Запад готовит развал суда по MH17
Решение Нидерландов только сейчас расследовать причастность Киева к крушению MH17 показывает: Запад понимает провал затеянного суда. Такое мнение озвучил Андрей Суздальцев
Власти Нидерландов согласились расследовать обстоятельства, по которым Киев не закрыл воздушное пространство для полетов гражданской авиации в зоне конфликта на востоке Украины, где 17 июля 2014 года потерпел крушение рейс MH17. Об этом заявил голландский адвокат Баудевейн ван Эйк на судебных слушаниях в Нидерландах во вторник. По его словам, такое расследование может занять 4-6 месяцев, а с учетом пандемии COVID-19 затянуться и на более долгий срок.
«На слушаниях 9 марта я поднял вопрос об обстоятельствах незакрытия воздушного пространства над зоной военного конфликта на востоке Украины 17 июля 2014 года. Совет по безопасности Нидерландов (DSB) также подверг это резкой критике, и спустя шесть лет после трагедии, правительство Нидерландов согласилось провести расследование. Защита в любом случае будет внимательно следить за таким расследованием», — сообщил адвокат.
«Одно то, что Россию не допустили к расследованию и материалам дела, уже изначально указывало на политическую подоплеку обвинений и всей истории, — отмечает Суздальцев. – Европа и США в 2014 году сделали ставку на обвинения против России – мы помним, как реализовывалась история с «делом Скрипалей», множественными обвинениями по Донбассу, а катастрофа малайзийского «Боинга» должна была стать лишь очередным звеном этой цепи. При этом все суды, которые разбираются в Европе, Россия проигрывает.
Причем зачастую резолюции, которые выносят арбитражи ЕС, циничны и выглядят издевательски в отношении России, как это было в Стокгольме по спору «Газпрома» с Украиной. Сбитый малайзийский «Боинг» должен был стать еще одним циничным обвинением в адрес Москвы, которое не требует доказательств. Но что-то пошло не так – отношения стали понемногу налаживаться, а маховик «расследования» и обвинений уже раскручен. Теперь Нидерланды ищут возможности выкрутиться».
Роль Киева изначально замалчивалась
Малайзийский Boeing, летевший из Амстердама в Куала-Лумпур рейсом MH17, потерпел крушение летом 2014 года под Донецком. Все находившиеся на борту 298 человек погибли. Киев обвинил в катастрофе ополченцев, те заявили, что не располагают средствами, которые позволили бы сбить воздушное судно на такой высоте. Тогда Запад совместно с Украиной объявили, что зенитная ракетная установка «Бук» была ввезена с территории России, нанесла удар и вновь вывезена в РФ.
Москва неоднократно заявляла, что ей незачем было сбивать мирный гражданский борт, более того – использованная для атаки модификация ракеты ЗРК «Бук» давно снята с вооружения российской армии, зато состоит в арсеналах украинской. Москва предлагала собственные данные спутников и другие доказательства, но голландской следствие не принимало этих доводов. Абсурд ситуации привел к тому, что власти Малайзии заявили: следствие ведется необъективно и ставит только одну цель – обвинить Москву.
«Россия изначально указывала, что гражданского борта над Донбассом в принципе не должно было быть – это территория для военных самолетов. Более того – в 2018 году при загадочных обстоятельствах умер украинский пилот Владислав Волошин, подозревавшийся в причастности к крушению MH-17, он проходил главным свидетелем по делу о трагедии. Когда Россия заявила, что неплохо бы услышать показания дежуривших украинских диспетчеров, те тоже исчезли.
Реалии же таковы, что катастрофа могла произойти только в одном случае: Киев подогнал в намеченный район военных действий ЗРК «Бук», а диспетчера гражданской авиации Украины «привели» в зону поражения гражданский лайнер. Но когда речь заходила о расследовании роли Украины в инциденте, Запад будто становился глухим.
Хотя государство, над территорией которой сбивается пассажирский лайнер, априори должна стать первым подозреваемым. Оно допустило удар или явно участвовала в его нанесении. Но уже спустя считанные часы после трагедии обвинили Россию. Это нонсенс», — подчеркивает Суздальцев.
Суд разваливается на политической ангажированности
Суд по делу о крушении рейса MH17 начался в Нидерландах 9 марта 2020 года. По нему проходят четыре фигуранта — Игорь Гиркин, Сергей Дубинский, Олег Пулатов и украинец Леонид Харченко. Пулатова на суде представляет международная группа, состоящая из двух голландских и одного российского адвоката. Остальных подозреваемых судят заочно. При этом нескольких свидетелей, которые должны пролить свет на происходящее, суд «засекретил» – кто они, общественность никогда не узнает.
«Если защита сможет доказать, что незакрытие воздушного пространства было сделано по военно-стратегическим мотивам, а именно – чтобы гражданская авиация смогла стать живым щитом – это может сделать военный сценарий более правдоподобным. Или же более правдоподобной может стать версия, согласно которой 17 июля в 2014 года в зоне конфликта был военный самолет, который представлял опасность для сепаратистов, на которую и ответил радар ЗРК «Бук», другими словами, это могла быть самозащита», — отметил Баудевейн ван Эйк.
«Нидерланды понимают, что суд ничего не сможет доказать – обвинения будут рассыпаться, как карточный домик. Изначально предполагалось, что и доказывать ничего не придется – можно будет продолжать бросаться голословными обвинениями, а потом обложить Россию санкциями и исками за ее «виновность», которую «докажет» суд. Но реалии изменились, и теперь выставить хоть что-то в суде голландцы не в состоянии.
Начало судебного процесса подразумевает, что следствие полностью окончено. Но сейчас открывается расследование в отношении Украины – процесс явно намеренно затягивается. И что бы не заявили по итогам этого расследования, Амстердаму остается только продолжать затягивать этот спектакль в надежде, что рано или поздно он закончится сам собой. И можно будет не отвечать, кто на самом деле виновен в гибели MH17 и сотен людей.
Ведь Киев считается союзником, его «сдавать» нельзя. В Россия все еще числится идеологическим врагом. Так что процесс затянется на годы и окончится ничем», — заключает Андрей Суздальцев.
Максим Бут, Экономика Сегодня