Духовник Путина преподал России жесткий урок

Митрополит Тихон Шевкунов, духовник президента Путина, недавно выпустил фильм «Гибель Империи. Российский урок». Это его новое документальное исследование (до это был «Византийский урок») посвящено февральской революции 1917 года – состоянию страны, общества, власти на тот момент, причинам и движущим силам переворота. Оно оказалось зеркалом для сегодняшнего дня: многие «прогрессивные люди» узнали себя в тех оголтелых шатателях режима, что привели страну к катастрофе. Мы поговорили о фильме отца Тихона с известным кинорежиссёром, заслуженным деятелем искусств РФ Юрием Карой.

- Юрий Викторович, на ваш взгляд, действительно урок февральской революции можно проецировать на нынешнюю нашу ситуацию, чтобы сделать выводы и не допустить развала страны?

- Я надеюсь, что ситуация сейчас не настолько катастрофическая, как в феврале 17-го. Но, конечно, уроки надо извлекать. Есть ведь самые разные настроения в обществе, но они не должны выливаться в кровавые последствия.

- У Шевкунова красной нитью в фильме проходит мысль, что было отчуждение элиты, в том числе и монархической, от народа, от интересов России и во многом из-за этого произошла революция.

- Всегда есть люди, которые опережают свое время. Какая-то мысль идет вперед, а какая-то мысль является консервативной – людей устраивает как развивается общество, их положение, спокойствие. В этом смысле можно понять обывателя, которому хочется стабильности. Их не интересуют потрясения. Но общество развивается. И нельзя сказать, что в революции было только плохое. С политической точки зрения – действительно произошло очень кровавое событие. А с точки зрения культуры… Посмотрите, какой был выплеск поэтов: Маяковский, Блок… А наш кинематограф? «Броненосец Потемкин» до сих пор лучший фильм всех времен и народов. Хотя, безусловно, в обществе возможен и какой-то договор. И то правительство, которое есть, оно должно прислушиваться к чаяниям народа. Понимать их и не сопротивляться. Не быть абсолютно наверху, как Николай Второй, которому за две недели до революции писала императрица – срочно возвращайся в Петербург, здесь бунты и пьяные матросы. А он отвечал в том смысле, что занят высокими государственными делами. Но нельзя же было при этом упускать внутренние позиции. Поэтому, на мой взгляд, правители должны слышать народ.

- Революцию не народ устроил…

- Тогда ситуация была подогрета самыми разными слоями общества. Свергали царя монархисты, призвали Милюкова, одного из самых образованных людей страны. Вот и сейчас, у меня мимо окна позавчера проходила демонстрация. И я там голодных или плохо одетых не видел. Это не демонстрации голодных. Это люди с какими-то идеями. Очевидно, что они хотят, чтобы их выслушали. Возможно это надо сделать. Пусть не верховному руководству, но есть же различные партии. Могли бы выслушивать.

- Философ Дугин недавно сказал, что сейчас практически 70% нашей элиты – абсолютно прозападные люди. Вот прямо как в фильме Шевкунова. Вы сами говорите, что у нас в народе силен консерватизм. Это разное целеполагание элиты и народа – опасно?

- Не знаю, откуда у Дугина такие цифры. Но вот слушаешь – то один чиновник, то другой, то третий – у них на Западе дети учатся и прочее. И они становятся заложниками чужой политики со своими западными капиталами. И поскольку у многих из них ключевые посты – это не есть хорошо для России. Хорошо, что президент последовательно запрещает им не только иметь счета, но даже отдыхать за границей. В этом смысле государственная безопасность должна работать. Конечно, хотелось бы большей сознательности и самих людей. Ведь очевидно, что западные страны нагло наезжают на Россию, идет борьба за ресурсы, за наши ресурсы.

- Отец Тихон – имперец?

- Да он, по-моему, этого и не скрывает. И он утверждает, что и Советская Россия – тоже была империя.

- Империя – это наш путь?

- То, что сейчас Россия может быть империей – что в этом плохого? Есть Соединенные Штаты – империя. Есть Евросоюз – империя. Китайская империя сейчас наступает на всех. И Россия с нашими прекрасными мыслителями, с нашими ресурсами – конечно, может быть империей.

- И без Украины может?

- Остался этот миф, что без Украины – не можем. Но получается-то, что вроде можем. Если украинцы просто не хотят рабами быть… Но у них же это традиционно – Западная Украина, которая была частью Австро-Венгрии, так они и были там рабами. И для них этот «безвиз» и так далее – быть рабами – привычно. У меня был личный опыт. Я был в Италии на выборе натуры. Вышел на пляж. А там итальянки и у них у всех нянечки. Во Львове есть центр, который нанимает украинок, а в Неаполе центр распределяет их по семьям. И одна из нянечек узнала, что я с Украины. Ее не смутило, что я из Донецка, с восточной Украины. Говорит: «Пойдем, я познакомлю тебя с моей сеньорой, чтобы она видела, что не все украинцы – рабы». Поэтому я надеюсь, что найдется Богдан Хмельницкий, который захочет в союзе с Россией, и пусть это будет независимая Украина, но в союзе с Россией, создать империю. Чтобы украинцы могли как имперские люди ездить в любую страну, а не рабами в Италию.

- Шевкунов угадал со временем выхода фильма? Выпустил его именно тогда, когда он нужен?

- Думаю, он почувствовал, что это своевременно. Ведь и тогда революцию особенно не готовили. Жалко, что у нас мало мыслителей, в том числе в церкви, которые бы понимали то, что происходит, исторические параллели. Этот фильм очень нужен сейчас. Другое дело, что его не очень удобно показывали. Но я очень увлекся и посмотрел все 18 серий. Побольше бы таких фильмов. Путин сказал на Послании, что он прочитал некоторые учебники и увидел, какой там ужас. А вот фильмы бы он посмотрел. А то ему показывают один в год, какой-нибудь патриотический и всё. Посмотрел бы он, что у нас снимается, какие спектакли идут с поеданием фекалий. Я уже шесть лет не снимаю – какие проекты не приношу, ни в какую. А запускают такое, что ни в какие ворота не лезет. И ведь перед февральской революцией тоже было огромное падение нравов.

- Не находите, что это как раз о том, как работает элита? Ведь это не с улицы люди?

- Я бы не согласился. Они все же слушают президента. Вот сейчас он сказал про учебники… А насчет отечественных фильмов – ведь пока речь шла только о количественных показателях. Чтобы наш зритель пошел. Но на что пошел? На подобие второсортных американских фильмов? Или на действительно на наши фильмы, настоящие, о нашей жизни. Которые рассказывали бы и о простом человеке, и об учителе, и об ученом. Хотелось бы, чтобы президент обратил внимание не только на учебники.