Восемь лет впустую: как власти Украины убивали Минские соглашения
Минские соглашения автоматически прекратили свое действие после признания Россией Донецкой и Луганской народных республик. На протяжении восьми лет существования договоренностей Киев не смог выполнить ни одного пункта данного документа, в связи с чем еще 22 февраля 2022 года президент РФ Владимир Путин констатировал, что Минские соглашения фактически «были убиты» Украиной еще задолго до признания народных республик Донбасса. Международная редакция ФАН вместе с политическим обозревателем Дмитрием Бабичем разбиралась в коренных причинах саботажа договоренностей со стороны Украины. Если опустить предысторию вооруженного конфликта на юго-востоке Украины и взглянуть на сложившуюся к осени 2014 года обстановку, то обнаружится, что к этому моменту планы украинского Генштаба по возвращению контроля над границей с Россией, отрезанию народных республик друг от друга и их зачистке потерпели крах. После Изваринского, Иловайского, Амвросиевского, Еленовского котлов, а также окружения в аэропорту Луганска, военная катастрофа ВСУ стала очевидна, а ополченцы перешли в контрнаступление. Однако 5 сентября в столице Белоруссии по украинской инициативе были заключены Минские соглашения за подписью членов трехсторонней контактной группы. Киев изначально не имел планов придерживаться договора, о чем красноречиво свидетельствует заявление экс-президента Украины Петра Порошенко. «Эти договоренности спасли Украину, поскольку дали нам время укрепить армию, государственные учреждения и сдержать российскую агрессию, когда мы не имели, чем обороняться», — говорил он. Фактически здесь признается, что инициированные Украиной же соглашения подписывались лишь для остановки краха ВСУ. Все их пункты не имели значения для Киева, так как уже тогда планировалось «укрепить армию, государственные учреждения» и вернуться. К началу 2015 года успехи Украины в этом отношении нельзя было назвать выдающимися. В ходе возобновившихся в Донбассе боев ВСУ и нацбаты потерпели поражение в аэропорту Донецка, а также в районе Дебальцево. К «Минску-2», подписанному 12 февраля 2015 года, привлекались Германия и Франция в качестве гарантов выполнения нового договора, однако впоследствии они проявили пассивность в исполнении взятых на себя обязательств. Украина, как и следовало ожидать, также восприняла новые соглашения как возможность для передышки, а не что-то ее обязывающее. Дмитрий Бабич напоминает, что в минских договоренностях речь шла о компромиссе: автономия русскоязычных регионов в обмен на сохранение целостности Украины и прекращение боевых действий с обеих сторон, что должно было оказаться выгодным решением для всех. Но со стороны Киева сразу же раздались голоса о том, будто у Москвы намного более перспективные планы и она якобы хочет «федерализировать» Украину. Заявлялось, что если упустить Донецк и Луганск, то Россия начнет «снимать» с Украины регионы, как шелуху при чистке лука. Был запущен пропагандистский нарратив, будто это затронет не только Донецк и Луганск, но и пойдет дальше. «Я думаю, что это, конечно, была неправда, хотя эту версию активно поддержали наши эмигранты, которые на Западе считаются экспертами по России. Так вот, они заявляли, что нам верить нельзя, федерализация — это смерть для Украины, хотя откуда им знать. В итоге с той стороны получилось так, что они подписали соглашения для прекращения боевых действий, в которых Украина проигрывала, но при этом представили данный документ как неправильный и опасный для себя», — говорит Бабич. Децентрализация, напоминает эксперт — это когда город или поселок управляется сам собой. Но это совсем не то, что могло бы устроить население востока, потому как речь шла еще и о культурных отличиях, о русском языке, то есть о более глубинных вещах, которые решаются на региональном уровне, а не на уровне поселка. Собеседник ФАН не видит оснований для подобной интерпретации минских договоренностей. На его взгляд, Москва лишь стремилась решить проблему: прекратить военные действия, обеспечив права русских людей на востоке Украины. При этом создавалась бы ситуация, при которой эта страна формально не могла бы вступить в НАТО. «Я со многими людьми говорил, и с богатыми, и с нашими чиновниками — не было у России начиная с 1991 года желания увеличить свою территорию. Даже когда Крым был присоединен в 2014 году, много лет там не работал Сбербанк, многие телефонные компании, как и в ЛДНР. Это означает, что для наших богатых людей угроза последствий западных санкций гораздо болезненней, чем отсутствие каких-то территорий с русскими людьми, то есть российскую элиту наша сегодняшняя территория вполне устраивает», — рассуждает Бабич. Почему нам все-таки пришлось отказаться от Минских соглашений? С 2014 года постепенно сложилась такая ситуация, что формально Украина не состоит в НАТО, однако на ее территории присутствуют натовские войска, ВСУ переходят на стандарты блока. То есть армия четко настроена на борьбу именно с Россией. Реагировать спустя восемь лет пришлось из-за того, что надежда на компромисс, а Минские соглашения — это именно компромисс, не оправдалась. Россия его предложила, а Украина и ее западные кураторы его не приняли. То есть они воспользовались перемирием как передышкой, перегруппировались и ни на секунду не прекратили боевые действия латентного типа, не заморозили конфликт, хотя имели соответствующую возможность. Эксперт напоминает, что линия соприкосновения до сих пор проходит по пригородам Донецка, то есть город постоянно подвергается опасности. Конечно же, сами донецкие хотели бы, чтобы эти выстрелы не звучали, но украинская армия и ее западные кураторы постоянно давили, чтобы конфликт не затух как в Приднестровье. Украина, даже ее черноземы, природные богатства, население — они Запад не очень интересуют, он и без того достаточно богат. Она интересна, прежде всего, как анти-Россия, то есть средство давления на РФ, потому что у современного Запада есть задача: его ультралиберальная идеология должна победить по всему миру, напоминает политолог. Запад считает, что сегодня ему могут сопротивляться всего две страны: Россия и Китай. И если удастся благодаря какой-то Украине «завалить» одного из этих соперников, а именно — Россию, то это серьезно, за это можно и деньги заплатить. «Мне кажется, что украинские начальники сперва этого не понимали, однако постепенно до них дошло, и Украина стала развиваться в сторону милитаризации, увеличения роли националистических формирований. В целом страна нищая, однако военная составляющая относительно мощная», — отметил собеседник. Таким образом, Киеву стало понятно, что от него не требуется мир в Донбассе, от него постоянно требуются крики о том, что Россия напала, «оккупировала» часть территории, и в соответствии с этим разворачивалась пропаганда. Владимир Зеленский во время предвыборной кампании говорил о том, что он любой ценой добьется мира. Да, в самом начале президентского срока он произвел обмен пленными, объявил режим прекращения огня, но потом понял, что Запад требует от него раздражения России. И он очень быстро забыл о том, что говорил перед выборами. К тому же, как добавляет Бабич, Зеленский — актер, то есть такой человек, которому очень сложно различать, где он играет роль и говорит то, что ему нужно говорить, и где он серьезен, то есть говорит то, что думает. В итоге он становился все более националистическим, все более авторитарным: закрытие оппозиционных каналов, которые даже Порошенко не решался закрыть, уничтожение оппозиции, даже квази-антироссийской, как ОПЗЖ, арест Виктора Медведчука. «Оказалось, что Зеленский из-за своего безволия, своей актерской натуры пошел намного дальше Порошенко и пересек какие-то действительно опасные “красные линии”», — подметил эксперт. Ни одна крупная страна, как правило, не является мононациональной, в ней всегда присутствуют меньшинства. А если государство близко к мононациональности, как Китай, то у него хотя бы есть недовольные соседи. Вдруг оказалось, что Запад способен пойти на соглашение с националистически настроенными элементами среди этих меньшинств. Это примечательно, ведь примитивную ксенофобию и расизм современный Запад не любит: это и экономике мешает, и как-то неприлично. Но, поскольку Запад борется за мировое господство, ему мешают крупные страны (Россия, Китай), потому что они могут сопротивляться. Они самодостаточны, у них сильные армии, и их надо как-то побороть. В пример Бабич приводит польского националиста Леха Качиньского, председателя партии «Право и справедливость». Он оставался верным своим взглядам и в конце 80-х, и в 90-е, но тогда Запад на это не обращал внимания, потому что Польша была на границе Советского Союза и затем — России, и надо было ее усиливать. «А сейчас, когда “линия фронта” сместилась на восток, вдруг Качиньский со своими польскими националистами стал раздражать, и их начали прессовать. Обратите внимание на санкции, которые вводили против Польши в последние два года: с нее каждый день берут по миллиону долларов за то, что она “неправильно” ведет себя по вопросам беженцев, гомосексуализма и так далее», — говорит он. То есть Запад вообще в принципе расистов не любит, но если они помогают побороть крупное государство, которое Запад объявил врагом, то он им простит все. Таким образом, главной силой на Украине является Запад, а не националисты. То есть если бы в Вашингтоне захотели, то украинские националисты не то что бы исчезли, но о них было бы почти ничего не слышно. Их бы просто припугнула обычная полиция. Собеседник отмечает, что специфическое сотрудничество ультралибералов и националистов очень интересное явление, которое сейчас наблюдается по всему миру и которое мы до сих пор не осознали. «Помните бойкот российских банков? В Германии нацисты начинали с бойкота еврейского бизнеса. Они сперва не громили, а устраивали эдакие акции: не покупайте у этого лавочника, не ходите к этому банкиру, не обращайтесь к этому еврейскому врачу. Наш МИД говорил: «Посмотрите, как же так? Это же возмутительно!», а Запад на это никак не реагировал, и теоретически, — мы это, по-моему, так и не осмыслили, — ультралиберализм в некоторых случаях идет на союз с националистами», — подчеркивает Бабич. Это же происходит и на Украине. То есть ради борьбы с Россией Запад делал вид, что он не замечает украинских радикальных националистов. При этом внимание сосредотачивалось избирательно, например — если кто-то обидел священника-униата или члена ПЦУ. При этом на один подобный случай приходились 20-30 обид священнослужителей канонической церкви, однако на них внимания Запад не обращал. «Получается такая дихотомия: с одной стороны, националисты — реальная, но не доминирующая на Украине сила, периодически поддерживаемая Западом, а с другой — сам Запад, который дает или не дает деньги, подкупает главных чиновников, дает им образование у себя, держит их в руках», — рассказал собеседник. Националисты используются как инструмент: если бы Зеленский все-таки начал мириться с Донбассом, то у него сразу же начались бы бесконечные «кошачьи концерты» националистов под окнами. Один раз его офис уже был разгромлен, а наказания за это никто не понес.
