День украинской армии

Армия — это срез общества и страны, так всегда было и так будет. Украинская армия, как и любая другая, формируется снизу. Жители крохотных сел и районных центров идут служить водителями, саперами и во взвод материального обеспечения. Те, кто вернулся после беспрерывных волн мобилизаций, помыкались по СТО и «Новой почте» да и подписали опять контракт. Одноклассник, учившийся далеко не лучше всех и куривший за «трудами» на переменке, уже третий год как пулеметчик и нянчит раненную под Марьинкой ногу. А соседка медсестра в отпуске обсуждает с подружками за соседним столом свою третью ротацию и способы вытащить раненого из красной зоны.

Сегодня армия — это срез общества

Впервые за всю историю страны армия – это не солдаты срочной службы, которые не смогли откупиться, и не горсточка контрактников, это срез со всего социума. Патриоты, герои, работяги и «трудовые мигранты» из сел. Исполняющий обязанности зампотеха сержант,  отпущенный в увольнение «рожать запчасти». Мотивированный «спортик», попавший  на курсы лидерства в Старычи. Девчонка связистка мечтавшая о романтике, но понимающая, что ее молодость проходит среди грязи полигонов и спертого полумрака блиндажей. Все это ВСУ. Сотни тысяч людей на улицах наших городов. Стоящие с нами в одних очередях. Едущие в одном купе.

Казалось бы, не стоит ждать от украинской армии чудес. В стране, где скорая – это часто полуживой рыдван конца прошлого века, часовая очередь в ЖЭК к сумасшедшей тетке в единое окошко и годами ремонтируемая ямочным ремонтом дорога, чудес быть не может. Не бывает в одной стране компании – монополиста железных дорог в жестком кризисе, годами реанимируемой государственной почты и банкрота Черноморского пароходства, но эффективной армии по стандартам НАТО.   

Служба — это не только война

В армии сколько же людей с проблемами с алкоголем и наркотиками, сколько и в среднем на улицах наших городов. Тут ведутся все те же разговоры, что в сотнях тысяч баров нашей страны в пятницу – какой начальник козел и как порешать проблемы с аттестацией. Здесь идут невидимые стычки за никому не понятные на гражданке вещи. Например, волонтерский джип по штату часто не положен, хотя здорово выручает на уровне роты. Но его надо заправлять за счет государства. Конкретно этот джип – острая необходимость или уловка для списания топлива и запасных частей?

Таких вещей миллион. Личные конфликты. Качели за карьерный рост. Топливо, цветной металл из гильз и контрабас. Журналы учета вспышек ядерного взрыва, бесконечные совещания и построения, бумажный рак, который разъедает любое желание жить и служить. Все это есть.

Но все же чудеса тоже случаются. Хотя в реальности это вовсе не чудеса, а тяжелая системная работа. Доверие украинцев к ВСУ одно из самых высоких в стране. Выше, чем к полиции. Выше, чем к церкви. Выше, чем к СМИ и всем ветвям власти. Потому что когда армия становится народной, то ей начинает верить 70% украинцев. Просто потому, что  видят все своими собственными глазами.

Не гражданская война

Армия доказала свою верность – нет ни одного высшего офицера, ни одного штаба, ни одного подразделения, которое бы перешло к коллаборационистам. Такая вот интересная гражданская война: в Испании, Сирии, Ливии и в Югославии военные части переходили на сторону восставших, а в Украине нет. Потому что нет никаких восставших. Все их лидеры – или мойщики машин, или уехавшие мэрами Элисты российские клоуны, или эвакуированные в Россию спецы вроде Безлера.

Чечня родила Дудаева. Грузия родила Гамсахурдиа. Народы Донбасса и Луганска родили российского политолога Бородая. Было дело – ВСУ теряли управление и отступали. Было дело – попадали в плен. Гибли. Но остались верны присяге и не переходили на сторону кремлевских  упырей, которые устроили в Донецке пыточные с подвалами и военную диктатуру.

370 тысяч человек получили статус участника боевых действий. Не все из них воевали. Многие стояли во второй линии, тащили караульную службу, ставили минные поля, копали ВОП и РОП, тянули связь – как на любой войне. Да даже варили кашу и кололи дрова, утопая по колено в грязи на промозглом ветру, рискуя получить половинку «пакета».  Это в два раза больше украинцев, прошедших Афганистан, и мы имеем все шансы обогнать ту войну и по времени. ООН говорит, что Украина потеряла только ранеными свыше 10 тысяч военнослужащих из всех ведомств. 10 тысяч – районный центр контуженных, получивших пулю или осколок, проливших кровь за страну. 4100 женщин и мужчин отдали свои жизни. Абсолютное большинство их них армейцы. Они удержали линию боевого соприкосновения на востоке, остаются в пригородах Донецка, Докучаевска и Горловки спустя шесть лет и нанесли противнику более тяжелые потери – смотрите тот же отчет ООН. У «республик» и россиян на треть больше убитых и раненых. Но сегодня это не главное. Сегодня мы вспоминаем наших павших. Всех, хотя всего трижды прозвонил Колокол памяти в честь отдавших жизни до войны и во время нее 6 декабря. И что немаловажно – поздравляем живых и не забываем их тяжелый неблагодарный труд.

С праздником, армия

На самом деле можно было бы привести сотни цифр и графиков, чтобы увидеть, что ВСУ из года в год становятся лучше. Но праздник в реальности не об этом. Он не о количестве танков и орудий, переданных в структуру, не о числе противотанковых ракет третьего поколения, подаренных партнерами. Он о том, что в стране, где люди не верят Верховной Раде и судам, абсолютное большинство сограждан доверяют ВСУ. А 370 тысяч человек, которые могли откупиться, поехать в «батальон Варшава» и заболеть, протянули руку помощи своей стране. Это дорогого стоит в наше смутное время. С праздником, армия. Никто кроме нас, и опять мы.