Те, о ком забыли

Репортаж из фронтовой Александровки Всего 30 минут на автомобиле, и мы уже в «красной зоне». Службы такси неохотно берут заказы, в которых пунктом назначения фигурирует линия фронта. Неизвестно, чего больше боятся: за своих водителей или за автомобили. Но всё же находятся смельчаки, которые отвозят пассажиров в зону поражения украинской артиллерии. Мы вышли на крайней точке, куда едут таксисты – магазин в центре Александровки. Холодный мартовский ветер задувал за шиворот. Мимо прогремел автобус, заполненный местными жителями. Ехали в направлении безопасной зоны. Остановка общественного транспорта вся в щербинах от осколков. Такие же дыры можно встретить почти на каждом доме или воротах. Здесь никто уже давным-давно не обращает внимания на такие детали. Просто живут бок-о-бок с войной и её последствиями. Сразу за остановкой виднеется стела «Я люблю Александровку». Она установлена перед зданием местной школы. В глаза бросается крест перед входом в здание. На табличке прочитал, что на этом месте когда-то находилась церковь. В школьной столовой В холле школы было тепло, пахло едой. На фронте или в тылу, это не имеет значения, запах школьной столовой одинаков. Он провоцирует воспоминания о былых годах, когда ты сам, будучи школьником, регулярно бегал в буфет за свежей выпечкой. В небольшую столовую, где стояло трое рядов столов и лавочек, зашёл рыжий мальчишка в очках. Его лицо было усыпано веснушками. Улыбчивого школьника непременно приметили бы модные фотографы, если бы они ездили по «горячим точкам». Многим нравятся фотографии детей с веснушками, их берут на выставки или размещают в своём портфолио. Вместе со своими одноклассниками мальчик принялся расставлять блюда. Сегодня их очередь дежурить по столовой, поэтому ребятня пришла заранее, чтобы все приготовить к обеду. Меню на сегодня: на первое — ароматный гороховый суп, на второе — свежие котлеты с только что сваренными макаронами в форме бантиков. Если этого будет недостаточно, то можно взять ещё и сосиску в мягкой булке посыпанной кунжутом. Ну и куда же без компота из фруктов, чтобы не есть в сухомятку? В школе учится более 200 детей. Это много для фронтового посёлка. Чаще всего в подобных населённых пунктах детей остаётся не так много. Родители стремятся обезопасить своих малышей, но всегда есть те, кому ехать банально некуда или же они просто делать этого не хотят. Обычно дети, оставшиеся жить в «красной зоне», учиться ездят в более безопасные соседние посёлки, а после возвращаются к себе домой — на войну. Здесь же немного иная ситуация. Утром александровских детей забирает жёлтый автобус с огромной надписью на борте «Дети» и привозит на уроки. Сейчас автобус стоял у входа в здание. Примечательно, что в этом году в школу пошли первоклассники, которые родились во время войны. То есть, шести/семилетние дети никогда не жили во время мира. Местные малыши внешне особо не отличаются от тех, которых можно встретить в любых других местах. Отличия незримые, он них узнаешь, пообщавшись с ними или их родителями. Взрослые рассказывают, что дети не могут нормально воспринимать фейерверки. Громкие звуки пугают их, заставляют инстинкт самосохранения работать на полную. Маленький каратист — Когда начинается обстрел, я начинаю идти вдоль стены, а после сажусь и закрываю руками голову, – объясняет один из школьников посёлка Александровка. Андрею — 12 лет. Он занимается каратэ, но мог бы уже преподавать взрослым, как нужно себя вести в экстремальных условиях. Андрей живёт вместе с папой на крайней улице у самой линии фронта. Накануне обстрел не позволил ему пойти на тренировку. Снова свистели пули, и разрывались снаряды запрещённого вооружения. Юный спортсмен расстроился, что стрельба не позволила ему пойти на занятие, а значит — под угрозой срыва оказались соревнования, куда парень очень сильно хочет попасть. За спиной мальчика — нефункционирующее крыло местного детского садика. Типичное для постсоветских стран здание попало под обстрел украинской артиллерии ещё в 2014 году и с тех пор оно заброшено. В одно из окон – прямое попадание. До сих пор можно увидеть последствия обстрела без малого семилетней давности. Сразу за разбитым крылом находится часть детского сада, которая не пострадала, поэтому родители приводят сюда своих чад, пока сами трудятся на работе. — Я работала в этом детском саду. Он буквально в моём дворе, – рассказывает Лариса Михайловна. Сразу за зданием детского сада располагается дом пенсионерки. «Домом» оставшуюся кучку раздробленного кирпича сложно, но всё же есть небольшое помещение, где живёт бывшая воспитательница. Раньше она жила на другой улице, ближе к линии фронта. Теперь там жить негде – здание уничтожено. Нынешнее жилье тоже находится в аварийном состоянии, но тут хотя бы ещё не обрушились стены и кровля. Хотя, это может произойти в любой момент – здание дышит на ладан. В нынешний дом также угодил снаряд, который практически уничтожил постройку. Большинство попаданий по посёлку — снаряды от БМ-21 «Град». Болванки от смертоносных «подарков» есть практически у каждого. Непонятно зачем, но местные хранят их. Они всегда обращают на них внимание журналистов, которые приезжают сюда впервые. Лариса показывала на груду из кирпичей и деревянных балок, на окна, затянутые клеёнкой, на стены, изуродованные смертоносными металлическими фрагментами снарядов. Подобных домов в Александровке наберётся с десяток, а то и больше. Восстановить самостоятельно жилище — испытание, которое не каждый сможет потянуть. Нет ни сил, ни финансов. Да, и смысла особого нет, ведь уже на следующий день, а быть может и раньше, может прилететь с той стороны фронта новый снаряд, который поставит крест на всех усилиях. Поэтому в посёлке много домов с забитыми досками окнами. В некоторых продолжают жить люди, а какие-то постройки брошены. Кто-то перебрался из разбитого артиллерией здания в крохотную летнюю кухню, так как больше идти некуда. По руинам, аккуратно перебирая лапами, грациозно крался чёрно-белый кот. Он подошёл к хозяйке и начал ласково тереться о её ногу. Практически в каждом дворе мы встречали много живности. У Ларисы помимо кота ещё есть собаки и коза. В страхе перед 15 марта — Вчера снова был обстрел. Украинские солдаты подобрались ещё ближе и бьют по посёлку. Ждали, что что-то начнётся 15 марта, – продолжила женщина. Она разговаривала на украинском языке. Часто можно встретить жителей небольших посёлков, как раз тех, что находятся рядом с линией фронта, которые говорят на украинском или суржике. Местные жители часто упоминали дату 15 марта. Они поверили в то, что могло произойти что-то страшное. Ждали нового наступления украинской армии, которого, к счастью, не случилось. Зато был «рядовой» обстрел с позиций ВСУ. — По телевизору говорили. В «60 минутах» слышала. Сказали, что Дмитрий Гордон пообещал, что 15 марта что-то случится. Я всегда считала его умным, а он настроен против Донбасса. Очень обидно, что такой умный человек и такую позицию занял. Ольга Мефодиевна, учительница на пенсии, рассказала, что именно из-за сообщений в СМИ местные жители с опаской посматривали на календарь и ждали обострения 15 марта. Женщина вспоминала кадры с показательной переброской военной техники ВСУ. Каждое подобное сообщение в медиа заставляет жителей Александровки готовиться к худшему: собирать тревожные сумки с документами, оборудовать погреба под «бомбоубежища» и трепетать от каждого нового шороха. Дата уже ушла в историю, но вот негативные эмоции нанесли моральный вред людям в «красной зоне». У них и так нервы не к чёрту, а тут покалеченную психику добивают тревожными сообщениями, которые являются всего лишь элементами политической игры. Об их страхах и опасениях навряд ли думали те, кто «вкидывал» в информационное пространство слухи о переменах после 15 марта. Старики пропустят мимо ушей данные о том, что сообщение Гордона касалось всего-навсего фильма-расследования Bellingcat о «вагнеровцах», зато никто из них не забудет того, что в любой момент может начаться полномасштабная война. Чтобы так думать, предпосылок предостаточно: заявление главы украинской делегации в ТКГ Леонида Кравчука о силовом решении конфликта, демонстрация переброски военной техники ВСУ, усиление обстрелов и так далее. Всё это – политические игры, попытка поднять ставки на переговорах, жажда заставить оппонента поддаться, но никто из тех, кто пользуется подобной методикой, никогда не подумает о тех, кто живёт в посёлках вроде Александровки. Там живут люди преимущественно пожилые, они не станут копаться в информационных баталиях. Они привыкли верить тому, что говорят медийные личности, им верят, им доверяют, а эти персоны пользуются этим и совершают свои провокации, намеренно играя на эмоциях доверчивых зрителей. Об их страхе, горе и бедах Пока ждали такси, которое должно было отвезти нас обратно в центр Донецка, заметили движущийся конвой ОБСЕ. Три бронированных автомобиля ехали со стороны линии фронта. Реяли флаги со знакомой надписью. Водители припарковались сразу за зданием школы. Из машин высыпали люди в синей форме и белых касках. — Они там всегда стоят. А когда эти «товарищи» уезжают, то начинается обстрел. Нахрена они тут вообще нужны? Пришлось перефразировать цитату бывшего шахтёра, так как большинство из слов были нецензурными. Зачастую обитатели «красной зоны» нелестно отзываются о работе международных наблюдателей. Не раз я слышал от них, что существует такая закономерность: пока ОБСЕ в посёлке — тишина, как только они покидают населённый пункт — начинается обстрел. Пока мы были в Александровке, всего раз слышался взрыв со стороны линии фронта. Даже выстрелов из стрелкового вооружения не было слышно. Жаль, что международные наблюдатели оставляют свои посты, чем после пользуются ВСУ, чтобы снова и снова нарушать имеющиеся соглашения. Иначе можно было бы избежать всех этих разрушений, покалеченных судеб. Да, и местным было бы спокойнее жить, если бы они осознавали, что есть гарантия в виде ОБСЕ, некий иностранный щит, способный их защитить от артиллерии с той стороны фронта. Быть может, тогда меньше бы верили всяким украинским журналистам, которые распространяют панические сообщения. Ведь украинцы же не станут открывать огонь по европейцам, только по безоружным старикам, не так ли? В целом, я был удивлен тому, как жители Александровки охотно идут на контакт с журналистами. Долгое время я был убеждён в том, что люди в «красной зоне» устали не только от войны, но и от корреспондентов, которые в период обострений наводняют посёлки вдоль линии соприкосновения. «Ненужные свидетели» — так охарактеризовал журналистов Артуро Перес-Реверте в своей книге «Территория команчей». Но всё же александровцы после завершения общения благодарят за работу, за то, что рассказывают об их страхе, горе и бедах. Такие мысли были, так как в своё время журналисты не оправдали возложенных на них надежд. Люди под обстрелами видели лучик света в корреспондентах, которые должны были рассказать всему миру о творящемся в «горячей точке». Тогда ещё никто не понимал, что общественность может быть глуха, слепа и нема. Поэтому местным незачем рассказывать журналистам о своём горе, ведь никто всё равно об этом не хочет знать. Но сегодня было по-другому. Более того, женщины делились своими взглядами на то, каким образом можно завершить военный конфликт в Донбассе. Все, как один, верят в то, что вхождение республик в состав Российской Федерации может поставить точку в войне. Веры на действия или реакцию Запада нет. Надежда только на Россию. Денис Григорюк