Нога русского солдата: Где ждут «вторжения» в бышем СССР в 2021 году
Вооруженный конфликт в Нагорном Карабахе между Азербайджаном и Арменией был хотя и прогнозируемым, но всё же достаточно неожиданным для многих. В Москве и в Европе на многолетние противоречия между Баку и Азербайджаном по территориальному вопросу закрывали глаза, выбрав тактику плохого врача, который увещевает, что, мол, и так пройдёт, всё само рассосётся. Не рассосалось. Обернулось кровопролитной шестинедельной войной, финалом которой стал ввод в Карабах российского миротворческого контингента, разъединившего враждующие стороны.
Можно предположить, что подобные ситуации с применением военной силы могут возникнуть ещё неоднократно, причём большая их часть может произойти именно на постсоветском пространстве, где «раздел имущества» в 1991 году, по прошествии 30 лет, устраивает далеко не всех. Карабах это наглядно продемонстрировал. А ведь таких потенциальных «горячих точек» осталось ещё немало – Молдавия в споре с Приднестровьем, Белоруссия с Литвой и Польшей, Киргизия с Узбекистаном, а ещё и с Таджикистаном, у Туркмении претензии к Азербайджану по нефтяным месторождениям на Каспии. Здесь целый клубок противоречий, который грозит перерасти в выяснение отношений с применением военной силы.
России, как в случае с Карабахом, скорее всего, придётся вмешиваться в эти потенциальные вооруженные конфликты. Как минимум в качестве миротворческой силы. Не случайно министр обороны РФ Сергей Шойгу принял решение о формировании в каждом военном округе миротворческих бригад, вероятно, что именно с прицелом на погашение возможных конфликтов на сопредельных территориях. Но у Москвы и своих территориальных проблем хватает с учётом мифических претензий соседей.
Тут вот даже Эстония возбудилась, вспомнив про Тартуский мирный договор 1920 года, согласно которому считает российский Ивангород и часть Печёрского района РФ своей территорией.
В Казахстане, устами председателя Республиканского Союза участников боевых действий на таджикско-афганской границе Мурата Мухамеджанова, заявили, что РК, а не Россия является правопреемником СССР и потому претендует на Омскую, Тюменскую, Астраханскую, Оренбургскую и Томскую области, а заодно ещё и на российскую часть Алтая («СП» 02.01. 2021 г.).
Украина вообще отдельная тема. Там военная разведка заподозрила «вторжение» российской армии в Херсонскую область – для установления контроля над дамбой Северо-Крымского канала, который на 85% обеспечивал Крым пресной водой (Украина в одностороннем порядке этот «краник» перекрыла, вопреки международному праву стока рек). В Киеве также маниакально мечтают «отвоевать» Донбасс и Крым, которые считают своими территориями.
Воодушевившись успехами азербайджанской армии в Карабахе, украинские «стратеги» (большей частью диванные) предположили провести такой сценарий и на Донбассе. Их пыл несколько охладил ввод российского контингента в зону разграничения вооруженного конфликта на Южном Кавказе, с пониманием того, что армия РФ таким же образом может войти и на территории юго-востока самой Украины.
– Перспективы участия России в военных конфликтах на сопредельных территориях можно считать выше низкой отметки вероятности, – считает политолог, вице-президент Академии геополитических проблем Константин Сивков. – Скорее всего, их удастся избежать именно из-за самой политики России, которая сама не проявляет агрессивности в отношении соседей.
Москва неоднократно заявляла об отсутствии агрессивных намерений в отношении каких-либо стран. Другое дело, что раздуваемый миф о «российской агрессии» может спровоцировать втягивание России в конфликтные ситуации. Наиболее вероятным направлением здесь видится восток Украины. Если Киев решится на вторжение в Донбасс либо на какую-то вооруженную провокацию на российско-украинской границе, как на самом Донбассе, так и в Крыму, Москва способна ответить решительно и жёстко. Это крайне нежелательный сценарий для двух сторон, который на руку лишь Западу, а в первую очередь Соединенным Штатам, где с приходом к власти Джона Байдена «ястребы войны» будут всячески раскачивать ситуацию в Восточной Европе.
Ещё одной потенциальной зоной конфликта можно считать Приднестровье, претензии на территорию которого остаются у Молдавии. При этом новый молдавский президент Майя Санду пока с позиции силы с Москвой предпочитает не разговаривать и лишь упоминает о необходимости вывода из региона российского военного контингента. Могу предположить, что установившийся в Приднестровье некий статус-кво в ближайшее время может сохраниться, но это не значит, что территориальный спор будет забыт.
Чего нельзя сказать о том же Нагорном Карабахе, где результатами боевых действий с изменением территориальной принадлежности не удовлетворены ни в Баку, ни в Ереване. Российские миротворцы в Карабахе хотя и являются неким гарантом соблюдения мира, но это не значит, что конфликт исчерпан. И это означает, что «мир на штыках» долго не продержится и нам придётся принимать чью-то сторону.
– В той части постсоветского пространства, которая лежит западнее оси Ивангород - Джанкой, зёрна возможных вооруженных конфликтов разбросаны наиболее густо, – считает политолог, санкт-петербургский эксперт по аналитической стратегии Александр Зимовский. – Собственно, почему возможных? Гражданская война на Украине продолжается, пусть и в латентной фазе. А ещё необходимо постоянно принимать во внимание тот факт, что цель и смысл существования нынешней Украины – война с Россией.
Поэтому вопрос, когда Украина нападёт на Россию, остаётся открытым. Реализация планов украинского вторжения в Крым уже в 2021 году будет напрямую зависеть от всё ухудшающегося внутриполитического положения Зеленского. Ломать комедию для нищающего украинского населения ему всё труднее, скоро гнилые помидоры полетят в артиста. Поэтому киевская клоунада вполне может закончиться фейерверком в районе Перекопа.
Но вообще и военные аналитики, и генштабисты хорошо осведомлены о такой перспективе, и сама Украина свыклась с горящим фитилём в одном месте, поэтому гипотетический всплеск военной активности Киева учитывается в планах её соседей на текущий год.
На северо-западном участке границы России есть два конфликтных поля.
Во-первых, Пыталовский район Псковщины, на который претендует Латвия.
Во-вторых, так называемый «Саатсетский сапог», участок территории РФ опять же на Псковщине, который является темой территориального обмена с Эстонией. Кроме того эстонцы время от времени будируют тему отъёма у России Печорского района Псковщины и правобережного Принаровья с Ивангородом в Ленинградской области. В свою очередь в левобережном Принаровье на территории Эстонии сильны пророссийские настроения, там даже местный референдум проходил об автономии, который мог сделать этот регион «эстонским Приднестровьем».
Конечно, Путин уже давно пообещал Латвии вместо Пыталовского района от мёртвого осла уши. А с Эстонией никто даже и разговаривать не стал, Россия просто отказалась ратифицировать Договор о границе 2005 года. Однако в качестве casus belli обе темы вполне годятся. Формально у стран-членов агрессивного блока НАТО есть территориальные претензии к России, и они могут попытаться решить вопросик вооруженным путем.
И ещё одним фигурантом возможных вооруженных конфликтов в 2021 году уверенно становится Белоруссия.
Белорусы могут жёстко сцепиться с литовцами из-за БелАЭС. Вильнюс давно понял, что проблема существования пары действующих белорусских атомных котлов буквально в дачной зоне литовской столицы не решается путём дипломатии. Тем более что союзники Литвы по ЕС и НАТО как-то вяло вписываются в тему ликвидации белорусского ядерного проекта. Поэтому литовцы не вчера начали прикидывать различные варианты решения проблемы по израильской схеме. Это может быть авиаудар, как по атомному реактору Саддама в 1981 году в Ираке, или рейд коммандос для выведения станции из строя.
Возможный белорусский ответ: или сыграть городу Вильне отходную на своих «Полонезах», или попытаться отрезать Литву от Польши, проломив танками и пехотой сухопутный коридор в Калининградскую область.
Белоруссия также не исключает возможности ввязаться в войну с Польшей из-за Гродненской области. Руководство республики неоднократно сообщало, что поляки активизировали свои претензии на западные территории Белоруссии. Белорусская армия объявляла даже о каких-то перебросках войск к западной границе (вроде бы дивизион РСЗО «Полонез» и дивизион ОТРК «Точка»).
Впрочем, ни местные белорусские, ни иностранные наблюдатели о физическом перемещении солдат и техники так ничего и не сообщили. Тем не менее, в октябре 2020 года независимыми западными экспертами был смоделирован сценарий польско-белорусской войны, на основе подсчета сил и средств сторон. Поляки проиграли.
Однако наиболее интересным представляется вариант «Полесский блицкриг». Это когда насмотревшись бравурных реляций из Карабаха, и под впечатлением от ноябрьского парада Победы в Баку, в Белоруссии задумают прихлопнуть свой затянувшийся тяжелый политический и экономический кризис блестящей операцией на южной границе. Предлогом может стать защита от коронавируса околоприпятских полещуков и багнюков, которые этнически тяготеют к белорусам.
На оперативном уровне белорусская армия способна мощными внезапными ударами из района Бреста на Ковель и Луцк, и из района Гомеля общим направлением на рубеж Чернобыль-Чернигов овладеть правобережьем реки Припять и соединиться в районе города Коростень. При этом взяв под контроль европейский маршрут Е373 (более известный как «Варшавка») и создав непосредственную угрозу захвата Киева. Красиво, как по Шлиффену.
Все перечисленные конфликты гипотетические, но отнюдь не фантастические. А на выходе всякие «печеньки и ништяки», вроде приращения территорий, сплочения нации, и прочей консолидации вокруг вождей. Словом, зубы дракона на здешних постсоветских баттлфилдах рассыпаны в большом количестве. Будем наблюдать за всходами.