Археологические загадки истории Орловщины
0
949
Сенсационные археологические находки сделанные на территории Орловского края профессиональными исследователями и энтузиастами-ныряльщиками буквально на наших глазах переворачивают представления об историческом прошлом Верхнего Поочья. Весной этого года благодаря инициативе клуба «Диво» оказалось найдено точное место легендарного сражения при Судьбищах 1555 г, а осенью Сейминско-Суджинская археологическая экспедиция Института археологии Российской Академии Наук под руководством Олега Редюша обнаружила на месте слияния Оки и Орлика доказательства глубокой древности поселения, существовавшего на месте будущего города Орла. Если находки минувших лет вблизи этого места относились к ХII столетию, то сентябрьские и октябрьские открытия специалисты датируют второй половиной ХI века.
Профессор Среднерусского института управления РАНХиГС Дмитрий Цыбаков отмечает в этой связи, что полная достоверная информация о результатах археологических открытий в нынешнем «детском парке» может появиться после всесторонних научных экспертиз и их аналитической обработки. Прежде всего, эксперт предостерегает от соблазна пересмотреть историческую дату основания города Орла.
Найденные осенью этого года предметы материальной культуры со всей очевидностью относятся к другому средневековому поселению, располагавшемуся на месте известного с 1566 г. города-крепости и не имеющему с ним доказанной исторической преемственности. Точно так же на месте основанной Петром I на Неве будущей северной столицы в древности имелись славянские или финские селища, существовал шведский город. Однако они никак не связываются с Петербургом, основанном в 1703 г.
Не вызывает сомнения, что раннее поселение на Оке прекратило свое существование в ХIII-ХIV столетиях, придя в упадок после монгольских нашествий 1237-1238 гг., 1239-1340 гг. или же после вторжений литовцев 1390-1410 гг. В противном случае, если на слиянии Оки и Орлика находился именно город, а не менее значимый объект, он был бы упомянут в летописных сводах, по примеру уцелевших в те лихие времена Мценска, Новосиля или Карачева. Летописцы также отмечали те «грады», которые были оставлены жителями, как Кромы или Болхов, а позднее возродились вновь. Отметим, что перечисленные в летописях утраченные поселения городского типа в Земле Вятичей, как правило, отождествляются исторической археологией совсем с иными ныне существующими топонимами, нежели современный Орел.
Наиболее важной и трудной задачей является уточнение реального статуса того протогорода, который возник при потомках Ярослава Мудрого на месте будущего Орла. Главным признаком полноценных древнерусских городов применительно к средневековой эпохе сегодня признается сочетание трех факторов - военно-административного, экономического и религиозного. Этим город и отличался от других объектов – военных крепостей, племенных центров, постоянных или временных торгово-ремесленных поселков (факторий, ярмарок), феодальных усадеб. Особое значение в нашем случае имеет выделение двух таких типов населенных пунктов Древней Руси как укрепленные военно-торговые лагеря («вики» в скандинавской традиции) и «погосты» - опорные пункты, где начиная с правления княгини Ольги, накапливалась государственная дань с подвластного населения. Причем значительная часть подобных населенных мест так и не преобразовалась в полноценные древнерусские города с постоянным ремесленно-торговым контингентом. Находки, сделанные Сейминско-Судженской экспедицией в 2021 году формально относятся к первым двум критериям: княжеская печать несомненно указывает на исполнение в этом месте управленческих функций, а весовые гирьки свидетельствуют о коммерческих операциях. При этом монеты 1040-1050-х гг. германской чеканки в равной мере могли принадлежать как знатному феодалу, так и человеку торгового звания.
Эксперт указывает, что определяющим типологическим признаком древнего протогорода могут стать остатки построек и оборонительных сооружений – именно они и укажут на конкретный вид поселения, которое располагалось в нынешних городских пределах. Однако обнаружить их будет весьма непросто, учитывая разрушительное воздействие на почву в районе слияния двух рек многовековых наводнений и подтоплений.
По мнению Дмитрия Цыбакова, наиболее серьезную конкуренцию версии о наличии на месте будущего Орла именно города могут составить факты и предположения в пользу расположения здесь феодальной усадьбы или же княжеского «погоста», предназначенного для сбора дани со славян-вятичей и взимания торговых пошлин. Не секрет, что знатные княжеские дружинники, позднее известные как бояре, а также и многие удельные князья, предпочитали иметь свое пребывание в собственных укрепленных «замках». Здесь они могли более эффективно контролировать жителей вотчинной округи и избавлялись от опасностей эпидемий или разрушительных пожаров, столь свойственных средневековым городам. Возле таких усадеб вполне могла быть развернута и сезонная торговля, как это случалось и в отношении появившихся позднее монастырей. Здесь же проживали обслуживающие феодала ремесленники.
При этом частновладельческих городов в эпоху ХI-ХII столетий не существовало, все «грады» находились под юрисдикцией великого князя, а после 1054 г. - правителей тех земель, которые отошли к потомкам Ярослава Мудрого. Впоследствии из боярской усадьбы вполне мог бы развиться и полноценный город, но в древнерусских условиях в таком случае он неминуемо бы утратил своих прежних владельцев, как это и случилось позднее с древней Москвой. Тем более, что облик классического древнерусского города - с детинцем/кромом, торговой площадью и постоянным ремесленным посадом, по мнению исследователей, сложился не ранее второй половины ХII столетия.
Эксперт Дмитрий Цыбаков считает, что открытое в 2015-2021 гг. поселение не может считаться полноценным городом, ведущим свое начало со времен великого князя Ярослава. Более вероятно комбинированное развитие поселка в устье Орлика, когда с течением времени он мог трансформироваться из родоплеменного городища или дружинного лагеря-«вика» в княжеский «погост» или же в феодальную усадьбу.
В этой связи вызывает интерес следующая исследовательская задача – о принадлежности протогорода/усадьбы/погоста на территории «детского парка» конкретному княжеству и владетельной династии. Дмитрий Цыбаков полагает поспешными заявления некоторых СМИ о причислении приокского протогорода ХI-ХII веков к Карачево –Звенигородскому княжеству. Быть может, недавно обнаруженный «предОрел»и относился к этому уделу, но произойти это могло спустя семь-восемь десятилетий после его основания. Карачевское княжество выделяется как удельное владение только после монгольского нашествия, тогда как найденные экспедицией под руководством О.Редюша на стрелке Оки находки относятся к более ранним временам.
Не вызывает сомнения, что до 1054 г. изучаемый в наши дни протогород относился к великокняжескому домену, после чего безусловно принадлежал выделенной из него Черниговской земле. Пределы этого огромного феодального владения доходили в те времена до Москвы-реки и Рязани. С 1054 до 1076 г. им правил князь черниговский, а позднее и великий киевский Святослав Ярославич. С 1078 по 1094 г. Черниговским княжением владеет его племянник, легендарный Владимир Мономах. После чего он вынужденно, ввиду неравенства сил, уступает его своему двоюродному брату Олегу «Гориславичу» - сыну Святослава Ярославича. После долгой борьбы последнему приходится покинуть черниговский «стол» в обмен на образование в 1097 г. под его сюзеренитетом княжества в Новгороде-Северском.
К указанному времени, то есть к ХII столетию, основной административно-территориальной единицей Черниговской земли являлись «волости», две из которых - Лесная волость и Земля Вятичей затрагивали пределы нынешней Орловской области. Профессор Дмитрий Цыбаков обращает внимание на мнение известных ученых: Алексея Зайцева и крупнейшего орловского археолога 1970-2000-х гг Леопольда Красницкого, согласно которому Лесная волость с Карачевом, Мценском, Кромами, а значит - и «предОрлом» тоже, отошла после 1097 г. именно к юрисдикции вновь учрежденного Новгород-Северского княжения. В связи с этим княжеская печать, обнаруженная на раскопе в приокском парке Орла и относимая экспертами к концу ХI - началу ХII столетий, могла принадлежать кому-то из окружения Олега «Гориславича». Почти не остается сомнений, что именно при этом владетеле, самом яростном политическом противнике, идейном антагонисте Владимира Мономаха, в бытность его на черниговском и новгород-северском княжеских «столах» поселок на «стрелке» Оки и Орлика приобрел или укрепил статус «погоста», контролирующего старинный торговый путь и ближайшую округу.
Дмитрий Цыбаков обращает внимание и еще на одно обстоятельство: на изображение и надпись о святом Николае на обнаруженной при раскопках печати. Самый младший из сыновей Олега «Гориславича» - будущий черниговский и киевский князь Святослав Ольгович в крещении носил имя угодника Николая. Имя названного деятеля сейчас мало что говорит даже профессиональным историкам - в неразберихе постоянных междоусобиц этот правитель не оставил за собой выдающихся деяний, хотя и во многом повторил бурную биографию своего родителя.
Эксперт Дмитрий Цыбаков выдвигает требующую проверки гипотезу, согласно которой Святослав Ольгович также мог быть связан с «погостом» на Оке. По одной версии это могло произойти в его отроческие годы, когда окружающая «предОрел» местность могла быть назначена на содержание юного княжича - уже вскоре он покинул Южную Русь и был приглашен на правление в Новгород. Другая версия, по мнению эксперта более основательна, но она смещает время пользования «печатью со св.Николаем» на десятилетия вперед: в 1140-1150-х гг. Святослав Ольгович окончательно закрепляется в Новгород-Северском, а затем и в Чернигове. Кстати, именно во время его правления и появляются первые письменные упоминания о городах средневековой Черниговщины, в наши дни относящихся к Орловскому краю.
Резюмируя, профессор Среднерусского института управления – филиала РАНХИГС Дмитрий Цыбаков обращает внимание на необходимость не только дальнейшего изучения мыса у впадения Орлика в Оку, но и возобновления археологических раскопок на древних городищах Орловского района – у сел Гать, Спасское, Звягинки. Также имело бы смысл провести повторный анализ результатов проводившихся на них раскопок прошлых лет. Комплексный подход в исследованиях орловских древностей, несомненно, поможет решить вековые загадки истории Орловщины.
Профессор Среднерусского института управления РАНХиГС Дмитрий Цыбаков отмечает в этой связи, что полная достоверная информация о результатах археологических открытий в нынешнем «детском парке» может появиться после всесторонних научных экспертиз и их аналитической обработки. Прежде всего, эксперт предостерегает от соблазна пересмотреть историческую дату основания города Орла.
Найденные осенью этого года предметы материальной культуры со всей очевидностью относятся к другому средневековому поселению, располагавшемуся на месте известного с 1566 г. города-крепости и не имеющему с ним доказанной исторической преемственности. Точно так же на месте основанной Петром I на Неве будущей северной столицы в древности имелись славянские или финские селища, существовал шведский город. Однако они никак не связываются с Петербургом, основанном в 1703 г.
Не вызывает сомнения, что раннее поселение на Оке прекратило свое существование в ХIII-ХIV столетиях, придя в упадок после монгольских нашествий 1237-1238 гг., 1239-1340 гг. или же после вторжений литовцев 1390-1410 гг. В противном случае, если на слиянии Оки и Орлика находился именно город, а не менее значимый объект, он был бы упомянут в летописных сводах, по примеру уцелевших в те лихие времена Мценска, Новосиля или Карачева. Летописцы также отмечали те «грады», которые были оставлены жителями, как Кромы или Болхов, а позднее возродились вновь. Отметим, что перечисленные в летописях утраченные поселения городского типа в Земле Вятичей, как правило, отождествляются исторической археологией совсем с иными ныне существующими топонимами, нежели современный Орел.
Наиболее важной и трудной задачей является уточнение реального статуса того протогорода, который возник при потомках Ярослава Мудрого на месте будущего Орла. Главным признаком полноценных древнерусских городов применительно к средневековой эпохе сегодня признается сочетание трех факторов - военно-административного, экономического и религиозного. Этим город и отличался от других объектов – военных крепостей, племенных центров, постоянных или временных торгово-ремесленных поселков (факторий, ярмарок), феодальных усадеб. Особое значение в нашем случае имеет выделение двух таких типов населенных пунктов Древней Руси как укрепленные военно-торговые лагеря («вики» в скандинавской традиции) и «погосты» - опорные пункты, где начиная с правления княгини Ольги, накапливалась государственная дань с подвластного населения. Причем значительная часть подобных населенных мест так и не преобразовалась в полноценные древнерусские города с постоянным ремесленно-торговым контингентом. Находки, сделанные Сейминско-Судженской экспедицией в 2021 году формально относятся к первым двум критериям: княжеская печать несомненно указывает на исполнение в этом месте управленческих функций, а весовые гирьки свидетельствуют о коммерческих операциях. При этом монеты 1040-1050-х гг. германской чеканки в равной мере могли принадлежать как знатному феодалу, так и человеку торгового звания.
Эксперт указывает, что определяющим типологическим признаком древнего протогорода могут стать остатки построек и оборонительных сооружений – именно они и укажут на конкретный вид поселения, которое располагалось в нынешних городских пределах. Однако обнаружить их будет весьма непросто, учитывая разрушительное воздействие на почву в районе слияния двух рек многовековых наводнений и подтоплений.
По мнению Дмитрия Цыбакова, наиболее серьезную конкуренцию версии о наличии на месте будущего Орла именно города могут составить факты и предположения в пользу расположения здесь феодальной усадьбы или же княжеского «погоста», предназначенного для сбора дани со славян-вятичей и взимания торговых пошлин. Не секрет, что знатные княжеские дружинники, позднее известные как бояре, а также и многие удельные князья, предпочитали иметь свое пребывание в собственных укрепленных «замках». Здесь они могли более эффективно контролировать жителей вотчинной округи и избавлялись от опасностей эпидемий или разрушительных пожаров, столь свойственных средневековым городам. Возле таких усадеб вполне могла быть развернута и сезонная торговля, как это случалось и в отношении появившихся позднее монастырей. Здесь же проживали обслуживающие феодала ремесленники.
При этом частновладельческих городов в эпоху ХI-ХII столетий не существовало, все «грады» находились под юрисдикцией великого князя, а после 1054 г. - правителей тех земель, которые отошли к потомкам Ярослава Мудрого. Впоследствии из боярской усадьбы вполне мог бы развиться и полноценный город, но в древнерусских условиях в таком случае он неминуемо бы утратил своих прежних владельцев, как это и случилось позднее с древней Москвой. Тем более, что облик классического древнерусского города - с детинцем/кромом, торговой площадью и постоянным ремесленным посадом, по мнению исследователей, сложился не ранее второй половины ХII столетия.
Эксперт Дмитрий Цыбаков считает, что открытое в 2015-2021 гг. поселение не может считаться полноценным городом, ведущим свое начало со времен великого князя Ярослава. Более вероятно комбинированное развитие поселка в устье Орлика, когда с течением времени он мог трансформироваться из родоплеменного городища или дружинного лагеря-«вика» в княжеский «погост» или же в феодальную усадьбу.
В этой связи вызывает интерес следующая исследовательская задача – о принадлежности протогорода/усадьбы/погоста на территории «детского парка» конкретному княжеству и владетельной династии. Дмитрий Цыбаков полагает поспешными заявления некоторых СМИ о причислении приокского протогорода ХI-ХII веков к Карачево –Звенигородскому княжеству. Быть может, недавно обнаруженный «предОрел»и относился к этому уделу, но произойти это могло спустя семь-восемь десятилетий после его основания. Карачевское княжество выделяется как удельное владение только после монгольского нашествия, тогда как найденные экспедицией под руководством О.Редюша на стрелке Оки находки относятся к более ранним временам.
Не вызывает сомнения, что до 1054 г. изучаемый в наши дни протогород относился к великокняжескому домену, после чего безусловно принадлежал выделенной из него Черниговской земле. Пределы этого огромного феодального владения доходили в те времена до Москвы-реки и Рязани. С 1054 до 1076 г. им правил князь черниговский, а позднее и великий киевский Святослав Ярославич. С 1078 по 1094 г. Черниговским княжением владеет его племянник, легендарный Владимир Мономах. После чего он вынужденно, ввиду неравенства сил, уступает его своему двоюродному брату Олегу «Гориславичу» - сыну Святослава Ярославича. После долгой борьбы последнему приходится покинуть черниговский «стол» в обмен на образование в 1097 г. под его сюзеренитетом княжества в Новгороде-Северском.
К указанному времени, то есть к ХII столетию, основной административно-территориальной единицей Черниговской земли являлись «волости», две из которых - Лесная волость и Земля Вятичей затрагивали пределы нынешней Орловской области. Профессор Дмитрий Цыбаков обращает внимание на мнение известных ученых: Алексея Зайцева и крупнейшего орловского археолога 1970-2000-х гг Леопольда Красницкого, согласно которому Лесная волость с Карачевом, Мценском, Кромами, а значит - и «предОрлом» тоже, отошла после 1097 г. именно к юрисдикции вновь учрежденного Новгород-Северского княжения. В связи с этим княжеская печать, обнаруженная на раскопе в приокском парке Орла и относимая экспертами к концу ХI - началу ХII столетий, могла принадлежать кому-то из окружения Олега «Гориславича». Почти не остается сомнений, что именно при этом владетеле, самом яростном политическом противнике, идейном антагонисте Владимира Мономаха, в бытность его на черниговском и новгород-северском княжеских «столах» поселок на «стрелке» Оки и Орлика приобрел или укрепил статус «погоста», контролирующего старинный торговый путь и ближайшую округу.
Дмитрий Цыбаков обращает внимание и еще на одно обстоятельство: на изображение и надпись о святом Николае на обнаруженной при раскопках печати. Самый младший из сыновей Олега «Гориславича» - будущий черниговский и киевский князь Святослав Ольгович в крещении носил имя угодника Николая. Имя названного деятеля сейчас мало что говорит даже профессиональным историкам - в неразберихе постоянных междоусобиц этот правитель не оставил за собой выдающихся деяний, хотя и во многом повторил бурную биографию своего родителя.
Эксперт Дмитрий Цыбаков выдвигает требующую проверки гипотезу, согласно которой Святослав Ольгович также мог быть связан с «погостом» на Оке. По одной версии это могло произойти в его отроческие годы, когда окружающая «предОрел» местность могла быть назначена на содержание юного княжича - уже вскоре он покинул Южную Русь и был приглашен на правление в Новгород. Другая версия, по мнению эксперта более основательна, но она смещает время пользования «печатью со св.Николаем» на десятилетия вперед: в 1140-1150-х гг. Святослав Ольгович окончательно закрепляется в Новгород-Северском, а затем и в Чернигове. Кстати, именно во время его правления и появляются первые письменные упоминания о городах средневековой Черниговщины, в наши дни относящихся к Орловскому краю.
Резюмируя, профессор Среднерусского института управления – филиала РАНХИГС Дмитрий Цыбаков обращает внимание на необходимость не только дальнейшего изучения мыса у впадения Орлика в Оку, но и возобновления археологических раскопок на древних городищах Орловского района – у сел Гать, Спасское, Звягинки. Также имело бы смысл провести повторный анализ результатов проводившихся на них раскопок прошлых лет. Комплексный подход в исследованиях орловских древностей, несомненно, поможет решить вековые загадки истории Орловщины.