перечень местностей и количество выявленных в них партизанских отрядов.
Стоит обратить внимание на изменение немецкого подхода: теперь пленные партизаны признавались комбатантами с последующим их этапированием в лагерь военнопленных, а трогать гражданских запрещалось вовсе. Что и говорить, явный прогресс по сравнению с предыдущими годами.

Прибывшие части дивизии сразу были привлечены к выполнению главной задачи — защиты сбора урожая. 2-й дивизион артиллерийского полка, которым командовал штурмбаннфюрер СС Отто Вайсс, был дислоцирован в городке Торчин, и Вайсс отвечал за безопасность во всём этом районе. Со стороны УПА здесь действовал курень Степана Коваля («Юрия Рубашенко»).
Вайсс был уже немолодым офицером (ему исполнился 51 год), однако вёл себя довольно энергично. Сразу по прибытии на место Вайсс получил жалобу, что повстанцы обстреливают крестьян, собирающих урожай. 12 августа он направил отряд из 20 канониров со стрелковым оружием в район сёл Садов — Белосток для защиты сельскохозяйственных рабочих. Во время патрулирования эсэсовцы обнаружили, что подступы к Садову заняты повстанцами. Немцы быстро атаковали, партизаны уклонились от боя и отступили, а немцы продолжили патрулирование местности. В двух километрах от Садова они увидели «одного бандита, который при появлении патруля начал ругаться и был застрелен».

Параллельно Вайсс занялся закреплением на местности, заняв ряд опорных пунктов вокруг Торчина, где эсэсовцы либо заменяли солдат немецких охранных подразделений, либо создавали такие пункты с нуля. Численность гарнизонов зависела от размера и важности населённого пункта: например, в Торчине — 1 офицер, 3 унтер-офицера и 23 солдата (всего 27 человек), а в селе Окорск — 1 унтер-офицер и 10 солдат.
После этого Вайсс мог чувствовать себя вполне уверенно, зная, что его люди контролируют район. В последующие несколько дней столкновений в районе Торчина зафиксировано не было.
За прибытием на Волынь новых немецких сил внимательно наблюдала разведка УПА. В «Общественно-политическом обзоре Луцкого округа за месяц август 1943 года» указано:«В первой половине месяца августа в Луцк прибыли подразделения СД. Как говорят, среди них должны быть СС-ы дистрикта «Галичина» — украинцы. Какова их сила — неизвестно. В Торчин также прибыли подразделения немцев, в силе 400 человек. Вооружены броневиками, зенитной и тяжёлой артиллерией и другими видами оружия. Занимаются боевой подготовкой. По словам офицеров этого подразделения, туда должны прибыть ещё новые части, численностью в 1000 человек. С какой целью — неизвестно. По всякой вероятности, на жатву или на уничтожение повстанческого движения <…> Немцы говорят: «Уже сейчас мы хорошо разместили свои силы — Луцк, Горохов, Торчин, Рожище, Олыка — и пойдём цепью. Бандитов будем стрелять, а население нет, потому что нам запрещено. Людей будем ловить и живыми отправлять в Рейх» (слова офицера группы из Торчина)».

Под подразделением СД, очевидно, имеется в виду айнзацкоманда СД ХІb. Подразделения в Торчине — это 2-й артиллерийский дивизион Вайсса. Также интересно упоминание о потенциальном прибытии дивизии «Галичина», поскольку в тот момент она существовала лишь на бумаге. Это свидетельствует о некотором успехе пропагандистской кампании, связанной с дивизией, которая была на слуху во многих регионах Украины.

15-16 августа состоялось единственное зафиксированное в немецких документах полноценное боевое столкновение кавалерийской дивизии СС на Волыни с отрядом УПА. Это произошло на Гороховщине в районе сёл Подберезье, Марковичи и Мирков. Противником кавалеристов выступила сотня Николая Новосада («Грома») из куреня УПА под командованием Павла Скибы («Мирона»). В этом районе изначально складывалась напряжённая ситуация.
Повстанческая разведчица Галина Коханская, воевавшая в этих местах, в своих воспоминаниях писала о том, как партизаны не давали немцам собирать урожай летом 1943 года:«Часто поляки с немцами под усиленной защитой выезжали из Горохова на жатву на поля в Верхостав, Марковичи, Подберезье, Лемешев. То, что уже стояло в копнах — молотили на полях молотилкой, а зерно забирали с собой. Для острастки поджигали несколько домов. Сотни куренного «Мирона» давали им должный отпор».

Итак, в районе Подберезья подразделения зенитного дивизиона штурмбаннфюрера СС Гельмута Бартельмеса столкнулись с повстанческим отрядом численностью 40-50 человек. Отметим, что зенитный дивизион был вооружён 20-мм, 37-мм и 88-мм зенитными пушками, но очевидно, что не все из них немцы потащили на патрулирование. Наиболее вероятно, что эсэсовцы ограничились тем, что взяли с собой самоходные 20-мм и 37-мм пушки, а также несколько стационарных 20-мм орудий, которые легко транспортировались автомашинами. Тяжёлая артиллерия, скорее всего, осталась защищать место дислокации.
Когда немцы приблизились к селу, то были обстреляны из пулемёта и миномёта. Один солдат был тяжело ранен. Далее эсэсовцы действовали методично, чтобы минимизировать потери. Они окружили Подберезье, не зная о том, что сразу же после обстрела повстанцы незаметно оставили село. Немцы дождались вечера, подожгли несколько домов зажигательными боеприпасами и пошли на штурм. Подберезье было захвачено и в результате поджога сгорело полностью. Данные о потерях с обеих сторон отсутствуют. Жители села, вероятно, благоразумно покинули его, увидев, что повстанцы собираются сопротивляться немцам.

Упоминание о сожжении Подберезья фигурирует и в повстанческом документе «Отчёт об общественно-политической обстановке округа Владимир-Балта за август 1943 года». Там же указано, что в течение месяца (20 июля-20 августа 1943 года) «от немецкого террора в Подберезье погибли 17 человек», при этом, повторимся, 15 августа немцы не зафиксировали убитых «бандитов».
После захвата Подберезья зенитчики продолжили действия ночью и стремительным ударом зачистили от повстанцев села Марковичи и Мирков. Всего ими было убито 5 партизан, ещё два попали в плен, а остальные ушли в окрестные леса. Днём 16 августа зенитчики достигли села Терешковцы, где до конца дня имели ещё два «контакта с врагом», но повстанцы уклонились от серьёзного боя. В тот же день Бартельмес получил приказ свернуть активность и готовиться к передислокации.

В повстанческих документах об этих событиях писалось следующее:«14.08 — немцы в количестве 1500 человек с танками и пушками направились на с. Марковичи, Лемешев, Верхостав и Подберезье, жгли и грабили эти села. Марковичи и Лемешев почти полностью сожжены. УПА оказала сопротивление на территории Лемешева и Печихвостовского леса, но под ударами артиллерии и танков вынуждена была отступить. 15.08 – отряд немцев с поляками <…> численностью 1500 человек продолжали карательную акцию против населения Подберезья и Миркова. Дошло до боя с отрядом УПА. Были жертвы с обеих сторон. Число неизвестно».

Несмотря на небольшое расхождение в датах, скорее всего, имеются в виду одни и те же события. Согласно повстанческому документу, зенитчики действовали не одни, а вместе с другими антипартизанскими подразделениями, хотя в отчётах кавалерийской дивизии СС об этом взаимодействии не сказано ни слова. Можно сделать вывод, что немцы в этом секторе действовали отдельными боевыми группами с различных направлений, и повстанцы получили удары с разных сторон. Касательно применения танков, скорее всего, имеются в виду самоходные зенитки кавалеристов (которые были не бронированными, но имели хорошую огневую мощь), а также лёгкая бронетехника полицейских подразделений.
Это небольшое боестолкновение фактически стало единственным эпизодом боевых действий дивизии против УПА.
Интересно, что в послевоенном интервью ветеран дивизии унтершарфюрер СС Людвиг Мюкль вспоминал об интенсивных операциях на Волыни, «во время которых было уничтожено несколько партизанских банд». Впрочем, документы дивизии ни о каких интенсивных операциях не говорят. Мюкль оставил ещё одно интересное воспоминание, якобы касающееся Волыни: «Один партизан был захвачен. Его приговорили к смерти через повешение. Наша рота получила приказ присутствовать на этой казни. Когда пришло время, я сидел с несколькими своими товарищами. Свисток, все встали и ушли, некоторые даже шутили. Однако мы с одним моим товарищем не пошли — я не хотел наблюдать за этим средневековым зрелищем».

Полученный Бартельмесом приказ о передислокации был неслучайным: в далеко идущие планы Прюцманна снова вмешалась военная реальность. Ситуация на Восточном фронте резко ухудшилась, и командование решило задействовать кавалерийскую дивизию СС в боях против Красной армии. Ещё 14 августа 1943 года штаб дивизии получил приказ на передислокацию и начал соответствующую подготовку. Поскольку дело касалось фронта, то организация этого процесса была на куда более высоком уровне, чем недавняя передислокация дивизии на Волынь. Переброска началась 17 августа, а уже 21 августа первые подразделения эсэсовской кавалерии оказались под Харьковом. Далее эсэсовцев ждали полтора года тяжёлых боёв, которые привели дивизию в Будапештский котёл, где она и погибла в феврале 1945 года.

Выводы
Документы свидетельствуют о том, что участие кавалерийской дивизии СС в боевых действиях против УПА было минимальным. Это было связано с тем, что части дивизии (и то не все) находились на Волыни лишь несколько дней, а более-менее серьёзное боестолкновение зафиксировано только одно.
Стоит сказать несколько слов и о главной цели немцев — урожае. После того как у Прюцманна забрали все боевые подразделения, которыми он пытался начать операцию «Волынь», ему пришлось обходиться лишь полицейскими, вспомогательными и тыловыми формированиями. Но и этими сравнительно слабыми силами он смог выполнить поставленную задачу.
Через год, 10 июня 1944 года, рейхсфюрер СС Гиммлер писал в представлении на награждение Прюцманна Немецким крестом в золоте:«Подавление национального украинского повстанческого движения, которое было предпосылкой для сбора урожая на Волыни и Подолье, является выдающимся достижением и эксклюзивной заслугой обергруппенфюрера СС Прюцманна и полицейских подразделений под его руководством».

Склонный к патетике Гиммлер приукрасил ситуацию. Полностью подавить украинское повстанческое движение Прюцманну не удалось, а, после того как урожай был собран, немцы снизили свою активность в борьбе с УПА, что позволило партизанам перевести дух и готовиться к следующему раунду. Уже в январе 1944 года на Волынь пришла Красная армия.