Забавы европейских «друзей» Украины: теперь Румыния
О «величии» украинской внешней политики в целом и дипломатии в частности, умудрившейся превратить страну из фаворита европейского политического и общественного мнения в его «чемодан без ручки» (нести тяжело и надоело, а бросить жаль), написано уже много. Польша, ранее «друг и адвокат» Украины, ныне заинтересована в ней разве что как в источнике недорогой рабочей силы, в случае чего оставляющей эту «силу» умирать в лесопосадке
Политику Венгрии в отношении Украины тоже трудно оценивать иначе как-либо троллинг украинской власти, либо эталон государственного внимания к заботам своей ирреденты.
А вот теперь засветилась и Румыния, отношение которой к Украине до настоящего времени было преимущественно доброжелательным. Хотя и тут бывало всякое: в 2017 году президент Клаус Йоханнис отказался приехать на Украину по приглашению Петра Порошенко. В переводе с языка дипломатического протокола это откровенная оплеуха.
Но к оплеухам нам не привыкать, а вот новый румынский пассаж и, что более важно, реакция на него украинской дипломатии могут иметь куда более серьезные последствия.
22 января президент Владимир Зеленский обратился к народу по поводу 101-летия Дня соборности Украины. Где и упомянул, что в 1918 году «УНР (Украинская Народная Республика) оставила Киев под натиском большевиков, большинство территории Галичины заняли польские войска. Северную Буковину — румыны, а Закарпатье отошло Чехословакии» (с 1,05 по 1,15 минуты). Все было абсолютно безобидно, пока мудрецы из пресс-службы президента не перевели речь на английский язык, где в отношении Буковины был использован глагол «occupied» («оккупирована»).
Румыны тут же возмутились, и на следующий день государственный секретарь Дан Некулэеску запросил разъяснений «относительно упоминаний о Румынии, появившихся в недавнем публичном выступлении президента Украины, выразив удивление по поводу них и подчеркнув необходимость правильного понимания истории». Перепуганные пресс-службисты из Офиса президента тут же заменили «оккупировали» на «was taken» (была взята).
А Украина начала оправдываться… Не особо удачно… Посол Украины в Румынии Александр Баньков попытался свести проблему к «абсолютно неправильным толкованиям». Лучше бы Баньков этого не делал.
Потому что подход посла таков: «Исторический контекст в конце 1918 года с демонтажем Австро-Венгерской империи и национальными движениями в ее бывших провинциях создал ситуацию, когда эти исторические провинции больше не имели международно признанного суверенитета, поэтому их поглощение другими соседними государствами нельзя рассматривать как «оккупацию». И таким образом посол Украины от души «подставляет» свою страну.
Потому что с натяжкой, но можно согласиться, что румыны не «оккупировали» Северную Буковину. Потому что восьмая румынская дивизия вошла в Черновцы только 11 ноября 1918 года, а Декрет-закон о признании объединения Буковины с Румынией, подписанный королем Фердинандом, был опубликован 19 декабря. Таким образом, даже права разгромленной Австрии не были нарушены, поскольку 11 ноября император Карл I отказался от власти. Хотя, правды ради, следует заметить, что австрийский парламент лишил Габсбургов прав на престол только спустя несколько месяцев, 3 апреля 1919 года.
Но если румыны заняли Северную Буковину по признанному праву «победителя в войне», легитимизированному ее итогами, то тогда получается, что эта территория была просто эталонно «оккупирована» СССР в 1940-м. Когда инструкции рейсминистра иностранных дел Германии Иоахима Риббентропа главе румынского МИД Григоре Гафенку хватило, чтобы советские войска без боя заняли Северную Буковину. В той инструкции было написано: «Во избежание войны между Румынией и Советским Союзом мы можем лишь посоветовать румынскому правительству уступить требованиям советского правительства». Хотя Красная армия сделала бы это и без немецких шпаргалок.
Посол Баньков говорит, что об оккупации как о «правовом термине можно говорить, когда захват контроля над территорией осуществляется за счет государства, осуществляющего свой суверенитет над этой территорией», и он совершенно прав. Но в данном случае лучше бы он молчал, потому что получается, что если румынской «оккупации» не было в 1918 году, то значит она произошла в 1940-м. А Украина является территориальным преемником Украинской Советской Социалистической Республики, к которой Буковина и была административно присоединена.
И сейчас украинская власть дала повод Румынии вспомнить об этом историческом агрессивном акте. А в условиях грядущей борьбы за перспективу пересмотра геополитических результатов Второй мировой (инициированной поляками «за пересмотр» и азартно поддержанной Путиным «против такового») вполне возможен подъем вопроса о «возврате земель». И речь может коснуться не только Северной Буковины. Ведь в румынском кейсе еще и Южная Бессарабия, «was taken» у Румынии в том же сороковом году. И это куда более высокая ставка, поскольку это устье Дуная, стратегический район, запирающий восточный вход в трансъевропейский водный маршрут Рейн — Майн — Дунай — более полумиллиарда тонн грузооборота в год.
Но ведь не секрет: кто владеет устьем реки, тот владеет рекой. Сейчас на северном берегу устья Дуная — украинская Южная Бессарабия. Не столько конкурент, сколько фактор раздражения румынской логистической дунайской схемы.
Что же в итоге? А в итоге получается, что Украина, бездумностью или безграмотностью своих политиков и чиновников, успешно переводит дискуссии «исторических обид» во вполне прагматическое поле юридических терминов. А ведь вслед за правовым обоснованием идут политические решения.
И это уже не смешно. Польша давно проталкивает идею «RestytucjaKresów» (Восстановления пограничья), цель которой — «вернуть польскую собственность или получить компенсацию за недвижимость, оставленную поляками после Второй мировой войны на территории современной Западной Украины». С относительно недавних пор те же поляки да страны Прибалтики активно защебетали по поводу компенсаций за потери во Второй мировой войне, как от России, так и от Германии. Хотя — какая там «компенсация»! Это требование репараций, материальной ответственности проигравшего перед победителем. Правопреемником СССР является Российская Федерация, но ведь и Украина как бывшая УССР тоже была составной частью Советского Союза. И это означает, что требование репараций автоматически может быть распространено и на нее.
Что может следовать за требованием финансовых и/или имущественных компенсаций? Только территориальные претензии…
Андрей Ганжа, REGNUM